Решение этой задачи было облегчено тем, что в годы Первой мировой и Гражданской войн начал складываться новый тип людей, умеющих переносить тяготы военного времени и трудности мирной жизни, подчинявшегося силе и способного на насилие. Этот тип людей, преимущественно из рабочих и крестьян, писал Н.А. Бердяев, «прошел через дисциплину военную и партийную»{607}. Большинство чекистов в процессе своей деятельности овладевали методами борьбы с противниками советской власти. Сам характер службы — не на жизнь, а на смерть — выработал у них решительность, твердость, жесткость, порой перераставшую в жестокость, непримиримость, «красно-белое» видение мира. Их политическая культура выступала своеобразным гарантом незыблемости политических завоеваний революции. Многие из них были людьми, посвятившими свою жизнь борьбе за идею. Они могли заявить о себе так, как писал В.Г. Кривицкий («Вальтер»): «В 1917 году мне исполнилось 18 лет, и большевистская революция казалась мне абсолютно единственным путем покончить с нищетой, неравенством и несправедливостью. Я с открытой душой вступил в партию большевиков. За марксистско-ленинское учение я взялся как за оружие в борьбе со злом, против которого восставало все мое существо»{608}.
Дзержинский рассматривал кадровую политику как важнейшее условие выполнения любого намеченного мероприятия: «Все внимание должно быть обращено на подбор людей», постоянно подчеркивая важность подбора сотрудников, умение «подбирать людей в живой жизни для дела». Он усматривал прямую связь между подбором сотрудников и авторитетом государственного учреждения: «Только тогда, когда мы сами осознаем необходимость подбора работников, честного отношения к тому делу, которое вручено, — только тогда будем иметь то великое орудие, которое называется доверием правительства, доверием партии, доверием всей страны для всего учреждения в целом и для отдельных его отрядов в частности»{609}. А в этом доверии Дзержинский видел силу чекистских органов: «Это доверие пришлось завоевывать долгой, упорной, самоотверженной, полной жертв борьбой, в результате которой ВЧК стала грозной защитницей рабоче-крестьянской власти».{610}
Требования к чекистским кадрам были определены решениями высших органов власти и управления, высказаны в выступлениях и статьях, приказах и циркулярах Дзержинского. В них подчеркивалась необходимость исходить из исторической обстановки, учета выполняемых задач и перспектив использования сотрудников, обращалось внимание на то, что для работы в органах и службы в войсках нужны люди, преданные делу Коммунистической партии и социалистической идее, способные бороться с врагами советской власти. Поэтому на первое место при подборе кадров ставилась идейная убежденность. «Каждый чекист, — писал Дзержинский, — должен быть человеком, имеющим перед собой великую цель», «борцом в самом малом деле… Иначе ничего не выйдет».{611}
На необходимость подбора преданных коммунистов постоянно указывали решения парткомов РКП (б) — ВКП (б) и документы, регламентировавшие прохождение службы в органах ВЧК-ОГПУ*
Но таких людей не хватало, и Дзержинский сформулировал один из главных критериев подбора кадров в органы ВЧК-ОГПУ в 1920-х гг.: «Если приходиться выбирать между, безусловно, нашим человеком, но не совсем способным, и не совсем нашим, но очень способным, — у нас, в ЧК, необходимо оставить первого,… вся суть по-моему, в подборе людей, безусловно, честных всех и, где нужно, умных»{612}. Значит, главное, чтобы приходившие в ЧК были, прежде всего «нашими», идейно убежденными, потому что только это качество рождает «твердость духа», развивает такие черты характера, как настойчивость, упорство в достижении цели, мужество, помогает преодолевать любые трудности, как бы сложны они ни были. Для чекистской работы не годятся люди, проявляющие малейшие колебания. 25 мая 1924 г. председатель ОГПУ писал Г.Г.Ягоде: «Ленингр. ком. желает назначить нач[альником] Новогородского ГПУ т. Миллера председателем Совнархоза. Т. Мессинг против. Мне сегодня передали, что т. Миллер по вопросам внутрипартийной дискуссии колеблется. Если это верно, то при всей его деловитости и преданности делу у нас держать его не стоит»{613}. Значит, в ВЧК-ОГПУ нужны были не всякие коммунисты, а только те, которые безоговорочно поддерживали политику руководства.
Наряду с одухотворенностью «великой идеей создания рабоче-крестьянского государства» Ф. Э. Дзержинский большое значение придавал таким положительным качествам сотрудников, как честность и скромность: «Должна быть ставка на честного и опрятного в работе». «Здесь нужны уже не государственные мужи и не литераторы, а скромные муравьи-практики»{614}. Как видим, делалась ставка на сотрудника скромных интеллектуальных и духовных запросов, хорошего исполнителя, усвоившего простую схему объяснения современного мира, проникшегося идеей построения нового общества и готового бороться за нее.
Важное значение при подборе кадров Дзержинский придавал социальному, прежде всего «пролетарскому» происхождении, как панацеи от всяких отрицательных сторон в работе чекистов. Так думали в ВЧК-ОГПУ, но нельзя не согласиться с А.Н. Потресовым, который писал, что «пролетарское происхождение меньше всего гарантирует в его обладателе наличность пролетарского духа, что оно легко сочетается с духом совсем не пролетарским и даже антипролетарским, ибо, как полагается всякому марксисту, — не сознание определяет бытие, а бытие-сознание, и сколько-нибудь длительное пребывание на посту коммуниста «с положением» способно решительно вытравить и последние остатки пролетарского самосознания»{615}.
Официальная ставка на лиц пролетарского происхождения отнюдь не означала невозможность работы в органах ВЧК-ОГПУ представителям других социальны слоев. Так, одним из первых советских разведчиков был сотрудник военной разведки царской России Алексей Николаевич Луцкой. В годы Гражданской войны он вскрыл заговор начальника КВЖД генерала Хорвата, добыл через агентуру ценные сведения о продвижении к Харбину японских войск, возглавлял в Иркутске разведывательную работу против японцев и банд атамана Семенова{616}. Видным представителем плеяды первых чекистов был Сергей Васильевич Пузицкий, подпоручик царской армии, закончивший Александровское военное училище и юридический факультет Московского университета{617}.
Следует иметь в виду, что в подборе кадров встречались большие трудности. Постоянные реорганизации органов безопасности, откомандирование многих чекистов на работу в партийные, советские и хозяйственные органы обусловили необходимость притока новых сил. Важность пополнения вызывалась и другими причинами: естественной убылью, личного состава: боевыми потерями, заболеваниями, как следствие большого напряжения в работе, отсутствия отпусков и выходных дней в течение нескольких лет. При проведении обследования состояния здоровья чекистов самыми распространенными болезнями сотрудников были: неврастения, туберкулез легких, малокровие, расстройство сердечной деятельности, переутомление и др.{618}
Трудиться чекистам приходилось в очень сложных условиях. Сама по сeбe чекистская работа требовала колоссального напряжения сил и отказа от личного времени, труда без выходных дней и отпусков. Хорошо эту обстановку передал М. Я. Лацис: «Они делали возложенное на них партией и советской властью дело, работая без требований. Они не знали праздничного отдыха. Все эти годы для них были сплошным рабочим днем».{619} В информации партийных и советских органов постоянно подчеркивалось, что чекисты работают неограниченное число часов в сутки, кроме того, несут оперативную службу, не считаясь со временем.{620}
Да и Ф.Э. Дзержинский писал И.И. Ксенофонтову: «Работа чекистов тяжелая, неблагодарная (в личном отношении), очень ответственная и важная государственная, вызывающая сильное недовольство отдельных лиц и саботажных учреждений. Вместе тем, работа, полная искушений на всякие злоупотребления властью, на использование своего положения и одного факта службы в ЧК для личных выгод»{621}
Через приказы всех лет красной нитью проходит требование усиления интенсивности работы сотрудников. Так, 29 апреля 1918 г. председатель ВЧК писал в Президиум ВЦИК: «В настоящее время в силу внешних и внутренних условий перед нами ставит перспектива колоссального увеличения работы как в количественном отношении, так и в смысле интенсивности ее… От полноты, интенсивности и своевременности мероприятий, принимаемых ВЧК, зависит, быть может, самое бытие Советской республики.
Работники комиссии, уже перегруженные работой, в течение нескольких месяцев оторваны ввиду своей занятости от какого бы то ни было общения со своей партией, Советами и массами. Связь же эта необходима и для успешности работ Комиссии и для привлечения самих масс к этой работе, без чего труды ВЧК не могут быть плодотворными»