ВЦСПС, НКТруда и Центросоюзу, центральным хозяйственным органам (по списку ВЧК). ВЧК было поручено разработать в недельный срок совместную инструкцию по проведению этого постановления в жизнь{579}.
22 марта 1922 г. ЦК РКП (б) направил телеграмму в адрес секретарей губкомов о создании Бюро содействия органам ГПУ: «… Предлагается Вам в срочном порядке сконструировать Бюро содействия в составе 3-х членов, коммунистов с партстажем не менее 2-х лет, список назначенных товарищей представить во II отдел СОЧ ПГО ГПУ лично тов. Антонову. В Бюро содействия могут войти только ответственные руководители учреждений (зав., члены коллегии, ответственный секретарь комячейки). Сконструировать БС надлежит с таким расчетом, чтобы оно через своих отдельных членов охватывало все учреждение в целом или его важнейшие отделы. Канцелярии или аппарата БС не имеет, работу свою ведет в условиях чрезвычайной конспиративности…»{580}.
Широкая сеть особых бюро была раскинута по всей стране. Число осведомителей за это время значительно возросло. Так, в уездах Омской губернии на 1 января 1921 г. оно составило от 73 до 108 человек, а на 1 января 1922 г. — от 79 до 340, а в самом же Омске соответственно от 186 до 508{581}.
Особые бюро содействия существовали во всех городах. Например, в небольшом сибирском городке Енисейске их было 18 с 34 членами, а к августу число достигло 25 с 56 членами. На 1 января 1923 г. бригады содействия имелись при губкоммунхозе, ГСНХ, губпо, губревтрибунале, губисполкоме, губтруде, губздраве, горсоюзе, губсоюзе, хлебопродукте, собесе, РКИ, милиции и др. Но бюро содействия не оправдали себя. Они были дополнением к имевшемуся чекистскому аппарату, но тот работал на профессиональной основе (информационные тройки). БС по существу было лишним, надуманным звеном и «приказало долго жить». В отчете Енисейского ГО ГПУ уже в начале 1923 г. отмечалось, что «члены БС, взявшиеся за дело в начале с рвением, сейчас несколько охладели, некоторые отказываются выполнять задания, мотивируя перегруженностью своей работой…»{582}.
Создание различных общественных структур в интересах органов безопасности характерное явление тех лет. На это было несколько причин. Во-первых, постоянная нехватка средств заставляла искать возможности более активного привлечения к активной работе ту часть населения, которая была нацелена на оказание помощи чекистам; во-вторых, это проистекало и из важнейшего принципа организации и деятельности органов ВЧК-ОГПУ — связь с массами. Процесс все большей закрытости ведомства безопасности начал претворяться в жизнь лишь со второй половины 1920-х гг.
Следовательно, под руководством Дзержинского в органах и войсках ВЧК-ОГПУ была проведена унификация структуры. Реформирование и дальнейшее совершенствование органов безопасности, как составной части государственного аппарата, одной из важнейших силовых структур, было проведено с учетом менявшейся исторической обстановки, международного и внутреннего положения страны и для решения задач, поставленных перед ними высшими органами власти и управления, политического руководства страны.
Совершенствование методов работы органов ВЧК-ОГПУ. Наряду с совершенствованием аппарата органов и войск безопасности Дзержинский много внимания уделял специальным формам и методам борьбы с учетом конкретной исторической обстановки и политической линии руководства страны. В ответном слове на приветствие делегатов 1У Всероссийской конференции ЧК 6 февраля 1920 г. по случаю награждения его орденом Красного Знамени Дзержинский говорил: «в тот период, когда нужно было прибегать к оружию, красному террору, эта энергия не должна ослабевать и теперь, когда этого оружия нет. Эта энергия должна превратиться в работу мысли, ума, изворотливости, чтобы иными методами и средствами, не нарушая других государственных органов, что мы делали раньше, когда это было необходимо, по возможности не мешая другим, извлекать врагов. Раньше, когда нам некогда было разбираться в деталях, мы били в определенную точку и, таким образом, не раз расстраивали те органы, которые были призваны для воссоздание экономической жизни».
Дзержинский говорил и о том, что чекисты в годы Гражданской войны в разных регионах применяли различные методы и тактику. 23 апреля 1918 г. на заседании ВЧК он отметил разницу в тактике борьбы с контрреволюцией в Москве и Петрограде: «в то время, как комиссия Урицкого едва ли не намеренно допускала совершаться преступлениям, после чего уже проявляла активность своих действий, ВЧК ставила всегда, как ставит и теперь, своей целью предупреждение преступления, что, разумеется, в смысле внешнего эффекта производит меньше впечатления, по существу же дает несравненно большие результаты».{583}
Председатель Президиума ВЦИК РСФСР М.И. Калинин, выступая на IY Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, утверждал, что в первые месяцы после революции решающим фактором права была вооруженная сила. А Дзержинский уже 3 февраля 1920 г. на открытии 4-й конференции губернских ЧК заявил: «Оружие террора нам не нужно, мы должны вместо этого оружия террора, вместо арестов и обысков, которые не давали возможности скопляться нашим врагам, чтобы ударить нам в тыл, теперь, когда эта опасность миновала, теперь, когда эта опасность в ближайшем будущем не предвидится, мы должны перестроить Секретно-оперативный отдел; нам необходимо изыскать такие методы, при помощи которых нам не нужно было бы производить массовых обысков, не пользоваться террором, однако все время вести наблюдение и пресекать корни козней и злонамерений врагов»{584}.
С переходом к новой экономической политике Дзержинский нацелил чекистов на решение служебных задач новыми методами: «…Вопрос вооруженной борьбы, окончившейся в нашу пользу, сменился сейчас периодом борьбы на экономическом фронте, на поле достижений по производительности труда, по одолению сил природы».{585} В подписанном им 8 января 1921 г. приказе о подчеркивалось, что с окончанием острого периода Гражданской войны «старыми методами, массовыми арестами и репрессиями, вполне понятными в боевой обстановке, при изменившемся положении Чека будет только лить воду на контрреволюционную мельницу, увеличивая массу недовольных»{586}.. Выступая на торжественном собрании 17 декабря 1922 г., посвященном 5-ой годовщине ГПУ, он говорил: «Методы изменились. Сейчас вы обязаны идти по тому пути, который Советская власть и партия начертали— по пути революционной законности, придерживаясь декретов, строго следя за их выполнением, согласуя свои действия с прокурорским надзором».
Но при различных подходах Дзержинский настаивал на централизации ведомства безопасности. 27 июня 1920 г. он писал Менжинскому: «Тов. Лацис приходил к шпионажу, исходя из гражданской контрреволюции. Вы приходили к «Национальному центру», исходя из шпионажа. И у Лациса тенденция: Особый отдел сделать частью Секретно-оперативного отдела, а у Вас есть тенденция стать самостоятельным органом по борьбе с контрреволюцией, организованной вообще. Эти тенденции надо перебороть. Организационно надо их изжить, сделав ответственных лиц в отделах ответственными за всю ВЧК, т. е. надо будет просить ЦК ввести в Коллегию ВЧК Вас, Зимина, …надо поднять ТО ВЧК на должную высоту. Не жалеть ему людей ответственных и материальных средств. Может быть, этот отдел сейчас даже важнее, чем Особый отдел…»{587}. При применении методов борьбы Дзержинский указывал и на необходимость учета специфики региона. Он сослался на письмо группы партийных и советских работников Казахстана от 14 октября 1920 г. в ЦК РКП (б). В нем, как в фокусе, были сконцентрированы имевшие место ненормальности в деятельности чекистских органов национальных окраин: «Приезжающие сюда товарищи сплошь и рядом принимаются за работу с готовыми мерками и приемами, в большинстве совершено ложно осведомленные о положении, и поэтому их большое рвение всегда принимает опасные и нежелательные формы возбуждения скрытого недовольства масс властью». Далее отмечалось, что эти чекисты не всегда учитывают своеобразие развития революции в Казахстане: «Те методы, которыми мы боремся с буржуазией, как организованным классовым врагом, здесь применены целиком быть не могут». Их копирование приводило к тому, что «отдаляло местное население от органов ЧК, вело к неправильным отношениям с местной властью». В конце письма была высказана просьба, чтобы ЦК РКП(б) прислал вдумчивого и опытного работника, который бы сумел правильно понять свои задачи и «сделал бы губчека органом, действительно являющимся маяком революции»{588}.
Применение различных методов борьбы во многом зависело от поведения политических противников.
«После Гражданской войны, — говорил Дзержинский, — наши внутренние враги — бывшее офицерство, буржуазия и чиновничество царское — разбиты, распылены. Теперь этой массы, сплоченной контрреволюционной, нет, мы их распылили, разбросали; часть из них убежала по ту сторону фронта, часть из них уничтожена и часть, потеряв всякую надежду на скорую победу, покорилась экономической нужде и пошла навстречу Советской власти, поэтому «для чрезвычайных комиссий заканчивается период разрастания. Фронт неимоверно для них сократился и «нет нужды расправляться с массовыми сплочениями, с группами; теперь система борьбы и у наших врагов изменилась, теперь они стараются пролезть и наши советские учреждения, чтобы, находясь в наших рядах, саботировать работу, чтобы дождаться того момента, когда внешние наши враги сломят нас, и тогда, овладев органами и аппаратами власти, использовать их против нас…Эта борьба, если хотите, уже единичная, эта борьба более тонкая, и тут надо разыскивать, тут нельзя в одно место бить. Мы знаем, что почти во всех наших учреждениях имеются наши враги, но мы не можем разбить наши учреждения, мы должны найти нити и поймать их. И в этом смысле метод борьбы должен быть сейчас совершенно иной»