Новый королевский прокурор попытался представить дело так, что открытие Вест-Индии состоялось благодаря не Христофору Колумбу, а усилиям его соратников и тех, кто его финансировал. Прокурор призвал в свидетели еще живых участников первого плавания, но на его выводы вновь была подана апелляция.
В 1536 году глава Совета Индий епископ Гарсиа де Лоайса и глава Совета Кастилии Гаспар де Монтоя утвердили следующее мировое соглашение: титул «адмирала Индий» остался в вечном обладании у потомства Колумба (с привилегиями, аналогичными титулу адмирала Кастилии), а титулы вице-короля и генерал-губернатора Индий у потомства Колумба были изъяты. Были учреждены наследственные владения семейства Колумбов, состоявшие в основном из острова Ямайка (маркизат Ямайка) и территории в Верагуа (герцогство Верагуа). Плюс наследникам Колумба была присуждена выплата в 10 тысяч дукатов ежегодно, а также 500 тысяч мараведи в год каждой из сестер Луиса Колумба.
Но на этом судебные процессы между семейством Колумб и короной не закончились, и они с разной степенью интенсивности продолжались вплоть до конца XVIII века. И что интересно: в ходе этих тяжб были взяты свидетельские показания с немалого числа участников плаваний в Новый Свет, и это стало важнейшим источником информации для историков той эпохи, хотя, безусловно, достоверность многих «свидетельств» не может не подвергаться сомнению.
Глава третьяИспанское завоевание Кубы
Что же касается Кубы, то ее реальная колонизация началась в 1511 году, когда конкистадор Диего Веласкес де Куэльяр на трех кораблях с отрядом в 300 человек выплыл с Эспаньолы (ныне Гаити) и основал поселение – современный Баракоа (Baracoa), город в провинции Гуантанамо, являющийся ныне старейшим городом Кубы.
Диего Веласкес де Куэльяр принимал участие во второй экспедиции Христофора Колумба и вместе с ним прибыл в 1493 году на остров Эспаньола. После этого он не возвращался в Европу.
Этот человек разбогател в Санто-Доминго и вскоре был назван главой новой испанской колонии. Затем он предпринял несколько экспедиций на Юкатан и во Флориду.
Портрет неизвестного художника. Диего Веласкес де Куэльяр. 1728
В 1509 году Диего Колумб дал Веласкесу полномочия по завоеванию Кубы, и в 1511 году тот начал захват острова, а потом был назначен его губернатором – вплоть до своей смерти 12 июня 1524 года. Веласкес быстро обосновался на дальнем востоке Кубы, возле Баракоа, где он основал первую столицу, названную Асунсьон-де-Баракоа (asunción – в переводе с испанского «вознесение»).
Пока Диего Веласкес де Куэльяр занимался развитием новой колонии, против него выступил Франсиско де Моралес, севилец и протеже Диего Колумба. Веласкес взял Моралеса под стражу и отправил его в тюрьму в Санто-Доминго. Среди тех, кто поддерживал Моралеса, был Эрнан Кортес. Веласкес сначала хотел было его повесить за это, но потом все-таки воздержался.
Впоследствии Веласкес стал считать главным своим противником Кортеса, полагая, что тот его предал. В 1524 году Веласкес уговорил одного из лейтенантов Кортеса, Кристобаля де Олида, восстать против него в Гондурасе, из-за чего впоследствии Олид был убит сторонниками Кортеса.
Конкистадор Диего Веласкес де Куэльяр умер в своем доме в Сантьяго-де-Куба, где и был погребен. После смерти он оставил в наследство дом из 19 спален, а также три тысячи свиней и тысячу голов крупного рогатого скота.
Следует отметить, что люди Диего Веласкеса встретили ожесточенное сопротивление индейцев таино во главе с вождем (касиком) Атуэем, незадолго перед тем бежавшим с завоеванной Эспаньолы от зверств испанцев.
Атуэй предупредил жителей острова Каобана (Куба) о грядущем пришествии конкистадоров (conquistador – в переводе с испанского «завоеватель»).
Некоторое время Атуэю удавалось сдерживать продвижение конкистадоров по территории острова, но Веласкес, хорошо знавший тактику туземцев, смог разбить и уничтожить отряды таино по отдельности. В одной из схваток Атуэй был взят в плен.
Вождь был приговорен к сожжению на костре. Утверждается, что перед казнью монах-францисканец убеждал Атуэя принять крещение, чтобы после смерти попасть в рай. Атуэй спросил, есть ли на небесах христиане. Монах ответил, что не все, но лишь только самые лучшие. И тогда вождь заявил, что «не желает на небо, а хочет в ад, лишь бы не оказаться опять среди христиан, столь жестоких людей» [8, с. 372].
После смерти Атуэя и главных его сторонников испанцы установили полный контроль над островом. Индейцы либо ушли в труднодоступные горные районы, либо были согнаны в специально созданные резервации. Очень многие из них умерли от инфекционных болезней.
Историк Э. Г. Александренков констатирует:
«В результате европейского вторжения во многих местах Нового Света местное население исчезло. Причины этого были разные – гибель при сопротивлении завоевателям, голод от вызванных военными действиями неурожаев, разрушение семейных связей и другие. Сейчас считается, что наиболее важным фактором высокой смертности аборигенов в начальный колониальный период были принесенные европейцами инфекционные заболевания, от которых у местных жителей не было иммунитета» [1, с. 190].
Кроме того, физическое уничтожение аборигенов Кубы стало возможным «вследствие разрушения их традиционной социальной организации» [53, с. 115].
Казнь Атуэя. Иллюстрация XIX века
Русский историк А. Б. Лакиер в своих путевых заметках о Кубе пишет, что испанцы относительно населения Кубы первоначально руководствовались лишь догадками, а уже в 1516 году исчислили его «остаток в 14 только тысяч» [29, с. 504].
То есть население уменьшилось в 10, а то и в 20 раз. Такое вот произошло «взаимодействие». Такой вот «контакт культур». По сути же, «пришельцы настойчиво искореняли местное население и были в лучшем случае равнодушно, а в худшем – враждебно настроены к его культуре», и «цель эксплуатации аборигенного населения перекрывала все остальные как для испанской короны, так и для самих конкистадоров настолько, что практически не оставляла места никакому другому, сколько-нибудь конструктивному, взаимодействию» [53, с. 114].
Проблема заключалась в том, что огнестрельному оружию испанцев индейцы могли противопоставить лишь луки и стрелы. Местные жители цепенели от ужаса, заслышав грохот выстрелов. А лай собак, неизвестных до того на острове, и испанская кавалерия обращали их в паническое бегство (индейцы воспринимали коня и всадника как единое целое, а все вместе – как страшное чудовище).
Тем не менее на Кубе то тут, то там вспыхивали восстания индейцев, у которых испанские завоеватели отнимали землю, превращая их в рабов. И испанцы расправлялись с повстанцами с невиданной жестокостью. Их десятками расстреливали, вешали, сжигали живьем. Иногда хитростью заманивали к себе их вождей, а потом отрубали им головы. И во всем этом отличался Диего Веласкес де Куэльяр.
Русский историк А. Б. Лакиер в своих путевых заметках о Кубе пишет: «Колумб посетил еще раз остров в 1494 и в 1502 годах, но не ранее 1511 года были основаны первые здесь поселения» [29, с. 503].
И в самом деле, в 1511 году был основан город Асунсьон (Баракоа), в 1513 году – Сан-Сальвадор-де-Баямо, в 1514 году – Сантисима-Тринидад и Сантьяго-де-Куба.
Диего Веласкес де Куэльяр, ставший губернатором, устроил столицу в Сантьяго-де-Куба.
Также в 1514 году была основана Гавана. Точнее, так – в 1514 году испанцы основали на Кубе город, названный в честь Христофора Колумба Сан-Кристобаль. Но, как пишет историк А. Б. Лакиер, «нездоровое местоположение заставило искать для поселенцев другого места, и в 1519 году они перешли на северный берег острова и перенесли сюда название Гаваны и память о покровителе ее Святом Христофоре» [29, с. 504].
Гравюра из издания «Кратчайшего сообщения о разрушении Индий» Бартоломе де ла Касаса. Нападение испанцев на индейскую деревню. 1552
Новый город сначала стали называть Сан-Кристобаль-де-Гавана, а затем просто Гавана (La Habana).
Всего в ходе колонизации, в период с 1512 по 1515 год, было построено семь городов. И Куба стала служить базой для испанского завоевания американского континента, а также для морского сообщения с Испанией.
Золота на острове так и не нашли, что вызвало сильное раздражение у испанцев, и они отобрали у индейцев‑таино все, чем те обладали. Плюс имело место принудительное обращение местных жителей в христианство. При этом индейцев мучили и убивали, что привело к ряду восстаний. Однако силы были слишком неравны.
В 1513 году король Фердинанд II Арагонский ввел для жителей американских колоний специальную систему пожалования земельных владений вместе с живущими на них индейцами, энкомьенду (encomienda), аналогичную крепостному праву. Но на Кубе эта система не имела успеха, так как там индейцы либо погибали, либо уходили в горы. Для исправления ситуации были ввезены рабы-индейцы с соседних островов и с американского континента, но и они при первой же возможности уходили в горы.
С другой стороны, институт энкомьенды и щедрые обещания земли, рабов и золотых рудников привели к тому, что испанцы сотнями прибывали на Кубу и, подобно саранче, набрасывались на богатства страны. Но алчных авантюристов было так много и жадность их была столь велика, что удовлетворить всех стало просто невозможно. Это порождало недовольство и обиды. Многие считали, что их обошли при дележе поместий и другого награбленного имущества, что земли и должности раздавались несправедливо.
Тем не менее какое-то взаимодействие испанцев и местных индейцев все же происходило. Оно, в частности, выразилось в том, что испанцы, поначалу спавшие на своих кораблях прямо на палубе, по примеру индейцев стали спать в гамаках. Плюс испанцы начали культивировать табак.
КСТАТИ
Распространению табака в Старом Свете способствовали и уважаемые государственные деятели: в 1560 году, например, посол Франции в Лиссабоне Жан Нико (1530–1604) послал табак в подарок своей королеве, Екатерине Медичи, и порекомендовал его как прекрасное средство от мигрени. Нюханье табака стало популярным, и табак стал считаться панацеей для излечения от самых разных болезней. Табак стали нюхать, жевать и курить. А научное название табака – Nicotiana – было дано в честь Жана Нико. Это название придумал шведский естествоиспытатель и медик Карл Линней (1707–1778).