– А. – Джонас наклоняется вперед, складывает кончики пальцев и говорит: – У меня есть для тебя прекрасное предложение. Постарайся отнестись к нему непредвзято.
Почти успеваю выпалить, что я лучше сожру собственную ногу, чем буду о чем-либо с ним договариваться, но напоминаю себе, что у него преимущество, так что стоит его хотя бы выслушать.
Джонас вскидывает брови, и я прямо по лицу его вижу, что он считает себя исключительно обаятельным.
– Я попросил тех девчонок свести нас, потому что… я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
Готова поклясться, вся вселенная в этот момент взлетает на воздух. Логика и причинно-следственная связь разбиваются на миллиард бессмысленных осколков, оставляя за собой лишь полнейший бред. Джонас, мать его, Арифин, козел, который изводил меня с самого первого дня в «Синфе», просит меня стать его девушкой. Мне плакать или смеяться?
– На хрен можешь пойти, – с шипением вырывается из моих губ.
Джонас драматично прижимает ладони к груди:
– Ранила в самое сердце, Кики.
– Я сказала нет, можешь проваливать.
– Послушай меня. Да, я признаюсь, изначально, когда я искал Чувачела, я хотел исключительно ему отомстить. Я-то думал, там какой-то сволочной тип… – Он фыркает и трясет головой. – Чувак! Буквально какой-то чел! Отлично сработано с именем, кстати, никто из нас и не заподозрил в тебе девчонки. Ты чего за парня играешь, кстати?
– Чтобы ко мне перестали подкатывать или докапываться козлы вроде тебя, – бормочу я.
Джонас хмурится:
– Кики, я бы никогда так делать не стал.
– Ага, ты просто задирал и газлайтил меня вживую. Это гораздо лучше, чем в онлайне. – Я так взбешена, что едва могу заставить себя говорить тише.
Джонас вздыхает:
– Возможно, в школе у нас как-то не заладилось. Так вот, о чем это я? Понимаешь ли, все мои сотрудники решили, что я наверняка знаю Чувачела в реале, потому что с чего бы незнакомому человеку так упорно грифить меня в игре? Я лично думал, что это Андре из Щедрости или Томми Хилфигер из Доброты. Те два лузера вечно меня недолюбливали.
– Да ну? Им тоже не понравилось, что ты их травил?
Джонас лишь одаряет меня одной из своих застенчивых, очаровательных улыбок. Вот только меня она не очаровывает, а лишь вызывает нестерпимое желание вмазать ему по физиономии.
– Так вот, представь себе мое удивление, когда IP-адрес привел их к твоему дому! – Он издает смешок. – Я был так уверен, что это парень, что очень долго тупил, даже когда увидел, что аккаунт зарегистрирован на фамилию Сирегар. Я такой типа, ой, какая знакомая фамилия, но в школе никого из парней так не зовут! А потом один из сотрудников говорит: «Так, может, это не парень?» И все встало на свои места. Кики Сирегар. – Он медленно качает головой, не сводя с меня глаз. – Ты потрясающая.
– Ты что, накурился? Ты только что сказал, что выяснил, что это я троллю тебя в онлайн-игрушке. Ну что, поздравляю. – Я широко развожу руки, а потом позволяю им упасть по бокам. – Вот она я. Уверена, теперь я бешу тебя еще сильнее. Да. Ты прав. Чувачел десять – это я. И да, мне было в кайф снова и снова убивать тебя в «Героях Фронта». Хотела бы сказать, что мне жаль, вот только…
Джонас опять смеется:
– Да нет же, Кики! Я и не жду от тебя извинений. Просто… боже, как бы это описать? Когда я узнал, что это ты, я подумал… – Он лохматит пальцами собственные волосы. – Это же так чертовски романтично, разве нет?
– Чего? – Мне все это снится. Все симптомы сна налицо – внезапные бредовые повороты, мое собственное бессилие и невозможность сбежать.
– Ты хоть понимаешь, как скучно быть мной?
В ответ на это я улыбаюсь:
– Почему, понимаю. Отупеть, наверное, можно.
Джонас закатывает глаза:
– Ты же знаешь, что я не о том. Просто, как бы, когда ты, я… в жизни нет никаких вызовов. Любая девчонка убила бы, чтобы встречаться с Арифином. Они все мне ноги целовать готовы.
– Бедняжка, как же тебе тяжело.
Джонас тыкает пальцем в мою сторону:
– Вот! Вот этот характер мне в тебе и нравится, Кики. Ты не похожа на других девчонок.
Не похожа на других. Хотелось бы мне найти того придурка, кто превратил «Ты не такая, как все» в комплимент, и стереть его в порошок.
– Ты сильная и упрямая, – продолжает Джонас. – И тебе плевать, оскорбишь ли ты меня. Это что-то новенькое. Именно такая девушка мне и нужна. Это ведь романтично, нет? Классический сюжет, где из врагов становятся любовниками. Ты сильная, упрямая девушка. Я был твоим врагом, и каждую ночь ты убивала меня в игре. А почему мы постоянно враждуем? Потому что у нас внутри кипит столько чувств.
– Единственное, что во мне кипит по отношению к тебе, это отвращение, богатенькая ты сволочь!
Джонас щурится:
– Не верю. Никто не станет часами без конца убивать кого-то в компьютерной игре, не испытывая к нему сильных чувств.
– Ага, это называется ненавистью, – вскрикиваю я. – Ничего не понимаю, Джонас. Все это время ты звал меня Чумной Кики, а теперь ты вдруг решил встречаться? Я просто… не понимаю!
– Правда? – Он выглядит искренне озадаченным. – А чего тут не понимать? Разве не очевидно?
– Чего тут очевидного?
– Помнишь, когда мы были маленькими, то мальчишки таскали понравившихся им девчонок за косички? – Джонас вскидывает брови и выжидающе молчит. Я таращусь на него.
– Хочешь сказать… – запинаюсь. – Я тебе все это время… нравилась? – Эти слова звучат такими чужими и неправильными, что я почти уверена, что у меня галлюцинации.
Джонас пожимает плечами:
– А почему нет? Ты симпатичная, и ты меня заинтриговала. Говорю же, до тебя со мной никто никогда не пытался спорить. Ты как глоток свежего воздуха.
– Ты все это время издевался надо мной, потому что я симпатичная? – У меня выходит только ошарашенный шепот.
– Да ладно тебе, Кики, какое же это издевательство? Так, шутки. Я бы даже сказал, легкий флирт.
– Да я бы не сказала… нет. – Глубокий вдох. – Слушай, мне так-то глубоко плевать, какие у тебя там причины. Все равно нет.
Все тепло на секунду испаряется из выражения его лица, но только на секунду, потому что оно тут же медленно расплывается в улыбке.
– Остальные ребята наверняка удивятся, когда узнают, что Чумная Кики донимала меня онлайн, притворяясь парнем? Как бы чумнее-то уже не придумаешь.
У меня отвисает челюсть.
– Но я… – Больше я ничего сказать не могу, потому что говорить тут нечего. Я не знаю, как защищаться. Да, это звучит ужасно. В такой формулировке – просто отвратительно. И потом, даже если я скажу себе, что мне плевать, что там думает школа, на мнение Лиама мне очень даже не плевать. Если он узнает о личности Чувачела10 от Джонаса, все будет выглядеть еще хуже.
Улыбка Джонаса дергается при виде ужаса на моем лице.
– Эй, – быстро говорит он, – не надо так пугаться-то. Боже, Кики, я же не мудак какой, ну?
Он так очарован картиной себя в качестве главного героя истории, что реально не видит, какой же он на самом деле, ну, мудак. Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть.
– Ну же, дай мне шанс. Я хороший парень, вот увидишь. Знаешь, сколько девчонок убили бы, чтобы со мной встречаться?
– Звучишь ты точно как найс гай[4], – бормочу я с очевидной ненавистью.
Джонас смеется:
– Видишь? Вот это мне в тебе и нравится! Такой характер. Столько сарказма.
– Столько самодовольства. Не понимаю, зачем тебе это все. Сам же сказал, девчонки так рвутся с тобой встречаться, что аж спотыкаются друг о друга. Так зачем тебе я?
Джонас пожимает плечами:
– Люблю хороший вызов. Плюс в школе мне все разве что не поклоняются, так что твоя открытая неприязнь немного портит настроение, знаешь ли.
Это, пожалуй, самая честная причина из всех. Могу поспорить, что еще никогда никто не вызывал у меня такой злости и отвращения.
– Я тебе не «вызов», Джонас, я живой человек.
Джонас цокает языком:
– Ты понимаешь, о чем я. А я от вызовов никогда не отказываюсь.
Содрогаюсь всем телом от отторжения. Хочется, чтобы меня на него вырвало. Но я знаю, что проиграла. Нельзя позволить ему рассказать всем, что Чувачел10 – это я. Особенно Лиаму. Ненадолго жмурюсь, молясь, чтобы этот день закончился. Чувствую себя совершенно побежденной, ни единый атом в моем теле не чувствует в себе сил для борьбы. Выхода нет. Поверить не могу, но мне придется заключить сделку с дьяволом.
– Не касаться, – выдавливаю я из себя. – Вообще никакого физического контакта. – Если мне придется целовать Джонаса Арифина, я точно выплюну все свои органы ему в лицо.
Джонас притворяется, словно я сразила его в самое сердце.
– Поражаюсь твоему недоверию, – стонет он. – Неужели ты думаешь, что я стал бы целовать девушку, которой не нравлюсь?
– Еще как.
Он дуется.
– Ну в таком случае ты ошибаешься. Я не такой. Договорились, никакого физического контакта.
Успеваю выдохнуть с облегчением, как он поднимает указательный палец:
– Только держаться за руки.
Мотаю головой так сильно, что она почти отрывается. Фу, даже думать не хочу о его склизких ладошках…
– Держаться за руки, потому что этого все ожидают от парочек. Я отлично держусь за руки, они у меня никогда не потеют и вообще большие… – Он играет бровями. Боже, убейте меня. Он протягивает мне руку.
– Джонас, я скорее отрежу себе руку, чем возьму твою.
Он улыбается:
– Во, а они еще говорят, что романтика умерла. – И кивает на свою ладонь. – Бери.
– Нет.
– Я серьезен, Кики. Или все узнают правду о Чувачеле.
Восхитительно, как быстро этот социопат из улыбающегося романтика превращается в хладнокровного наемника. Все внутри меня содрогается, когда я касаюсь его руки, но надо отдать ему должное – ее и правда неплохо держать. Ситуация от этого лучше не становится, но, по крайней мере, у меня нет ощущения, будто я держу лягушку. Он дружелюбно сжимает мою ладонь, и я тут же инстинктивно отдергиваю ее. Гадость какая. Боже, как мне все это не нравится.