Прошу Вас ускорить это дело»{634}.
Через два дня Г.Г.Ягода ответил Ф. Э. Дзержинскому, что ЦК РКП (б) просил от Е. Ф. Муравьева, как выходца из другой партии, пять рекомендаций. Он же в течение 7 месяцев этого не сделал. Помимо этого Воронежский губком выступил против приема в партию Муравьева, который после подавления антоновского восстания «значительно разложился», став склочником и шкурником{635}.
Для работы в ВЧК Дзержинский принимал коммунистов по рекомендации своих соратников. Так, 27 января 1918 г. стал чекистом по предложению Я.М. Свердлова «наш партийный товарищ Беленький»{636}, 18 февраля — депутат Екатеринодарского совета Манцев{637}.
Дзержинский часто получал письма с просьбой о приеме на работу в ВЧК-ОГПУ. Но если он не был знаком с заявителем, то просил навести о нем справки. Так, 23 апреля 1921 г. просил А.Х. Артузова прислать ему характеристику на бывшего начальника Особого отдела 1У армии Батурлова. В ответе А. Х. Артузова 25 апреля 1921 г. сообщалось, что Батурлова он знает по работе в Особом отделе. Был осведомителем в военном учреждении, но с этим не справился, ушел на Южный фронт, где выдвинулся и был назначен членом РВС экспедиционного корпуса. В польскую войну был начальником особого отдела 4-й армии, но зарекомендовал себя отрицательно. Жена его эстонка, из буржуазной семьи. «На меня, — писал Артузов, — он производит впечатление нечистоплотностью в денежных отношениях и авантюриста, производит впечатление случайного у нас человека»{638}.
24 декабря 1922 г. Дзержинский сделал запрос В.Л. Герсону: «У нас года 1,5–2 т. назад был следователем Вершилесов. Сейчас он обратился ко мне за рекомендацией для службы в НКПС. Последнее время работал в Киев. губ. ЧК. У меня в памяти осталось какое-то воспоминание, что он от нас скрылся и подозревался, кажется, во взяточничестве. Не помню, у кого он работал. Наведите справки. Между прочим, спросите у Беленького, у его комиссаров, у Лациса, Ротенберга, Манцева и других и результат срочно сообщите мне»{639}.
Для работы среди иностранцев Ф.Э. Дзержинский привлекал коммунистов, владевших иностранными языками. Поэтому в ВЧК-ОГПУ немало трудилось иностранцев, разделявших коммунистические идеи. Одним из них был Деляфар. Француз по национальности, аристократ по происхождению, юрист по образованию, идейный анархист по партийной принадлежности, поэт по призванию, он пришел в ВЧК с твердым убеждением в необходимости уничтожить контрреволюционные элементы ради скорейшей победы мировой революции. В годы Гражданской войны был выслежен французской контрразведкой в Одессе и расстрелян в море, на барже. Умер со словами «Да здравствует мировая революция!»{640}.
23 июня 1919 г. Дзержинский писал И.Т. Смилге: «Я не знал, что Вы проектируете перевести т. Ст. Бродянского на другой фронт. Было ли это целесообразно? Для связи с поляками и с польской работой в тылу у противника я думаю необходимо иметь польского товарища в Реввоенсовете армии на польском фронте. Я хотел бы внести этот вопрос в ЦК, и пока просил бы Вас оставить т. Бродянского на прежнем посту. Напишите мне о своих соображениях.{641}
Характеризуя положение в Украине, в письме В.И. Ленину 26 июня 1920 г. председатель ВЧК отмечал: «Украина станет скоро честной, советский. И будут достигнуты успехи в борьбе с контрреволюцией, если из центра будут направлять украинцев-чекистов». Но не всякий сотрудника, владевший иностранными языками, мог работать за рубежом. 7 января 1921 г. Дзержинский выступил против назначения Сонье председателем Смешанной комиссии в Варшаве, потому что «во — 1) председателем должен быть более русский, чем Сонье, во— 2) Сонье в дружбе со многими из белой Польши, в — 3) он сын Патека, в — 4) не отказывается от вина, и отец сумеет его угостить{642}.
В нашей печати часто можно столкнуться с мнением, что ВЧК, а затем ГПУ, ОГПУ вообще, мол, «еврейское» дело. Но до середины 1920-х гг. на самых ответственных постах в этих учреждениях (председателя ВЧК-ОГПУ и его заместителей) евреев не было, главную роль в «органах» играли тогда поляки и прибалты (Дзержинский, Петерс, Менжинский, Уншлихт и др.). Только в 1924 г. еврей Г.Г. Ягода становится 2-м заместителем председателя ОГПУ, а в 1926 г. возвышается до 1-го заместителя, а 2-м заместителем назначается тогда еврей М.А. Трилессер. Однако отметим, что все же количество лиц еврейской национальности на других руководящих постах было достаточно велико. Любопытное и не бесспорное суждение высказал А.М. Горький в 1922 г.: «Я верю, что назначение евреев на опаснейшие и ответственные посты часто можно объяснить провокацией, так как в ЧК удалось пролезть многим черносотенцам, то эти реакционные должностные лица постарались, чтобы евреи были назначены на опаснейшие и неприятнейшие посты».{643}.
При подборе и расстановке чекистских кадров Ф.Э. Дзержинский уделял особое внимание соответствию соискателя должности специфике работы. Для выполнения важнейших чекистских функций сотрудники, по мнению Дзержинского, обязаны обладать определенными знаниями и навыками. Он постоянно интересовался расстановкой кадров в ВЧК — ОГПУ: «Где он работал? Кто по профессии, как давно у нас и в партии? Кто по национальности?». Феликс Эдмундович предъявлял высокие требования к подбору кадров на любой участок работы, большой или малый, считая, что буквально от каждого сотрудника зависит успех общего дела. Так, лица, назначаемые на должности, связанные с управлением, должны иметь высокую квалификацию «в смысле ориентации».
Нередко он принимал непосредственное участие в подборе почтальонов, машинисток, фельдъегерей, секретарей и других работников низшего звена чекистского аппарата.
По мнению Дзержинского, для успешной работы на Кавказе необходимо было заменить И.П. Бакаева и направить туда С,А. Кудеяра, М.Г. Калужского и Н.И.Демиденко, а также «больше дельных следователей», которые хорошо знали специфику этого региона{644}. Чтобы активизировать работу ТО необходимо было не только улучшить материальное положение сотрудников, укрепить дисциплину, подобрать абсолютно честных и преданны революционеров» начальников и агентов, но и знающих военное дело, железнодорожные правила, помня при этом, что задача восстановления транспорта сейчас должна преобладать над политическими задачами».{645}
В марте 1921 г. Дзержинский рекомендовал К.М. Карлсону Мануильского, как «ценного работника и по борьбе с бандитизмом, и по поднятию производительности [труда] шахтеров».{646} 29 марта 1926 г. он предложил сотрудника ИНО ОГПУ Михельса Г.А. Русанову как хорошего журналиста. {647}
30 июля 1924 г. Дзержинский писал З.Б. Кацельсону о К.П. Журавлеве: «Т. Томский рассказал мне о некоем бухгалтере Константине Петровиче(?) Журавлеве, как о выдающемся бухгалтере, знающем все фокусы и проделки в этой области и могущим очень успешно разоблачать всякие махинации. Томский познакомился с ним на каторге, куда тот был осужден за подделку векселя. Этот Журавлев отличается тем, что, увидевши раз чью-либо подпись, умеет «блестяще» ее воспроизвести с точностью. Сейчас он такими делами не занимается, и т. Томский думает, что он был бы у нас незаменимым в области проверок бухгалтерий трестов. Я думаю такого стоило бы иметь у Вас в Экон. упре как спеца и при ревизиях использовать, давать Самсонову для использования. Как вы думаете?» {648}
Дзержинский хотел привлечь к работе в ВЧК из Главугля начальника снабжения Донбасса Подвица, по профессии химика, которого хорошо знал Уншлихт, как «очень честного, преданного и инициативного» сотрудника, который в годы Гражданской войны служил в 16 армии, знал 7 иностранных языков. Из Главугля ответили, что Подвиц «единственный человек, который вошел в курс дела и которому Пятаков все доверяет». 13 августа 1921 г. Дзержинский писал: «Ввиду такого заявления, нельзя снимать его с Донбасса, положение снабжения которого катастрофическое»{649}.
Важное значение Дзержинский придавал подобру технического персонала: «Кто у нас будет получать всю почту и направлять ее? И как у нас с записью входящих и исходящих и вообще с движением бумаг, с дачей справок и уведомлением об исполнении?»{650}. На этой должности, по мнению председателя ОГПУ, важен не просто механический работник, а думающий человек, который не только обязан регистрировать поступающую корреспонденцию, но должен уметь подбирать необходимые справочные материалы, и другие документы, «чтобы не надо было двадцати лицам читать бумаги и собирать дополнительные данные»{651}. А вот как подошел Феликс Эдмундович, к подбору секретаря ГПУ по вопросам зарплаты, Этот сотрудник, говорил он, обязан знать процесс производства, способен разбираться в цифрах, отчетах и, статистике, уметь разоблачать очковтирателей, проявлять, инициативу, работать по заданиям самостоятельно, составлять «доклады без фразеологии» и, наконец, «могущий усвоить мою линию, работать по-чекистски, то есть с любовью к делу»