И вот здесь мы обнаруживаем среди исследователей редкостное единодушие. Диапазон оценок достаточно мал: от 70 до 80 процентов всех потерь вермахта и СС. В частности, уже упомянутый выше Оверманс считает, что из 5 миллионов немцев 3,5 погибли именно на Восточном фронте – это дает нам цифру в 70 %. В капитальной 12-томной «Истории Второй мировой войны», опубликованной в 1982 году, дается практически такая же цифра: «Более 73 процентов общих потерь немецко-фашистская армия понесла в боях и сражениях с Советской Армией. Урон в личном составе, нанесенный вермахту на советско-германском фронте, был в четыре раза больше, чем на Западноевропейском и Средиземноморском театрах военных действий, вместе взятых, а по числу убитых и раненых – в шесть раз». Отечественный историк Валентин Фалин говорит даже о 93 процентах – однако это, на мой взгляд, явно завышенная цифра.
Собственно, на этом разговор можно было бы и закончить. Как уже отмечалось выше, люди были самым важным и дефицитным ресурсом воюющих сторон. К концу войны практически у всех воюющих сторон, в первую очередь у Германии и СССР, наблюдалась похожая картина: техники и вооружения хватало с избытком, но ощущалась резкая нехватка людей, способных с этой техникой управляться. В первую очередь речь шла о квалифицированных кадрах (летчиках, танкистах, артиллеристах, медиках), а также об опытных офицерах младшего и среднего звена и унтер-офицерах.
Однако посмотрим и на технику. Начнем с танков – ведь именно танковые дивизии стали своеобразной «визитной карточкой» вермахта. Удары мощных танковых кулаков, тесно взаимодействующих с пехотой и авиацией, стали залогом победы в Польше, Франции и на начальном этапе войны против СССР. Всего за годы войны в Германии было выпущено более 50 тысяч танков. Из этого количества, по некоторым данным, около 75 % было потеряно на Восточном фронте. Эта цифра вполне объяснима.
В июне 1941 года для нападения на СССР были привлечены практически все танковые и моторизованные дивизии, имевшиеся у Германии. В них было сосредоточено, по разным данным, от 3600 до 5 тысяч танков. Остальные – около полутора тысяч – находились у Роммеля, в школах или в ремонте. На советско-германском фронте использовались практически все наиболее современные танки, которыми располагал вермахт. Вплоть до лета 1943 года подавляющее большинство танковых соединений продолжали воевать на территории Советского Союза. Исключение составляли лишь пара-тройка дивизий в Африке и подразделения, отдыхавшие и набиравшиеся сил во Франции. После высадки в Италии и даже во Франции картина мало изменилась: по-прежнему большинство танковых дивизий воевали против советских войск.
Некоторые соединения всю войну провели на Восточном фронте. В качестве примера можно привести 12-ю танковую дивизию. Сформированная в 1940 году, она 22 июня 1941 года находилась в составе 3-й танковой группы Гота. Вела бои под Смоленском, участвовала в замыкании блокадного кольца вокруг Ленинграда. В 1942 году находилась на фронте в районе Ладоги, потом была переброшена под Невель. Участвовала в Курской битве, потом вновь вернулась в состав группы армий «Север». В 1944 году оказалась в Латвии, в так называемом Курляндском котле. Там и встретила конец войны.
Несколько сложнее дело обстоит с авиацией. Общие германские потери за войну составили около 77 тысяч машин. По советским источникам, более 75 % самолетов люфтваффе было потеряно на Восточном фронте. Эта цифра вызывает у исследователей достаточно большие сомнения. Называются альтернативные варианты – в том числе такие, как 30 % потерянных на востоке самолетов. Что ж, попробуем разобраться.
На 22 июня 1941 года на Восточном фронте было сосредоточено 3660 самолетов (по другим данным – более 4 тысяч). Общая численность самолетов люфтваффе составляла менее 6 тысяч, считая транспортные. Для того чтобы обеспечить быструю победу на востоке, командование вермахта стянуло к границам Советского Союза все доступные подразделения. Воздушное наступление на Англию было прекращено, во Франции были оставлены чисто символические силы. На Средиземноморском театре военных действий было прервано успешное воздушное наступление против Мальты. Здесь находилось к концу июня немногим более 300 самолетов люфтваффе – в 11 раз меньше, чем было сконцентрировано на Восточном фронте. Англичане получили передышку, Роммель вынужден был довольствоваться минимально необходимой воздушной поддержкой. На территории Германии остались, по сути, только ночные истребители.
Молниеносная кампания против СССР не удалась, и авиационная группировка оказалась скована на Восточном фронте. Только в самом конце 1941 года появилась возможность перебросить часть сил на Средиземное море, где положение Африканского корпуса стало просто невыносимым. Однако львиная доля германских боевых самолетов оставалась на востоке. В конце 1942 года при попытке снабжать окруженную в Сталинградском котле 6-ю армию Паулюса погибла значительная часть германской транспортной авиации – около 500 машин. От этого удара транспортная авиация уже не смогла оправиться до самого конца войны. По данным Греффрата, всего с 19 ноября по 31 декабря 1942 года люфтваффе потеряли на Восточном фронте около 3 тысяч самолетов всех типов.
Только в 1943 году, после начала массированных налетов американских бомбардировщиков на германскую территорию, на Восточном фронте оказалось менее половины германской истребительной авиации. Противовоздушная оборона рейха приобретала все большее значение. Однако такие типы самолетов, как штурмовики или пикирующие бомбардировщики, по-прежнему почти в полном составе сражались против советских войск. К примеру, на 31 мая 1943 года в составе люфтваффе насчитывалось 434 пикировщика «Юнкерс-87» (знаменитая «Штука»), причем все они действовали на советско-германском фронте. Из этого числа 35 находились в составе 1-го воздушного флота в Прибалтике, 274 – в составе 4-го воздушного флота на южном фланге, 23 – в 5-м флоте на северном участке фронта и 102 – в 6-м на центральном участке Восточного фронта.
Только после высадки в Нормандии на Восточном фронте оказалось сосредоточено менее половины всех боевых самолетов люфтваффе. Согласно некоторым подсчетам, в 1941–1945 годах на Восточном фронте находилось в среднем 50 % германской авиации. При этом в период с июня 1941 по начало 1943 года эта цифра составляла 70 %. Соответственно, по тем же подсчетам, потери германских самолетов на Восточном фронте составили около 40 % от общих боевых потерь люфтваффе в 1939–1945 годах.
Но это техника. Вернемся к людям. Как уже говорилось выше, к концу войны в Третьем рейхе не хватало в первую очередь самолетов, а не опытных пилотов. Как обстояло дело с ними? В статистике потерь люфтваффе пилоты не учитываются отдельной строкой. Из общего числа потерь люфтваффе подавляющее большинство (около 70 %) приходится на Восточный фронт. Однако в эти цифры включены, в том числе, солдаты авиаполевых дивизий, представлявших собой по сути слабо обученную пехоту.
При оценке потерь квалифицированных пилотов нам следует учесть одно очень важное обстоятельство. Сбитый над рейхом пилот истребителя, если он оставался в живых, мог выпрыгнуть с парашютом – и приземлиться на своей территории. На следующий день он мог сесть за штурвал нового самолета и подняться в воздух для отражения очередного воздушного налета. Сбитый на Восточном фронте экипаж, если ему удавалось спастись из падающего самолета, как минимум в половине случаев попадал в плен. До самого конца войны ему светил отдых за колючей проволокой. Таким образом, процент потерь летного состава на Восточном фронте обязательно должен быть выше процента потерь техники. Это справедливо еще и потому, что доля штурмовиков и бомбардировщиков люфтваффе, где экипаж насчитывал несколько человек, была на советско-германском фронте выше, чем на остальных театрах военных действий, вместе взятых.
Наконец, военно-морской флот. Здесь нет никаких сомнений – основные силы Кригсмарине сражались с западными союзниками. Война против СССР была практически полностью сухопутной, корабли могли действовать только на флангах, периодически прикрывая операции танков и пехоты и занимаясь снабжением. На Балтике, в Черном море и на Севере действовали лишь небольшие силы немецкого флота, потери были тоже невелики. Однако следует учитывать, что среди трех составляющих вермахта Кригсмарине был бедным родственником. Если сухопутная армия традиционно являлась основой германского могущества, а люфтваффе были детищем Геринга – второго человека в рейхе, то Кригсмарине отводилась сугубо вспомогательная роль.
Имеет смысл посмотреть и на распределение германских дивизий по фронтам Второй мировой войны. На 22 июня 1941 года на Восточном фронте находилось 150 из 210 дивизий вермахта. В их число входили практически все имевшиеся у немцев танковые и моторизованные дивизии. В 1942 году здесь находилось более 2/3 от общего числа германских дивизий – однако именно в этом году немцы наиболее активно использовали для латания брешей войска своих сателлитов. «С точки зрения большой стратегии трудно уйти от того очевидного факта, что русские армии уничтожают больше солдат и вооружения противника, чем все остальные 20 государств Объединенных Наций, вместе взятые», – писал Рузвельт в мае 1942 года.
К началу 1944 года на Восточном фронте находились 245 дивизий из 362 имевшихся в действующих армиях вермахта и союзников Германии. 201 дивизия из этого числа был собственно немецкая. Даже после высадки в Нормандии против англичан и американцев сражались 82 немецкие дивизии, против СССР – 182 дивизии вермахта.
Возьмем еще один показатель – число разгромленных дивизий. Эта цифра достаточно условна, поскольку сразу же встает вопрос о том, по каким критериям оценивать, разгромлена дивизия или нет. Известно, что даже дивизии, от которых осталась всего лишь горстка солдат и офицеров, иногда официально не считались разбитыми, хотя по сути их приходилось создавать с нуля. Тем не менее относительная численность разгромленных на Восточном фронте и на других театрах военных действий дивизий при любой методике подсчета останется более или менее стабильной величиной, хотя и может колебаться в определенных пределах. По некоторым данным, Красная Армия разгромила 507 дивизий вермахта и 100 дивизий союзников Германии, что почти в 3,5 раза больше, чем западные союзники на всех остальных театрах военных действий.