10 февраля 1921 г. Президиум ВЦИК РСФСР рассмотрел и утвердил положение о комиссии при ВЦИКе по улучшению жизни детей и состав комиссии:
«1. Учредить при ВЦИК комиссию по улучшению жизни детей в составе председателя, назначаемого Президиумом ВЦИК, и 6 членов, по одному от: Наркомпрода, Нарокмпроса, Наркомздрава, РКИ, ВЧК и ВЦСПС.
2. На комиссию по улучшению жизни детей возлагаются следующие задачи:
а) помощь в отношении продовольствия, жилищ, топлива и т. д. учреждениям, которым вверяется забота о детях и в первую очередь оказание помощи учреждениям, ведающим охраной жизни и здоровья беспризорных детей;
б) наблюдать за выполнением постановлений центральных и местных органов созданных в ограждении детей и в целях обеспечения их всем необходимым, а также законодательную инициативу по этим вопросам;
в) издание на основе действующих законов и постановлений центральной власти и в пределах прав комиссии распоряжений, касающихся охраны жизни и здоровья детей».
Особо было подчеркнуто, что «все эти мероприятия Деткомиссия проводит через соответствующие органы ведомств, а на местах-через губернские и указанные исполкомы, которые назначают по одному уполномоченному на губернию и уезд для непосредственной работы по руководству комиссии».
В состав Деткомиссии ВЦИК вошли: председатель — Ф.Э. Дзержинский (с 1926 г. во главе комиссии — А.Г. Белобородов (НКВД), заместитель В.С. Корнев — от ВЧК, члены: Сенюшкин — от ВЦСПС (с правами заместителя), Хлоплянс кий — от НКПрода, Ветошкин — от РКИ, Радин — от НКЗдрава. В последующем комиссия признала желательным включение в ее состав с правом совещательного голоса также представителей от железнодорожного отдела ЦК РКП(б) — Менжинской, от отдела правовой защиты детей — Капелянской, от ЦКПрос — Савельевой, от ЦК ВЛКСМ — Холина и одного человека — от ЦС физкультуры{2138}.
Деткомиссия при ВЦИКе фактически приступила к работе с 14 февраля 1921 г. Вместе с общественными, прежде всего крестьянскими и бывшими земскими организациями, она собирала продовольствие и подарки для детей, направляла в голодающие губернии, санитарные и продовольственные поезда, распределяла между детскими учреждениями государственные пайки и выделенные государством деньги.
Председатель Деткомиссии выступил со специальным обращением «Призыв Москвы», в котором отметил, что «во время голода Москва настежь распахнула двери детских домов для детей голодающего Поволжья». В период ликвидации голода только 12,7 процентов общего числа голодающих детей Москва отправила на родину по желанию родителей, после ликвидации голода около 13 тыс. беспризорных малышей снова стали питомцами Москвы. «Изнемогая под этой тяжестью, Москва бьет в набат и бросает громкий призыв… Присоединяясь к ее голосу, Деткомиссия ВЦИК со своей стороны призывает все живые организации прийти на помощь в борьбе с общерос(сийским) несчастьем — детской беспризорностью»{2139}.
В докладной записке в ЦК РКП(б) Дзержинский подчеркивал, что «мерами, самыми целесообразными по предупреждению увеличения преступников, является забота о беспризорных детях — вот куда надо направить все сострадание и волю и вовлечение широкого общественного мнения масс по борьбе с преступлениями и преступниками..»{2140}
Исходя из решений Президиума ВЦИК, председатель ВЧК перед центральным аппаратом, губернскими и транспортными ЧК поставил следующие задачи:
«тщательно и объективно обследовать фактическое положение детей, состояние детских домов, приютов, детских садов, яслей, детских больниц и санаториев, выявлять количество беспризорных и информировать исполкомы и ВЧК;
наблюдать, выполняются ли декреты о детском питании и снабжении;
оказывать помощь отделам народного образования и здравоохранения и продовольственным органам в обеспечению детей продовольствием; не допускать незаконного изъятия зданий детских домов и помогать в подыскании новых;
помогать детдомам в ремонте и снабжении их топливом и оборудованием;
ТО ВЧК взять под защиту беспризорных детей на вокзалах и в поездах;
о всех случаях хищений, злоупотреблений или преступного отношения к детям и разгильдяйства чрезвычайные комиссии должны доводить до сведения своего исполкома и соответствующего отдела его и все дела, требующие наказания, передавать в ревтрибунал или в народный суд по важности дела для гласного разбирательства».
Дзержинский рассматривал работу по спасению детей не как текущую срочную кампанию, а как «лучшее средство истребления контрреволюции», как заботу о молодом поколении, считая, что, «поставив на должную высоту дело обеспечения и снабжения детей», советская власть приобретет в каждой рабочей и крестьянской семье своих сторонников и защитников, а вместе с тем «широкую опору в борьбе с контрреволюцией».
За пять месяцев работы Детская комиссия позаботилась о более чем 10 тысячах беспризорных детей и правонарушителей, значительно улучшила работу детских инспекций в профилактических целях. К работе в этом аппарате были привлечены общественные силы: студенты всех вузов, члены секций советов и женотделов; усилена борьба с уличной торговлей детьми, родители и опекуны, проявлявшие нерадивость в воспитании детей, стали привлекаться к административной ответственности{2141}. Большее внимание было обращено на детские дома.
Дзержинский немедленно реагировал на всякую негативную информацию о положении детей. Так, 24 марта поручил Мессингу расследовать сообщение о состоянии детей детской коммуны № 89 имени Р. Люксембург, заболевших скарлатиной и находящихся в Сущевской больнице{2142}.
Чекисты и члены их семей вносили свою лепту в воспитание беспризорных детей. Ведь в детских домах, колониях и коммунах различного типа в 1918 г. воспитывалось 30 тысяч, в 1919 г. — 125, в 1921 г. — уже 540 тысяч детей. Но отсутствие опыта, недостаток кадров, тяжелые материальные условия, слабое внимание ряда органов власти мало что изменили в положении детей. Особенно острым оставался жилищный вопрос. С одной стороны, ряд помещений, занимаемых детскими учреждениями, не соответствовал своему назначению, с другой — рост численности детских интернатов, необходимость развития их сети требовали подыскания новых помещений. Положение усугублялось тем, что многие бывшие школьные здания были заняты различными ведомствами, несмотря на принятие правительством двух декретов: от 13 мая и 6 сентября 1921 г. об освобождении детских помещений и предоставлении жилой площади детским учреждениям. Местные власти не только не торопились выполнять декреты, но зачастую старались «уплотнить» детские учреждения и даже вселяли в здания, занимаемые детьми, посторонних лиц.
Не были исключением в части принятии незаконных решений и некоторые руководители губернских ЧК. Так, в апреле 1921 г. Ф.Э. Дзержинский получил из Тамбова телеграмму от губернского уполномоченного по улучшению жизни детей Пешкова: «Воздействуйте местную губчека деле помощи детям. Губ чека не только не идет навстречу согласно приказу № 23, но и тормозит. Особым отделом занят дом, отремонтированный детской больницей, заняты огороды, земля, отведенная под огороды де тучреждений»{2143}.
14 апреля 1921 г. Председатель ВЧК отдал распоряжение предгубчека Тамбова Левину: «Немедленно примите меры полному оказанию содействия и изысканию помощи губуполномоченному по улучшению жизни детей. Занятый особотделом отремонтированный дом передать под детскую больницу, а также отведенные огороды. Вопрос улучшения жизни детей один из важных вопросов республики, и губчека должна идти всемерно навстречу, а не ставить препятствий»{2144}.
В этот же день Ф.Д. Дзержинским было принято еще одно решение, о чем его секретарь Герсон сообщил управляющему делами Моссовета: «По обозначенному на обороте сего заявления от тов. Дзержинского последовала резолюция: «Дом по Мал. Харитоньевскому № 5 — предоставить детям», о чем сообщается для В / сведения»{2145}.
28 сентября 1921 г. в ГПУ был издан приказ, обязывавший чекистов «оказывать всякое содействие, уполномоченным по улучшению жизни детей, отделам народного образования и здравоохранения исполкомов в предоставлению им помещений для детских учреждений; очистить детские учреждения от проживавших там посторонних лиц; принять меры к недопущению уплотнений детских учреждений без соблюдения соответствующих постановлений центра; не допускать возвращения или передачи в арендное использование бывших частновладельческих помещений, ныне занятых детскими учреждениями»{2146}.
Весной 1922 г. некоторые советские работники высказали суждение о нецелесообразности дальнейшего существования Деткомиссии ВЦИК, потому что ее задачи могла решать Особая комиссия при СНК РСФСР Г.М. Леплевского. Дзержинский вынужден был выступить с категорическими возражениями против ее упразднения. В письме Председателю ВЦИК М.И. Калинину от 25 марта 1922 г. он прямо указал, что с помощью детям, оказанную комиссией ВЦИК, «другое ведомство абсолютно не в состоянии будет справиться» и просил Президиум ВЦИК «об аннулировании вышеуказанного постановления»{2147}.
Президиум ВЦИК согласился с доводами Дзержинского. Органы ГПУ, в центре и на местах, были ориентированы на усиление работы с детьми. Эти вопросы стали предметом обсуждения советских и партийных органов, которые оценивали работу чекистов и давали им новые поручения.