шению к Вам. Обращайтесь со всем ко мне. Лучше записками о всех Ваших нуждах…»{719}.
21 июня 1922 г. Ф.Э. Дзержинский старался успокоить одного из активных участников процесса над правыми эсерами Я.С.Агранова, который, «глубоко принял к сердцу» постановление Верховного Трибунала, выразившее ему формальнее порицание за методы допросов арестованных. «Это для всех ясно, как для партии, так и для самих эсеров. В самом деле, что дурного в том, что заставили дать правдивые показания не путем насилия или угрозы ареста, а путем успокоения интеллигентско-эсеровской “морали”? И это все отлично понимают. Право это пустяки— и для Вас они обидны только потому, что это дело слишком Вас издергало»{720}
Дзержинский выступал против отзыва коммунистов из ВЧК-ОГПУ без согласования этого вопроса с ним. 21 сентября 1923 г. он выразил протест секретарю МК РКП (б) А. Зеленскому по поводу отзыва на другую работу решением бюро МК РКП (б) секретаря ячейки ГПУ/ МГО Шкляра: «Я должен протестовать самым категорическим образом против такого шага, ибо при теперешней обстановке ни под каким видом нельзя ослаблять партийную нашу (ГПУ) организацию»{721}. 14 июня 1922 г. председатель ГПУ направил телеграмму в Пензенский губком РКП(б): «Категорически протестую: 1) против ареста ответственных работников отдела ГПУ без моего ведома, 2) против новых назначений без предварительного соглашения со мною. Новых назначений не утверждаю, равно как и вмешательство в работу осведомления не допускаю»{722}.
Неоднократно Дзержинский обращался в ЦК РКП (б) с просьбами о направлении коммунистов для работы в ВЧК-ОГПУ. Так, 18 мая 1918 г. ЦК решил усилить ВЧК «новыми товарищами. Перевести т. Лациса из Комиссариата по внутренним делам в Чрезвычайную комиссию, поручить т. Свердлову переговорить с т. Яковлевой, Стуковым для привлечения их к заведыванию отделом по борьбе с контрреволюцией при Чрезвычайной комиссии»{723}.
Дзержинский не возражал против возвращения в ВЧК бывших сотрудников, зарекомендовавших себя положительно в работе на различных должностях. Например, 27 мая 1920 г. он ответил Зильберману: «Ввиду изъявленного Вами желания, мотивированного домашними обстоятельствами, возвратиться к постоянно работе в Москве и считая, что наиболее продуктивно Вы можете быть использованы как работник ЧК, с моей стороны не встречается препятствий к назначению Вас на ту или иную ответственную работу в Москве по соглашению с тт. Ксенофонтовым, Мессингом или Менжинским»{724}.
27 декабря 1920 г. Ф.Э. Дзержинский предложил М.Я. Лацису вернуться с хозяйственной работы в ВЧК. «Мы хотели, — писал он, — предложить Вам быть нашим редактором и заняться исключительно отчетами, изданиями, статьями, политическими циркулярами и т. д. У нас самым большим недостатком[5] — это отсутствие отчетности, о нас никто ничего не знает. Надо издать официальный отчет за три года. Возьмитесь за это. Наметьте проект самого отчета и кого привлечь, кому дать какое задание. Черкните мне — Ваше отношение к моему предложению»{725}.
9 августа 1921 г. Дзержинский писал С.С. Лобову: «Пора уже вернуться Вам для работы в ВЧК. Для этого имеются необходимые постановл. Орг. бюро, да и по существу дела. Сейчас на ВЧК выпала большая работа. Мне не хочется привлекать для этой работы вопреки желанию. Но разве Вы недостаточно отдохнули от чекистской работы?
Нам приходиться работать без всякого даже перерыва. Откликнитесь. Вы могли бы взять на себя или обязанности нашего полномоч. представителя в одну из областей или, что сейчас важнее, взять на себя в ВЧК организацию наблюдения за центральными и местными комитетами помощи голодающим. Без такого наблюдение эти комитеты превратятся в центры помощи в организации белогвардейских сил. Откликнитесь!»{726}.
По настоянию Дзержинского партийные и советские органы принимали решения об отзыве чекистов из других государственных структур. Так, 17 марта 1921 г. Оргбюро ЦК РКП (б) обсудив просьбу Дзержинского вернуть в ВЧК из всех советских учреждений бывших и нескомпрометированных чекистов и издать циркуляр всем губкомам и губчека о необходимости регулярных докладов губчека и губкома, постановило: «а) По возможности удовлетворить просьбу о возвращении в ВЧК работников-чекистов. Практическое разрешение вопроса поручить Секретариату ЦК. б) Предложить т. Дзержинскому представить проект циркулярного письма»{727}.
В циркулярном письме ЦК РКП (б) указывалось, что в органы ВЧК возвращаются бывшие чекисты, которые «без особого ущерба для данной работы могут быть сняты с таковой в интересах наиболее успешной охраны советской власти от покушения на нее и борьбы с техническим предательством, подпольной контрреволюционной работой и т. д.
Здоровое политическое и коммунистическое чутье должно подсказать правильное решение вопроса о распределении сил в каждом данном случае. Не этим одним должна ограничиваться наша поддержка органов ЧК, необходимо вокруг них создать атмосферу коммунистического доверия, необходимо оказывать им всяческую материальную и моральную поддержку».
4 апреля 1921 г. секретарь ЦК В.М. Молотов и Ф.Э.Дзержинский направили телеграмму губкомам, в которой указали, что в связи с открытием торговых операций с заграницей и изменением продовольственной политики необходимо усилить бдительность и органы ВЧК — «Сюда мы должны бросить силы наиболее стойких и закаленных в борьбе партийных товарищей. Губкомам необходимо серьезно учесть эту потребность ЧК и всячески идти им навстречу».
Много внимания Дзержинский уделял оказанию помощи местным органам безопасности, которые работали в особо трудных условиях. Так, по его распоряжению были усилены Тамбовская и Гомельская губЧК. На самом внимательном отношении к формированию Крымской ЧК настаивал Дзержинский, получивший информацию от Розенгольца. В записке И.С. Уншлихту он указывал: «Розенгольц устно характеризовал гораздо резче словами «уголовщина, пьянство, грабежи». Указывал на то, что очень много в Крымской ЧК деклассированных матросов и если их всех изъять, то хулиганство прекратиться». Он всегда шел навстречу местным органам власти в работе с чекистскими кадрами. Так, в начале января 1920 г. по просьбе Сибревкома для организации чрезвычайной комиссии и борьбы с контрреволюцией в Новониколаевск был направлен И.П. Павлуновский.{728}
При командировках и выездах на места Дзержинский обстоятельно вникал в работу чекистов. Так было во время пребывания его в Украине в 1920 г. Об этом можно судить по его письмам В.И. Ленину и И.К. Ксенофонтову.
14 мая 1920 г. он ознакомил И.К Ксенофонтова с положением в Украине, отметив, что там отсутствует исполнительный аппарата власти и работа идет «холостым ходом». — «Никому от этого ни тепло, ни холодно». Он скептически отнесся к кратковременному пребыванию в Харькове и высказал пожелание «засесть здесь на постоянную работу, преодолевать изо дня в день расхлябанность и прожектерство, а не давать только хорошие советы, указания, распоряжения. Украину нужно и можно завоевать только упорным повседневным трудом работников из центра, приезжающих сюда не на короткий срок{729}.
Дзержинский положительно оценил работу органов ВЧК и их руководителя: «Произведена большая работа. Манцев правильно бросил все силы на места, не оставляя их себе. Но сейчас укрепление органа Центр. управления необходимо, иначе нельзя руководить ни организационно, ни боевыми действиями местных ЧК»{730}. «Нашим ЧК, — отметил он, — приходится в общем работать здесь как в чужой стране. Местные заскорузлые коммунисты стараются выжить приезжих, наблюдают за каждым их шагом и стараются выжить. Меня прельщает мысль остаться здесь на более продолжительный срок — не для гастролей. Осев здесь и имея опору в ЦК РКП, я мог бы в продолжении 2–3 месяцев дать возможность окрепнуть ЧК, защищая их от украинщины. Если Вы согласны, переговорите в ЦК. Гастролером я не умею быть. Вы в ВЧК могли бы и без меня справиться, а председателем Главкомтруда мог бы быть Сокольников. Переговорите с ЦК и пришлите мне постановление ЦК….»{731}.
26 июня 1920 г. Ф.Э. Дзержинский из Харькова направил письмо на имя В.И. Ленина, охарактеризовав обстановку в Украине — «Украина станет скоро честной, советской». Он высказал просьбу остаться там на более продолжительный срок: «Мое пребывание здесь усиливает темп работы ЧК, и мне кажется, что дальнейшее пребывание необходимо. Но из Москвы т. Ксенофонтов и другие по ВЧК и Главкомтруду жалуются, что я слишком засиделся на Украине и от этого там работа страдает. Мне самому трудно решить. Я думаю побыть здесь еще недели две, потом на неделю вернуться в Москву, чтобы затем приехать сюда обратно. Буду ждать решения ЦК».{732} 4 июля 1920 г. секретарь ЦК РКП (б) Н. Н. Крестинский направил телефонограмму Ф. Э. Дзержинскому следующего содержания: «В ответ на Ваше письмо Владимиру Ильичу от 26/VI по вопросу о сроке пребывания на Украине сообщаю: ждем Вас в Москву к пленуму, т. е. по позднее 15 июля; здесь, вероятно, придется пробыть недели две (пленум, Интернационал, совещание Комтрудов), потом сможете вернуться на Украину