Поначалу Сергей выполнял беспрекословно инструкции тренера, крупица за крупицей осваивая до мелочей все тонкости техники, кружа на лыжах по стадиону в спокойном темпе. Но уже на третий день Захарову это надоело. И он без разрешения вышел на трассу.
… всё казалось азартной игрой. Обыкновенный спуск со склона. Чего его так все бояться? Подумаешь, ветер сильный дует, снег идёт. Ни что не дрогнуло в сознание Захарова. Он подкатил к краю спуска и, не останавливаясь, полетел вниз.
Порыв ветра обдувал его с ног до головы. Парень, с презрением сквозь очки, смотрел на заметающую трасу снежную метель. Никакого страха. Скорость движения становилась всё больше, Сергей интенсивно отталкивался палками. Лыжник мчался вниз с устрашающей скоростью. Он был так увлечён, что не заметил ухаба на лыжне.
Всё произошло мгновенно. Левая лыжа наехала на ухаб, Сергея подбросило вверх. Палки полетели в стороны. Захаров инстинктивно выставил перед собой руки и пролетев несколько метров, приземлился на землю. Он, грудью бороздя рыхлый снег, прокатился вперёд и снова напоролся виском на другой ухаб. От удара потерял сознание…
…Макс посмотрел в карту и двинулся по лыжне к склону. Он использовал сваленное дерево как выход с КП на тропу. Дальше лыжня была прямо, она выводила к холму. Видимость отличная, хоть и шёл снег, это позволило Никитину быстро с ориентироваться. Оставалось съехать с крутого склона, и он оказывался у предпоследнего КП.
Он остановился на краю склона. Дорога была не ровной, местами с ухабами. Из-за поднявшегося ветра разглядеть, что там внизу дальше было невозможно и поэтому Максим осторожно начал спуск, строго по раскатанной лыжне.
Когда лыжи начинали нести его по снегу, он притормаживал. Ориентировщик еле успевал балансировать, уходя от вдруг внезапно появлявшихся препятствий — ухабов или веток, вынесенных ветром на дорогу. Холодные снежинки били по лицу, обжигая кожу.
Уже приближаясь к самому концу склона Макс, увидел лежащего человека. Он резко затормозил, у того места, где лежал Сергей, наклонился. Никитин сразу узнал Захарова. Ярость, перемешанная с болью, и вернувшегося горя, утраты, забурлила вызывая ненависть и чувство мести. Вот и настал час расплаты, можно пройти мимо и оставить Захарова умирать, как сделал он с Антоном. Ледяная рука сжала сердце, и внутренний голос произнёс: «Ты должен поступить как он. Он убил твоего лучшего друга».
Максим повернулся и поехал вперёд, но остановился. Нет, он не такой, не может поступить так. Никитин вернулся к раненому. Ориентировщик некоторое время оцепенело, глядел на лежащего в двух шагах от него Сергея, потом наклонился, снял перчатку, приложил к шее два пальца, прощупывая пульс. Он был слабый, но учащённый. Макс откинул свои палки в сторону, снял лыжи сначала с себя, потом с Захарова…
Согнувшись, придерживая рукой Сергея, висевшего у него на плече, Максим зашагал по трассе вперёд. Шёл он быстро, насколько позволяли силы. Одна неотвязная мысль владела его сознанием: «Каждая минута дорога»…
***
Следующий чемпионат состоялся в Финляндии. Дан решил, пускай будет золотая медаль одна, но она будет в эстафете, он просто обязан её завоевать. Но, судьба распорядилась по-другому — он завоевал две золотые медали — на средней и длинной дистанции. Наступил последний день соревнований. Последний вид — эстафета. Российская команда была заявлена на эстафету в том же составе и порядке, что и на предыдущем чемпионате.
Всю сборную России волновал один вопрос — смогут ли они, наконец, снять с себя проклятье эстафет? Трасса была очень сложная. Но вся команда, как и в прошлый раз, находилась в хорошей форме. Казалось, что им в этот раз ни что не помешает быть первыми.
На старте Данилу переполняли чувства. Получив карту, он сосредоточился на том, чтобы тщательно прочитать её. Тип местности был знаком и уверенный в себе Раер побежал вперёд. В спину ему из динамиков радио, комментатор говорил:
— А сейчас эстафету передали, возможно, главному фавориту этих гонок Даниле Раеру…
Дан понимал, что это ничего не значит, впереди контрольные пункт, которые не придут к нему сами по себе, а позади, дышат в спину соперники и один из них Каросен.
Пунктов было ровно восемнадцать. Добежав до первого КП, ориентировщик снова сконцентрировался на чтении карты…
После двенадцатого пункта Данила и Хальваре ушли вперёд. Раер хотел взять скоростью в сложных местах, там, где другие спортсмены побегут медленнее. Он должен как можно быстрее добежать до конца участка леса. Теперь минимальное время на чтение карты и полная скорость.
После шестнадцатого пункта он бежал на максимуме. Норвежец стал отставать ходом, всё больше и больше. Отрыв дошёл до тридцати метров.
Но вдруг Дана заклинило, и он в том же темпе побежал на болото. И это стало самой большой его ошибкой на этой дистанции. У Раера возникли некоторые трудности выделить хорошо видимые ориентиры. Перед ним оказалась тропинка, это стало неожиданно. Он оглянулся, не увидел нужное место, посмотрел в карту и двинулся в обратном направлении, но опять свернул не туда. Корсен же в это самое время, уверенно побежал по дороге вверх, подумав, что это рассев.
В этот момент на финише вся команда «Легенды» безмолвно застыла у монитора телевизора, не веря происшедшему.
…Сбитый с толку, Раер так и не увидел на карте семнадцатый пункт и побежал сразу на восемнадцатый. Что совершил новую ошибку, он понял слишком поздно, только оказавшись на арене, у финиша.
— Данила, ты пропустил семнадцатый пункт! — крикнул Макс. — У нас дисквал…
Это была самая большая неудача в его спортивной карьере. В третий раз, получая шанс на победу, он вновь его упустил. Если в первых двух эстафетах этому помешали нелепые случайности, то в этот раз это была целиком ошибка Данилы и он не искал ей оправдания.
Позже, давая интервью финским новостям, он сказал:
— Мне, нечего сказать. Я признаю — да я сделал простую ошибку. Я до сих пор не могу поверить в это и это по-настоящему обидно. Я не увидел семнадцатое КП на эстафете и побежал сразу на восемнадцатое. Возможно, я был слишком самоуверен, и это помешало мне выиграть в этот раз. Хотя у меня было всё для победы: хорошая позиция для старта, кратчайшее рассеивании, и возможно лучшая физическая подготовка, которая у меня, когда-либо была. Но я завалил старт, и я хочу извиниться, в первую очередь перед Максимом и Андреем, которые были лучшими партнёрами по команде, о которых можно только мечтать. А также перед теми, кто поддерживал нашу команду… Я глубоко извиняюсь. Это, безусловно, наибольшее разочарование в моей спортивной карьере. Пройдёт несколько недель, прежде чем я осознаю произошедшее и смогу подняться с земли, чтобы начать всё с начала.
Через два месяца Данила Раер заявил — что завершил свою спортивную карьеру…
Глава четвёртая. Жестокий сценарий
Наши дни. Кировский район 12:00
Данила и Сергей на несколько секунд застыли у карты, валявшейся на земле, и тут же схватив её быстро, почти бегом двинулись вперёд.
— Алексей Андреевич, — Раер на ходу набрал номер Оскольского. — Мы нашли карту мальчика…
Пока Дан описывал место, где они находились Сергей, не стал ждать, побежал дальше. Он ещё издалека увидел лежащего на лесной дороге ребёнка. Душу затерзали плохие предчувствия: дежавю какое-то. Как будто всё повторялось снова…
Прошлое
Бурный роман Данилы и Олеси взбудоражил всю команду. А уход Раера из спорта выбил из привычной калии не только тренерский состав. В министерстве спорта долго решали, кем заменить Дана, подходящей кандидатуры не было.
Внезапное решение сильного лыжника — Сергея Захарова перейти в ориентирование и именно в команду «Легенда» в какой-то степени спасло положение. Единственный минус был в том, что спортсмены отказались принимать Сергея в свой коллектив, по-прежнему считая, что он виноват в смерти Антона. У Захарова и Никитина происходили постоянно стычки. Несколько раз они даже подрались, так что оба оказались в больнице, но и это не изменило отношения Макса к Сергею…
Оскольский же всё надеялся на возвращение Раера и то что делается в команде не замечал. Алексей понимал, что Данила жить без ориентирования не сможет, спорт для него был наркотиком. Рано или поздно он вернётся в него. Но для этого должно пройти какое-то время и появиться событие или стимул которые подтолкнут Раера к этому. Оставалось только ждать…
…Данила не открыл дверь своим ключом, как делал это обычно. Он позвонил. Олеся, успевшая соскучиться за день ожидания, бросилась ему на шею.
— Осторожно… — Дан отстранился и таинственно улыбнулся. — У меня для тебя сюрприз…
Он вытащил из-за пазухи куртки чёрный комочек.
— Вот, познакомьтесь… это Арчи…
— Ой… кто это у нас тут? — Олеся потянулась к щенку и осторожно взяла его на руки. Арчи уткнулся влажным носом ей в шею.
— Арчи — лабрадор. Это единственная парода собак с покладистым, ласковым характером. Он будет любить всех, особенно наших детей.
В коридор вышел Оскольский.
— … Я совсем забыла у нас же гости…
Данила недовольно хмыкнул. Он ушёл из спорта окончательно, это решение было обдуманным и взвешенным. А вот, похоже, Оскольский с этим смериться не может.
— Привет, Дан! — Алексей протянул ему руку. — А я шёл мимо и решил заглянуть к вам в гости. Не выгонишь?
— Если начнёте уговаривать вернуться в команду, выгоню, — Данила пожал руку тренера.
— Обещаю, что не буду.
— Дан, снимай ботинки, — велела Олеся, прижимая к себе щенка. — Пойдемте пить чай с тортиком.
Оскольский своего обещания не сдержал, уже через пятнадцать минут он завёл разговор о предстоящих соревнованиях.
— Данила, я не прошу тебя вернуться в команду. Я прошу об одолжении. Понимаешь ты кумир для этих детей. Многие из них с ограниченными возможностями. В основном инвалиды по слуху, — Алексей, внимательно вглядывался в лицо ученика, выискивая сочувствие. — Выступи на открытии соревнований, прочитай по бумажке речь, сфотографируйся и всё…