В конце 1922 г. были подведены некоторые итоги работы Деткомиссии ВЦИК и других организаций и ведомств страны по спасению детей. В 1921–1922 гг. только в Поволжье получили питание и одежду около 5 млн. детей, 150 тыс. детей было эвакуировано, 200 тыс. — принято на содержание Красной Армии, профсоюзных и крестьянских организаций.
Однако в такой короткий срок решить сложную задачу на территории огромной страны оказалось трудно, и анализ состояния дел в этой области вызвал большую тревогу не только у членов Деткомиссии. Из докладной записки комиссии во ВЦИК 12 сентября 1922 г. можно судить об этом. Прежде всего, было признано катастрофическое положение со снабжением детей обувью и верхней одеждой. Так, в Пермской губернии одно теплое пальто приходилось на 15 детей, в Царицынской — на 14, в Горской республике — на 20; обуви же — по 1 паре на 20 детей в Царицынской, по 17 — в Пермской губерниях. Не было кроватей, и дети спали на полу, без матрацев. Всюду отсутствовала посуда, а в Вотской губернии вместо тарелок и чашек дети пользовались масленками; были дома, где дети ели и пили из банок и жестянок, даже в городах на одного школьносанитарного врача приходилось 1 тыс. детей. Помощь государственных и общественных организаций страны и из-за рубежа оказалась недостаточной. На 1 января 1923 г. имелось лишь 210 тыс. государственных пайков и 1400 пайков от иностранных организаций.
31 марта 1923 г. Дзержинский обратился к населению с воззванием «Все на помощь детям»: «Детская беспризорность, часто выявляющаяся в самых уродливых, ужасающих формах — как детская преступность…
Деткомиссия надеется, что трудящиеся за границей откликнутся на ее призыв своею материально-финансовой помощью и помогут ей в борьбе с детской беспризорностью в России.
Деткомиссия обращается также ко всем заграничным организациям помощи голодающим в России с просьбой усилить до возможных пределов свою работу в части помощи детям. Все на помощь детям!».{2148}
На содержание и снабжения бывших и создания новых детских домов требовались большие средства. Государство, обескровленное мировой и Гражданской войнами помочь в требуемом объема не могло. И тогда по предложению Дзержинского и при содействии местных ЧК при Деткомиссии стали создаваться предприятия, которые своими доходами должны были обеспечить детские учреждения всем необходимым. Кроме того, для пополнения средств были проведены выигрышные лотереи, направленные на пополнение бюджета. А с 30 апреля до 6 мая 1923 г. впервые на всей территории Советского Союза была проведена «Неделя беспризорного и больного ребенка». Средства, полученные в качестве пожертвований, были использованы так: 80 % пошло уже созданным учреждениям, а 20 % —вновь созданным. Впоследствии такие недели проходили неоднократно.
К 1924 г. в РСФСР имелось уже более 280 детских домов, 420 трудовых коммун и 880 «детских городков» В 927 фабрично-заводских школах, созданных при участии комсомола, прошли обучение более 90 тыс. подростков. В результате совместных действий государственных и общественных организаций количество беспризорных к 1928 г. сократилось до 200 тысяч. Заботой сотрудников ЧК-ГПУ только на Украине было спасе но около 50 тыс. бездомных подростков{2149}.
Настойчивость председателя Деткомиссии, понимание важности работы с детьми на всех уровнях руководителями общественных организаций и государственных учреждений привели к тому, что в 1923 г. в стране помощь получили более 1 млн. детей-сирот.
По существовавшим тогда правилам, в интернатах Наркомата просвещения содержались дети только до 15-ти летнего возраста. В большинстве своем, не получив никакой профессионально-технической подготовки, они оказывались на улице. Это было одной из причин нищенства, торговли детьми, преступности и проституции. Поток беспризорных детей в поисках хлеба и крова перекатывается с одного пункта республики в другой, проникая в самые отдаленные из них, такие, как Туркестан и Сибирь. Общая численность всех детей, нуждавшихся в постоянной помощи лишь в Поволжье и Крыму достигала до 2 млн. человек.
19 ноября 1923 г., ввиду занятости делами ВСНХ и ОГПУ, по просьбе Дзержинского он был заменен в Деткомиссии ВЦИК А.Г.Белобородовым{2150} Но, уйдя с поста председателя этой комиссии, он продолжает заботиться о детях. К нему часто обращались с различными просьбами, связанными с положением детей. Так, 23 марта 1924 г. К. Цеткин просила оказать детскому дому ее имени всемерную помощь. В записке в Деткомиссию Дзержинский обратил внимание на то, что о «значении поддержки этого дома не надо распространяться», указав, что не имеет права и не должен этого делать. «Дело ВСНХ наладить производство и дать стране дешевые изделия, всю прибыль отдать государству. Было бы хорошо, если бы мы справились с этой тяжелой задачей»{2151}. В этот же день он ответил К.Цеткин: «Письмо Ваше к Данишевскому от 25/П.24 было им направлено ко мне на разрешение. Но, к сожалению, и я не могу дать согласия, так как законом нам запрещено средства государства ассигновать на дело, которое нам государством не поручено, как бы важно оно не было.
Поэтому я направляю письмо Ваше в Деткомиссию при ВЦИКе с просьбой поддержать детский дом, о котором идет речь{2152}.
Учитывая в ряде случаев непонимание важности заботы о детях, в докладной записке в ЦК РКП (б) от 17 февраля 1924 г. он отметил: «Мерами, самыми целесообразными по предупреждению увеличения преступников является забота о беспризорных детях — вот куда надо направить все сострадание и волю, и вовлечение широкого общественного мнения масс по борьбе с преступлениями и преступниками…»{2153}.
Многие документы, прежде всего личного фонда Ф.Э. Дзержинского в РГАСПИ, свидетельствуют о его постоянном внимании к воспитанию и обучению подрастающего поколения. Вот один из их. 18 марта 1925 г. Дзержинский обратился с письмом к С.И. Сырцову, в котором указал о получении его женой сообщения из школы ВЦИК, где учился их сын, о том, что в школе «предполагают окончить занятия в марте, дав возможность детям и педагогам отдохнуть месяц, а затем в начале мая уехать на два месяца в колонию» и возобновить занятия в конце сентября — в начале октября. «Такой порядок, — писал Дзержинский, — я считаю безобразным. Дети без школы выбиваются из колеи. Что они в марте должны делать? Как они могут в марте отдыхать? И почему отправка в колонию требует предварительного отдыха. Разве детей можно посылать в колонию для того, чтобы они там уставали, а не отдыхали при правильном сочетании труда, занятий и пр., сна, питания и т. д.
Дети фактически изводятся и недостаточно учатся. Я не знаю, к кому обратиться? Разве каждая школа имеет право на детях делать эксперимент, как ей вздумалось? Разве нет общих норм? Разве нет наблюдения?».
Дзержинский просил Сырцова указать, к кому ему обратиться и что «тут можно и должно предпринять. Если наши дети в таких условиях, то, что делают с другими? Как подойти к этому вопросу и сдвинуть его с места?»{2154}.
Во многом благодаря усилиям Дзержинского сеть приемников-распределителей, в которых оказывалась помощь беспризорным детям и проводились их подготовка к переводу в стационарные детские учреждения, составила в 1921 г. — 175, а в 1926 г. уже 284.
Весной 1924 г. по инициативе Дзержинского была организована первая трудовая коммуна ОГПУ. Чекисты взяли над ней шефство. Вместе с воспитанниками коммуны они построили здание, мастерские, наладили учебный процесс. А.М. Горький писал об этом как о дерзком опыте борьбы с преступностью и удиви тельном успехе {2155}.
Вскоре многие детские дома, колонии и коммуны приобрели широкую известность, добившись больших успехов в воспитании и обучении беспризорных детей: колония имени А.М. Горького, коммуна имени Ф.Э. Дзержинского, Прилукская трудовая коммуна, Болшевская коммуна ОГПУ, Лопасненский интернат трудового воспитания «Новая жизнь» и др.
Среди них выделялось открытое 29 декабря 1927 г. в поселке Новый Харьков (пригород Харькова) на добровольные отчисления из заработной платы чекистов Украины для увековечения памяти Председателя ВЧК-ОГПУ детское воспитательное учреждение — коммуна имени Ф.Э. Дзержинского. Она имела славную предысторию. В 1920 г. это была колония, организованной Полтавским губернским отделом народного образования под Полтавой, как воспитательное учреждение для несовершеннолетних правонарушителей. В 1921 г. ей было присвоено имя А.М. Горького, в 1923 г. она стала опытно-показательным воспитательным учреждением Наркомпроса УССР. В 1926 г. колонию перевели под Харьков (Куряж). В 1920-28 гг. колонией заведовал А.С. Макаренко. Ядром коллектива колонии были бывшие воспитанники колонии имени Горького. Воспитательный процесс в коммуне строился на основе сочетания обучения с производительным трудом, первоначально в мастерских, за тем — в производственных цехах.
В результате проводимой многолетней работы государственных и общественных организаций, детская беспризорность значительно сократилась: в 1924 г. в детских домах находилось 280 тыс., в 1926 г. -250 тыс. человек.
Налицо были серьезные успехи. И в этом плане не очень-то понятна точка зрения Сталина по данному вопросу. Это видно из письма Дзержинского на имя Григоровича от 4 февраля 1926 г.: «Тов. Сталин запрашивает, нельзя ли у нас среди чекистов найти кого-либо, кто занялся бы во всем объеме делом о беспризорных детях, на которое тратятся без пользы бешенные миллионы»