шеная белогвардейская работа по подготовке восстания. Дзержинский поручил Манцеву заняться организацией тыла, связаться с фронтом и поддерживать постоянную связь с Москвой — с Главкомом, ВОХР, Лениным, а по линии ВЧК — с его секретарем В.Л. Герсоном. Он сообщил, что в распоряжение Украинской ЧК и на Кубань в течение недели прибудет 20–30 батальонов и эскадронов из других губерний{963}.
Перед отъездом на фронт 23 июля 1920 г. Дзержинский обязал Герсона оставаться в Москве в качестве секретаря для выполнения здесь поручений по связи с ним Москвы и Харькова и для наблюдения за выполнением всех обязательств перед Украиной, руководствуясь не его, а Ксенофонтова указаниями. Он просил также «держать связь с остающимся здесь временно членом Польского Бюро ЦК РКП тов. Прухняком и держать меня в курсе всех интересующих меня вопросов. Если по обстоятельствам необходимо будет Ваша поезда в Харьков или ко мне, на Запад, то поезжайте только с ведома Манцева (в Харьков) и моего (ко мне). Держите также связи с т. Владимирским, который теперь будет нести полную ответственность за весь комиссариат, т. е. и за ВОХР. Поэтому Вы должны по делам ВОХРа ему докладывать и руководствоваться его указаниями в этих делах»{964}.
25 июля 1920 г. Дзержинский, Ксенофонтов и Лацис подписали циркулярное письмо о борьбе с контрреволюцией на внутреннем фронте после того, как было отклонено посредничество правительства Англии для заключения перемирия с Польшей и Врангелем. Советское правительство заявило, что оно это сделает без непрошенных двуличных посредников. — «Наш решительный и твердый ответ вызовет со стороны Антанты не менее решительные действия, она попытается натравить на нас Румынию, и Венгрию, и Финляндию, и Грузию, чтобы задушить растущего не по дням, а по часам коммунистического великана — Советскую Россию. Мы приняли вызов, но мы должны выйти из этого боя победителями. Поэтому и все внимание чека должно быть сосредоточено на борьбе с контрреволюцией внутреннего фронта. Никаких послаблений, пока победа окончательно не очутится в наших руках»{965}.
В этот же день Дзержинский выехал в Минск и просил передать Склянскому просьбу срочно выслать в его распоряжение один вагон салон, один служебный, один классный, также три легких автомобиля, два грузовика и склад письменных принадлежностей»{966}.
29 июля 1920 г. председателю ВЧК стало известно, что В.И. Ленин утвердил новый состав Коллегии ВЧК из 13 человек: Ф.Э. Дзержинский, И.К. Ксенофонтов, Я.Х. Петерс, В.А. Аванесов, М.С. Кедров, В.Н. Манцев, Ф.Д. Медведь, М.Я. Лацис, В.Р. Менжинский, Г.Г. Ягода, Н.Н. Зимин, С.А. Мессинг, В.С. Корнев{967}. В 22 часа 30 минут этого дня он телеграфировал Герсону о том, что 30 июля выезжает в Гродно и просил сообщить об этом Склянскому и Прухняку и срочно подыскать чекиста на должность коменданта ревкома{968}.
30 июля 1920 г. в 16 час 50 мин. Дзержинский телеграфировал В.Л. Герсону о том, чтобы тот ускорил выезд Пинеса в Белосток и направил для автомобилей камеры и покрышки, потому что отсутствие средств передвижения тормозит всю работу, и сообщить Фомину, что оборудованные теплушки могут заменить классные вагоны, а также найти в совнархозе бывшего заведующего электротехническим отделом Кастелянского и просить А.И. Рыкова командировать Кастелянского в его распоряжение{969}.
Красная Армия, развивая успех, полностью освободила Белоруссию и Украину и в конце июля вступила в пределы Польши. 30 июля 1920 г. был образован Временный революционный комитет Польши (Польревком). Его председателем стал Ю. Мархлевский, членами— Ф. Дзержинский, И.С. Уншлихт, Э. Прухняк и Ф. Кон.
В конце июля после обстоятельно знакомства с положением дел в письме начальнику штаба Западного фронта Шварцу Дзержинский дал отрицательную оценку состояния политической разведки, так как она не имела постоянной связи с партийными организациями, все ее осведомление кроме нерегулярных частных и партийных сведений черпалось из газетных материалов. Он указал, что «Польревком считает необходимым создание при нем политической разведки, для чего нужно откомандирование соответственных партийных специалистов»{970}.
11 августа 1920 г. из Белостока Дзержинский отдает распоряжение Менжинскому об усилении борьбы с преступностью в армиях по отношению к населению и уведомить всех об образовании Польского ревкома и о том, что «всех арестованных на территории Польши польских граждан, исключая шпионов, не отправлять в глубокий тыл, а в распоряжение органов Польревкома»{971}. А на следующий день просит Герсона сообщить Л.Д. Троцкому и ЦК РКП (б), что вся военная сила Белостока и округа состоит всего лишь из семидесяти человек. Единственный отряд, бывший в городе, 10 августа отправлен на фронт. — «Такое положение признаю недопустимым, чреватым печальными последствиями. Предлагаю Корневу в самом срочном порядке экстренным маршрутом отправить для охраны Польревкома один дисциплинированный батальон Чека. Об исполнении немедленно телеграфируйте»{972}. Вместе с тем он просил Герсона сообщить А.И. Рыкову и наркомату Внешней торговли о том, что в связи с выходом частей Красной армии на границу с Германией открываются широкие возможности для приобретения германского военного и иного имущества, поэтому необходимо прислать «своих уполномоченных для организации этого дела»{973}.
13 августа 1920 г. Дзержинский дал задание Менжинскому о мобилизации всех поляков сотрудников особых отделов для работы в армиях Польского фронта а также прислать своего уполномоченного при Польревкоме для руководства особыми отделами на территории Польши{974}. Одновременно, в виду выхода на границу с Германией и политической важности этого события, считая необходимым иметь при Польском ревкоме разведывательную политическую агентуру, он просит И.С. Уншлихта из РВС «прислать для этого людей и аппарат самым ускоренным темпом. Если нельзя дать Верховского, просим Пупко»{975}.
14 августа 1920 г. из Белостока Дзержинский снова отдал распоряжение И.К. Ксенофонтову о мобилизации и присылке к нему «всех поляков чекистов»{976} и телеграфировал в Минск члену РВС Западного фронта Смилге: о назначении в Граево и остальных пограничных пунктов ответственных комендантов, потому что, по сведениям ВЧК, в пограничной с Германией полосе развит антантовский и немецкий шпионаж. — «Подозрительными в этом отношении являются лица, выдающие [себя] спартаковцами, которые встречают хороший прием у наших доверчивых товарищей. Необходимы специальные воинские части для охраны границы»{977}. Он также сообщил И.С. Уншлихту о том, что присылаемые по мобилизации польские работники распределяются в местные ревкомы и поступают в распоряжение уполномоченных армиях и выразил несогласие на огульный принцип направления 30 % мобилизованных в передовые части, потому что при распределении важно принимать во внимание все нужды. Он предложил после переезда в столицу Польши всех мобилизованных направлять через Варшаву. Вместе с тем Дзержинский признал несостоятельной телеграмму Верховского, что тот не может отвечать за работу агентуры из-за назначения Нацарендсом Логановского комендантом Белостока, его жалобы в центр без согласования с ним ведут к дезорганизации работы, держать в агентуре Логановского, как офицера— поляка, «когда нет власти Белостоке из-за недостатка людей недопустимо. Вообще считаю недопустимым работу агентуре красных офицеров поляков Следзя, Раппопорта, Павловского и других. Интересы польской революции целом требуют устранения намечающейся конкуренции распределения поляков. Для этой цели Цека и назначил под моим председательством свое Польбюро. Думаю, что Ваше участие работах Польбюро при постоянной связи устранит это зло»{978}.
Во время июльско-августовского наступления Красной Армии было взято много пленных. В письме в ВЧК Дзержинский предложил при допросах военнопленных в армейских особых отделах обращать «сугубое внимание на политическую сторону, памятуя, что каждый военнопленный с первым шагом на советской территории должен почувствовать, что он имеет дело не с национальным врагом, а с товарищем рабочим, освободившим его из — под панского гнета…»{979}.
15 августа 1920 г. Дзержинский просит Герсона сообщить Карахану о необходимости направить телеграмму в Берлин, чтобы послать заключенным в Познани польским коммунистам деньги и предпринять «меры по освобождению за деньги или иначе»{980}. В тот же день Дзержинский просил Герсона поддерживать с ним связь через этот город и постоянно сообщать сводки о состоянии тыла. Он выразил беспокойство тем, что А.И. Рыков не ответил на его просьбу от 5 августа о присылке русских инструкторов и организаторов белостокской текстильной, кожевенной, химической промышленности и по топливу из Главного Лесного комитета. А также сообщил о переговорах относительно польских заложников и об аресте епископов Лещинского и Михалькевича — «ничего не знаем. Должно быть недоразумение. Узнаем и сообщим Вам» и просить Данилова и начальника Всероссийского Главного военного штаба ускорить выполнение решения о пополнении на 24 тыс. человек ВОХР. — «Войска внутренней службы надо пополнять и не сокращать, а расширять работу и заботу. Мной получена телеграмма, что из Ярославского местного полка 7 августа отправляется на ст. Молодечно наряду с Всеросглав-штаба 600 красноармейцев. Сообщите назначение отряда…»