Ночные полеты самолетов с авианосца походили на шедший по готовому сценарию балет, с крохотными фигурками, то появляющимися, то исчезающими среди самолетов «Трэкер» «S2F» фирмы «Грумман» и штурмовиков «Скайрейдер», которые в темноте взлетали и садились на палубу под аккомпанемент воющего ветра и треска поршневых двигателей самолетов. Наблюдаемые с близкого расстояния полеты были захватывающим зрелищем для экипажа эсминца, особенно в те моменты, когда на мостике неслышно возникал Келли, одним быстрым взглядом оценивал обстановку и, если то, что он обнаружил, чем-то его не устраивало, обрушивал на вахтенных офицеров такой поток ругательств, от которого краснел даже видавший виды боцман.
Экипаж жил по распорядку дня. Офицеры несли вахтенную службу и вскоре стали искусными вахтенными, особенно при трехсменном вахтенном расписании (четыре часа на вахте, восемь часов отдыха) без перерыва в течение нескольких недель. В то время мы знали только то, что являемся частью кордона, поспешно воздвигнутого вокруг Кубы, и мы с опаской поглядывали на разведывательный планшет, на котором красными значками было обозначено множество советских торговых судов, приближающихся к кордону, образованному надводными кораблями ВМС США. Странно было видеть, что мало-мальское сопровождение торговых судов боевыми кораблями советского ВМФ отсутствует.
Наша ПУГ поначалу и не предполагала, сколько советских подводных лодок могут сопровождать свои торговые суда, и у себя на эсминце мы не имели общей картины тактической противолодочной обстановки, потому что в те дни обеспечение разведывательной информацией по тактической обстановке кораблей ВМС США, находящихся в море, практически отсутствовало.
И уж конечно, мы тогда не догадывались, что группировка капитана 1 ранга Агафонова в составе четырех ПЛ класса «Фокстрот» из Полярного уже находится внутри американского военно-морского кордона. Внутри и вокруг «Линии „Грецкий орех“» действовали все четыре лодки 69-й бригады, а подводная лодка «Б-130» капитана 2 ранга Шумкова была не более чем в пятидесяти милях от ПУГ «Эссекса».
Планшет НШ ВМС США, КП ВМС
Пентагон
Арлингтон, Вирджиния
Ни на «Блэнди», ни на других кораблях карантина не подозревали, что в это время в Пентагоне, в помещении, в котором располагался планшет начальника штаба ВМС США, несколько взвинченных офицеров разведки вместе с писарями наносили на планшет курсы примерно с полдюжины советских торговых судов, приближающихся к внешней границе «Линии „Грецкий орех“». На планшете уже имелось не менее десятка красных значков, показывающих контакты с подводными лодками; многие контакты были ложными, однако все они были пронумерованы индексами от «С 1» до «С 29», и настенная карта выглядела так, словно на ней высыпала корь.
Заместитель начальника штаба ВМС вице-адмирал Гриффин стоял и рассматривал карту, рядом с адмиралом находился министр обороны Роберт Макнамара, внимание которого также было занято планшетом. Оба видели, что назревает столкновение.
Линия советских торговых судов приближалась к линии карантина ВМС, предполагалось, что первый корабль подойдет к линии карантина на следующий день примерно к десяти утра по вашингтонскому времени. За последние два месяца поток советских торговых судов, направлявшихся в порты Кубы, был значителен, однако с момента объявления карантина президентом Кеннеди ситуация приобрела новый, более обдуманный облик. Словно электрический импульс пробежал по торговым судам, которые по какой-то причине изменили скорость хода и теперь сходились у линии карантина, образуя эшелонированный строй судов, а не разбросанные там и сям одиночные значки. В то время не было известно, почему так произошло — то ли по команде, переданной всем участникам операции «Анадырь», то ли просто случайно. Суда, приближавшиеся к линии карантина, действительно станут испытанием американской решимости, и первым из этих судов будет советский танкер «Бухарест».
Словно следы от картечи, отмеченные красным цветом отметки контактов с ПЛ расползлись по всему планшету. Наверное, каждый корабль на флоте доложил о подозрительном объекте, гидролокационном контакте или засветке РЛС как о предполагаемой советской подводной лодке, однако если бы каждый контакт, о котором сообщалось в штаб, оказался настоящей советской подводной лодкой, то на планшете был бы представлен чуть ли не весь советский подводный флот. Изучая карту вместе с министром обороны, адмирал Гриффин чувствовал, что ему вот-вот зададут вопрос.
— Как наши надводные корабли могут передать сигнал на всплытие находящейся под водой советской подводной лодке? — Макнамара задал вопрос в свойственной ему интеллигентной манере.
Адмирал Гриффин немного подумал, а потом пустился в длинное объяснение того, что такое международные условные сигналы и как их можно передать, чтобы напомнить кораблям и самолетам о принятых международных нормах поведения в деликатных ситуациях. Как результат этого разговора, 24 октября Океанографическая служба ВМС США опубликовала «Извещение мореплавателям 45–62, особое предупреждение № 32», которое называлось «Порядок всплытия и идентификации подводных лодок, обнаруженных кораблями карантина вблизи Кубы». В нем говорилось следующее:
«Американские корабли, войдя в контакт с неопознанными ПЛ, дадут указанные ниже сигналы, информируя подводную лодку о том, что она может всплыть для своей идентификации. Сигналы следующие — корабли карантина сбрасывают 4–5 безвредных взрывчатых сигнальных средств (ручные гранаты), что может сопровождаться международным условным сигналом „IDKCA“, означающим „Подняться на поверхность“. Этот гидролокационный сигнал обычно передается на подводном оборудовании связи в диапазоне 8 килогерц.
Процедура приема сигнала: услышав сигнал, находящаяся под водой ПЛ должна всплыть с восточным курсом. Сигнал и используемый порядок действий являются неопасными». Океанографическая служба ВМС, извещение 45–62, параграф 5982.
С командного пункта ВМС США это извещение было срочно передано на все корабли и базы американского флота, а также размещено в международных списках уведомлений для того, чтобы им могли воспользоваться все государства.
Посольство СССР,
флигель военного атташе
Белмонт-Серкл, Вашингтон,
ф. о. Колумбия
В этот день после полудня вице-адмирал Бекренев, советский военно-морской атташе, что-то произнес, принимая телеграмму от связиста. Адмирал медленно прочитал сообщение, потом прочел его повторно. Это было американское уведомление мореплавателям, в котором сообщалось, что американские военные корабли будут сбрасывать взрывчатые вещества, давая сигнал неопознанным подводным лодкам всплыть и обозначить себя. Адмирал повернулся к связисту и вернул телеграмму.
— Быстро передайте ее в Москву, в ГШ ВМФ с припиской, чтобы телеграмму немедленно включили в циркулярные передачи по флоту и для подводных лодок. — Бекренев отвернулся и, улыбнувшись, бросил взгляд на висевшую на стене карту Восточного побережья США с прикрепленным сбоку листом бумаги. В это же время капитан 3 ранга Лев Вторыгин и его помощник мчались на юг по проходящей между штатами дороге № 95 и находились как раз к востоку от Мурхед Сити, штат Северная Каролина. «Что интересного могут они увидеть на погрузочно-разгрузочных пирсах 2-й дивизии морской пехоты?» — подумал адмирал.
ЭМ ВМС США «Блэнди»
Атлантика
Боб Бринер передал уведомление мореплавателям коммандеру Келли, сидевшему в своем кресле на выступе мостика. Келли прочел предупреждение.
— Бог мой, в следующий раз они захотят, чтобы мы дали русским мороженого и печенья и поцеловали их в жопу. Сукиных детей надо вышибать из воды, если они не всплывают, хотя и знают, что мы их поймали. Отнесите это коммодору, и пусть Брэд Шерман повесит копию сообщения на гидролокатор. Здесь, на мостике, тоже надо повесить экземпляр на указатель выбора оружия, чтобы все вахтенные офицеры знали его наизусть. Скажите Брэду, чтобы он обмотал гранаты рулонами туалетной бумаги, так они взорвутся на большей глубине. — Келли уже использовал этот прием в ходе совместных маневров с американскими подводными лодками, которые обычно оказывались на большей глубине, чем та, на которой взрывались гранаты практических глубинных зарядов. Обычно они взрывались на глубине около 50 футов (около 15 метров — Прим. перев.). Хотя гранаты и считались неопасными, подводники их ненавидели, потому что близкий взрыв, даже и не сильный, мог повредить кое-какое чувствительное оборудование на лодке. Замотав гранату целым рулоном туалетной бумаги, вы задерживали срабатывание взрывателя до размокания бумаги, позволяя гранате падать на большую глубину, где она и взрывалась — на 100 или даже 150 футах от поверхности (30 и 45 метров соответственно — Прим. перев.), если была обмотана достаточным количеством бумаги. Фленеген окрестил эти «фирменные» заряды «Блэнди» «глубинными бомбами из сральной бумаги».
По сей день у меня в глазах стоит пожелтевший от солнца лист бумаги, прикрепленный к указателю выбора оружия липкой лентой и болтающийся на ветру. Неся вахты, я многими долгими часами вглядывался в уведомление и задавался вопросом — воспользуемся ли мы им когда-нибудь после того незабываемого дня, когда мы его получили.
Планшет НШ ВМС США, КП ВМС,
Пентагон
В десять часов утра 24 октября началась американская военно-морская блокада Кубы. Напряженный день еле-еле тянулся, а министр обороны Роберт Макнамара все больше и больше склонялся к тому, что флот не информирует его обо всем происходящем. Похоже, НШ ВМС адмирал Джордж В. Андерсон давал понять министру обороны, что флот сам позаботится о деталях блокады и гражданским руководителям не о чем волноваться. Макнамара, недовольный такой позицией флота, направился на планшет НШ ВМС в командном пункте ВМС в Пентагоне, где в большом помещении молча работали около тридцати служащих ВМС, мужчин и женщин, нанося на большую настенную карту местоположение американских и советских кораблей и судов. В тот момент, когда Макнамара начал донимать вопросами дежурного офицера, в комнату примчался адмирал Андерсон.