Еще во время посещения Вашингтона в 1927 г. генерал-президент получил четкие наставления по поводу оказания помощи американской стороне в проведении Гаванской конференции. И Мачадо приступил к выполнению этих предписаний: он направил своего представителя в поездку по латиноамериканским странам, взывая через него к чувству солидарности последних, запретил кубинской прессе касаться «больных» для государственного департамента США вопросов, в Гаване были проведены «профилактические» аресты рабочих и студенческих активистов, солдаты заняли Гаванский университет.
Несмотря на все старания кубинского диктатора, представители 13 стран потребовали от США прекратить любое вмешательство в дела латиноамериканских республик; американцам с большим трудом удалось расколоть единство делегаций и перенести вопрос о запрещении любой интервенции на рассмотрение следующей панамериканской конференции. Вопреки псевдопатриотическим обещаниям Мачадо и его сторонников накануне гаванского форума, на нем даже никто и не вспомнил о «поправке Платта». Напротив, кубинский делегат О. Феррара произнес восторженную речь о политике США по отношению к Кубе.
Второе президентство Мачадо характеризовалось дальнейшим усилением репрессий и антинародных мер. В 1929 г. диктатура встала на путь массовых политических убийств. Помимо Хулио Антонио Мельи, жертвами кровавого террора пали многие патриоты. Формальным поводом к усилению репрессий для мачадистов послужило оформление организованной оппозиции режиму даже внутри правящих классов.
Группа деятелей либеральной партии во главе с К. Мендиэтой сформировала новую партию — Националистический союз. Объявленная вне закона организация начала действовать в подполье. В знак несогласия с политикой Мачадо вышли в отставку два члена его кабинета. С протестом против режима выступил даже такой реакционер, как экс-президент Кубы генерал Менокаль.
Правда, буржуазная оппозиция не связывала свои планы с серьезными революционными преобразованиями. Она лишь рассчитывала на устранение Мачадо путем интервенции США на основе «поправки Платта».
С иных позиций выступали трудящиеся страны.
По размаху и степени охвата масс революционные выступления на Кубе в период мирового экономического кризиса превосходили все другие революционные выступления тех лет в Латинской Америке. 1 мая 1929 г. Гавана стала свидетельницей грандиозной демонстрации трудящихся, участники которой провели первомайский митинг в Регле, на Ленинском холме, где росло посаженное в честь Ленина оливковое дерево. Следующий год был ознаменован на Кубе многочисленными демонстрациями, стачками. В частности, по призыву Национальной конфедерации рабочих Кубы 20 марта прошла всеобщая стачка, во время которой наряду с экономическими выдвигались требования политического характера, в том числе об отставке Мачадо.
Забастовкой руководил Рубен Мартинес Вилъена, и она охватила более 200 тыс. человек в Гаване и других городах страны. Забастовка явилась первым серьезным предупреждением кубинского пролетариата «тропическому дуче».
Напуганные размахом борьбы, власти приняли меры. По участникам первомайской демонстрации 1930 г. войска открыли огонь. Они обстреляли студентов и преподавателей, направившихся в сентябре 1930 г. к дому Энрике Хосе Бароны, оппозиционно настроенного к режиму. В результате был убит популярный студенческий лидер Рафаэль Трехо.
С ноября 1930 по май 1931 г. продолжалась стачка гаванских рыбаков, бастовали металлисты, рабочие трамвайной компании. Последних поддержали участники всеобщей забастовки в августе 1931 г. Следующий год был отмечен забастовками табачников, рабочих крупного сентраля «Провиденсиа», докеров и работников городского транспорта.
Росло недовольство и среди крестьянства. Поджоги плантаций сахарного тростника постепенно сделались одной из основных форм стихийной борьбы тружеников кубинского села. Они проводили и так называемые «голодные походы» в города.
К 1931 г. кубинское студенчество разделилось на две группировки. Радикально настроенные студенты — Левое крыло — выступали за объединение усилий с рабочим движением, за перерастание антиимпериалистического движения в демократическую революцию под руководством пролетариата в союзе с крестьянством и радикальной мелкой буржуазией. Большинство членов Левого крыла находилось под влиянием марксизма, видную роль в нем играли коммунисты. Одним из его лидеров был молодой литератор Рауль Роа, ставший вскоре после победы в 1959 г. кубинской революции министром иностранных дел Кубы (ныне заместитель председателя Национальной ассамблеи народной власти).
«Студенческий директорат» представлял правое крыло движения и действовал под руководством буржуазных националистов». Основным методом борьбы с диктатурой «Директорат» считал индивидуальный террор.
В активную борьбу включались и широкие слои мелкой буржуазии, интеллигенции.
Режим диктатора, которого Рубен Мартинес Вильена метко окрестил «ослом с когтями льва», дал серьезные трещины.
НЕСБЫВШИЕСЯ НАДЕЖДЫ
Наиболее дальновидные люди в правящих кругах Гаваны и Вашингтона понимали, что попытки с помощью террора подавить растущий протест народных масс в и без того тяжелых условиях экономического кризиса, нищеты и безработицы чреваты дальнейшим осложнением внутриполитической обстановки на Кубе. Так, еще в октябре 1930 г. американский сенатор У. Кинг предостерегал в специальном меморандуме президента Г. Гувера, что «неизбежным результатом правления Мачадо… будет революция», которую он называл «несчастьем»{115}.
Буржуазные оппозиционные группировки на Кубе только на словах пеклись об изменении создавшегося положения, а на деле боролись за власть. Сформировавшаяся в конце 20-х годов буржуазно-помещичья оппозиция состояла из отколовшихся от своей партии консерваторов во главе с бывшим президентом Менокалем, либералов во главе с бывшим мэром Гаваны М. Гомесом и уже упоминавшегося Националистического союза, возглавляемого Менди этой. Все реформы, предлагавшиеся этими группировками, предполагали лишь замену правительства Мачадо (с помощью американских штыков) менее одиозным.
Пытаясь как-то умерить накал политических страстей, посол США в Гаване Г. Гугенхейм взял на себя миссию посредника. Он прилагал все усилия для достижения договоренности между Мачадо и представителями оппозиции. Его усилия не увенчались успехом: несмотря на переговоры Мачадо с оппозицией, длившиеся около года, диктатор отказался уйти в отставку.
После того как в апреле 1931 г. переговоры были прерваны, оппозиционные группировки организовали вооруженные выступления в Гаване и Пинар-дель-Рио, поддержанные высадившейся экспедицией кубинских эмигрантов на севере провинции Орьеите. Но правительству быстро удалось подавить эти выступления с помощью армии, оставшейся верной Мачадо.
Антиправительственное движение стало приобретать массовый характер. Тогда, не желая допустить перехода инициативы в руки народных масс, группа представителей буржуазной интеллигенции, связанная с местным и американским капиталом, создала в конце 1931 г. тайную организацию, названную АБЦ. Главным методом борьбы организация избрала индивидуальный террор (была даже осуществлена попытка покушения на жизнь президента). Чтобы завоевать как можно больше сторонников, в том числе из среды рабочих и крестьян, «абе-цисты» опубликовали в декабре 1932 г. свою программу, которая провозглашала введение прогрессивного поземельного налога, ограничение права компаний на покупку земель, «разукрупнение» латифундий, финансовую поддержку мелким земельным собственникам, национализацию железных дорог и находящихся в руках иностранцев коммунальных предприятий, установление 8-часового рабочего дня, принятие ряда социальных законов{116}.
Наряду с выпадами против фашизма в программе АБЦ содержались антикоммунистические положения. В условиях экономического кризиса ее демагогические лозунги встречали отклик не только в кругах разорявшейся мелкой буржуазии, но и среди определенной части пролетариата.
Вместе с тем террор, развязанный «абецистами», приносил заметный вред демократическому движению, провоцировал усиление репрессий против рабочих и особенно против коммунистов. Для борьбы с революционным движением Мачадо создал специальную охранку. Ее сотрудники разгоняли демонстрации, расправлялись с политическими и профсоюзными лидерами, студенческими руководителями, прогрессивными журналистами.
Попытки добиться победы революции путем террора препятствовали вовлечению масс в революцию. Поэтому Компартия, ее молодежная организация — Лига коммунистической молодежи — и студенческое Левое крыло в целях мобилизации трудящихся на массовые выступления против тирании Мачадо организовывали забастовки и многочисленные уличные демонстрации, развертывали работу подпольной печати, укрепляли профсоюзные организации. Заметная роль в этой борьбе принадлежала кубинскому пролетариату. Все чаще с экономическими лозунгами сочетает он требования политического характера. Некоторые забастовки рабочих-сахарников закончились открытыми схватками с армейскими подразделениями. Крупная манифестация рабочих и студентов состоялась по случаю похорон молодого коммуниста Мирто Милиана в Санта-Кларе. Она, равно как и другие выступления трудящихся, свидетельствовала об укреплении их революционного духа.
Коммунистическая партия увеличила к 1933 г. свои ряды до 3 тыс. человек. Коммунисты руководили Лигой коммунистической молодежи, играли ведущую роль в руководстве Национальной конфедерации рабочих Кубы, Антиимпериалистической лиги, студенческом Левом крыле и в Радикальном женском союзе. Партийные организации вели активную работу среди народных масс во всех провинциях страны.
Организованные действия рабочих под руководством Компартии могли приобрести еще больший размах, если бы не провокаторская деятельность «абецистов». Некоторые из них вошли в состав стачечных комитетов с целью деморализации бастующих и срыва забастовок. В отдельных населенных пунктах члены АБЦ расстреливали рабочих-активистов. Взрывали их дома. Под видом «оппозиции» они пробрались и в ряды самой Компартии, призывая рабочих не выступать с какими-либо требованиями до проведения всеобщей национальной забастовки, которую готовили коммунисты.