«Быть всегда корректным, вежливым, скромным, находчивым.
Не кричать, быть мягким, но, однако нужно знать, где проявлять твердость.
Прежде, чем говорить, нужно подумать.
На обысках быть предусмотрительным, умело предостерегать несчастья, быть вежливым, точным до пунктуальности.
Быть всегда в обращении с публикой вежливым, а при случае уметь проявить твердость.
Каждый сотрудник должен помнить, что он призван охранять советский революционный порядок и не допускать нарушения его, если он сам это делает, то он никуда не годный человек и должен быть исторгнут из рядов Комиссии.
Быть чистым и неподкупным, потому что корыстные влечения есть измена Рабоче-Крестьянскому государству и вообще народу.
Быть выдержанным, стойким, уметь быстро ориентироваться, принять мудрые меры.
Если ты узнаешь, где о небрежности и злоупотреблении, не бей во все колокола, так как этим испортишь дело, а похвально будет, если ты их тихо накроешь с поличным, а затем к позорному столбу перед всеми.
Храни, как зеницу ока, данные тебе поручения{855}.
Конечно, это не десять христианских заповедей, тем не менее-служебные правила поведения чекистов в 1918 г.
После окончания Гражданской войны Ф.Э. Дзержинского беспокоило ослабление деятельность органов ВЧК, которые вместо того, чтобы совершенствовать свои аппараты и улучшать работу, допускали трения и несогласованность, занимались выяснением прав друг друга и др. Так, в декабре 1920 г. ВЧК получила телеграмму уполномоченного СОВЧК в Ростове-на-Дону о произведенном у него обыске, в ходе которого был отобран портфель и изъяты документы. Обыск произведен по ордеру Терской областной ЧК. Считая такое явление недопустимым, Дзержинский и Ягода поручили 18 декабря 1920 г. Ксенофонтову срочно произвести расследование. В начале марта 1921 г. возник конфликт между революционным военным трибуналом 6-й армии и Херсонской ЧК. Трибунал произвел обыски у руководителей ЧК, сославшись на то, что эта операция произведена якобы по распоряжению РВС 6-й армии. Комиссия, образованная партийным органом и РВС, ни к каким выводам не пришла, ввиду отказа зампред реввоентрибунала Кауфмана дать объяснения. «Создается невыносимое положение, — писали чекисты, — или ответственные работники ЧК жулики, тогда их нельзя оставлять на работе, а они остались или им нанесено незаслуженное оскорбление, тогда надо принять меры».
17 марта 1921 г. Дзержинский поручил Ягоде запросить реввоентрибунал и потребовать отзыва Кауфмана{856}.
Чтобы не допускать подобных фактов и добиться согласованной работы всех чекистских органов, в тот же день Дзержинский приказал:
«1. Всем органам ВЧК, как-то: губчека, политбюро, особым отделам и ТЧК, приложить все силы к налаживанию как технического аппарата революционной борьбы, так и постановки самой работы, напрягая и сосредоточивая особое внимание на информационную сеть, способную охватить всю жизнь и выявить ненормальные явления ее во всех закоулках.
2. Отбросить и уничтожить всякую склоку, подкапывания, интриги, науськивания и сплетни в своей среде.
3. В разработке дел сохранять строжайшую конспирацию. Всякое полученное сведение о ходе разработок должно сохраняться в папке дела и быть известно только тому, кто имеет непосредственное отношение к разработке дела.
4. Агентурную разработку против сотрудников другого органа ВЧК, о которых поступили данные о их преступной деятельности, вести только с согласия начальника или председателя данного органа. В случае, если поступили данные против начальника или председателя, пересылать этим данные немедленно в ВЧК.
5. О поступивших обвинениях и о разработке дел против ответственных работниках советской власти и компартии ставить в известность местный парком и поступать по его указаниям сообщая о деле в ВЧК.
6. В случаях особо серьезных обвинений против вышеуказанных работников когда в целях успешной ликвидации невозможно поставить в известность партком, немедленно по телеграфу запрашивать ВЧК указаний, воздерживаясь от каких-либо шагов»{857}.
Председатель ВЧК-ОГПУ много внимания уделял воспитанию молодежи. Он писал В.Л. Герсону о том, что «необходимо как следует заняться молодежью и подростками и поставить это дело образцово в пример другим», наблюдать, чтобы не нарушались постановления об охране труда, обеспечить действительное обучение работе, а не безделью или прислужничеству, помочь ей в усвоении науки и овладении техникой. — «И всего этого надо добиться не путем привилегий и опеки, не путем оторванности от НКПроса и др. органов, ведающих этим, а путем вовлечения самой заинтересованной молодежи, сотрудников ЧК и соответст. ведомств — союз молодежи, бюро ячейки и исполком. Займитесь этим…Родители должны знать, что молодежь у нас воспитывается как следует»{858}.
Многие документы и воспоминания современников председателя ВЧК-ОГПУ свидетельствую о том, что эту задачу он предлагал решать не только с опорой на родителей, но и на представителей общественных организаций, прежде всего на комсомольцев и молодых коммунистов. Они должны были своим примером вовлекать молодежь в активную общественную работу. Он советовал своим сотрудникам не стоять в стороне от этого важного дела. Ведь речь шла не столько о настоящем, сколько о будущем Советской республики. Именно это должно быть гарантией дальнейших успехов в народнохозяйственном строительстве и повышении обороноспособности страны{859}.
15 сентября 1924 г. Дзержинский просил И.А. Кроваля заняться 75 комсомольцами, прибывшим по постановлению ЦК РКП (б), обратив внимание не только на распределение, но и на индивидуальный подход к каждому, проинструктировать, учить в процессе самой работы, нацелить на то, что «главная их задача учиться делу самому, учиться видеть и анализировать, учиться выискивать все то, что способно поднять производительность, достигнуть и перешагнуть заграницу, имея всегда в перспективе великую цель и великие задачи». «Если наша молодежь, — писал он, — кроме своей собственной учебы у нас, дает нам выявление всех недочетов на первое время, то и тогда это будет большое достижение. При выборе из этой молодежи, по-моему, надо обращать внимание на борьбу с комчванством и на поддержку молодого оптимизма и энтузиазма, остальное приложится… Это очень трудная и тонкая задача, но в перспективе и у нас кадр настоящих советских работников-организаторов, администраторов, техников и экономистов…».
Дзержинский стремился к омоложению кадров органов безопасности. Так, 26 января 1926 г. после разговора с комсомольцами он писал Герсону: «Эти ребята были у меня. Они производят на взгляд очень хорошее впечатление. М. быть, Вы их вызвали бы к себе и поговорили. М. быть, можно будет где-либо у нас использовать»{860}.
Наряду с постоянной заботой о профессиональной подготовке и воспитании сотрудников в органах и войсках ВЧК-ОГПУ много внимания Дзержинским уделялось совершенствованию стиля работы чекистов. Он личным примером воспитывал своих подчиненных. В. Р. Менжинский писал, что у Дзержинского был «моральный талант, талант непреклонного революционного действия и делового творчества, не останавливающегося ни перед какими препятствиями, не руководимого никакими побочными целями, кроме одной — торжества пролетарской революции»{861}. Председатель ВЧК-ОГПУ всегда последовательно отстаивал свою точку зрения, обращаясь по важнейшим вопросам в государственные и партийные органы, вплоть до Политбюро ЦК. Нередко в его докладах и записках можно встретить фразы: «Я не могу согласиться», «Считаю неправильным», «Я категорически протестую». И это не просто слова, а возражения по существу, всесторонне аргументированные доказательства.
Дзержинский считал, что совершенствование руководства органами безопасности невозможно без учете данных науки, обобщения передового опыта и поднятия квалификации, без постоянного повышения сознательности и укрепления дисциплины труда, добросовестного выполнения каждым сотрудником своих обязанностей, без согласования работы всех частей государственного аппарата. Он подчеркивал, что сложность организационных отношений в процессе управления вытекает из масштабов нашего общественного производства, многообразия и разнохарактерности действующих в нем факторов, их зависимости от политического и экономического положения внутри страны и международной обстановки. Из общих организационных проблем управления Дзержинский выдвигал два круга вопросов, характеризующих управление как структуру и управление как процесс.
Структура всей системы управления должна быть рациональной, гибкой и обеспечить соподчиненность ее органов, взаимодействие между объектам и субъектом управления.
Успех многих мероприятий, подчеркивал Дзержинский, зависит от уровня организации. «В случае неправильной организации даже и при величайшей интенсивности труда хороших результатов не получится». При этом особые требования им предъявлялись к центральному аппарату, ибо от его деятельности зависла эффективность работы всех местных органов. «На места не обращаем внимания и загоняем их в гроб, требуя от них для себя работы бумажной — разными сведениями, справками и издаем миллионы приказов и распоряжений, остающихся висеть в воздухе»{862}.
Дзержинский не раз указывал, что все дело должно быть проникнуто сознанием государственной его важности, деловитостью, необходимо воспитание сознательного отношения к исполнению служебных обязанностей, проявлять творческую инициативу. И он требовал от своих сотрудников «практически ежедневных предложений» по улучшению постановки дела. Деловитость, по его мнению, должна быть направлена на всемерное повышение производительности труда, истинной мерой которого предлагалось считать безотлагательное прохождение через учреждение дел в соответствии с установленным порядком, без канцелярских проволочек, формализма и заседательской суетни, всестороннее рассмотрение поступивших дел, какими бы незначительными они ни казались на первый взгляд.