— Я — домашний, — согласился Артур. — Но знаешь, чем дальше, тем больше я рою землю копытом. Уж очень хочется поиграть на своей стороне. Мне ведь скоро шестнадцать.
— С ума сойти, — сказала Солли. — Как я могла это потерять? Кстати, братишка… С этими розами ты напутал в цвете. Алая роза — знак любви страстной. Тебе пристало бы дарить мне чайные. Алую розу мог бы прислать Рэй.
Арти кивнул.
— Я намотаю на ус. Хотя, мне кажется, тебе больше идут алые. А почему ты думаешь, что это не от него? Я же, вроде, ни в чем не сознался.
Она усмехнулась.
— Для того, чтобы делать подарки, надо хотя бы думать о том, кому их делаешь. Рэй, скорее всего, не видя меня, попросту забывает о моем существовании.
— Мне кажется, — запротестовал Рэй, — ты неправа.
— Все, что было между нами, исходило только от меня. Духи, я так мечтала выколотить из него: «Я люблю!» Но этот чертяка свято бережет свою свободу. Вот это, — она погладила свой живот, — это ведь тоже было сделано, чтобы привязать его. Просто потрясающе, как этот маленький негодяй, еще не родившись, завоевал внимание и любовь всех вокруг. Но, Арти, я хочу, чтобы меня любили ради меня самой.
— Ты же преуспела! — тихо и серьезно сказал ее брат. — Он здесь, внизу, с матерью. Говоришь, он не помнит о тебе, когда не видит! Ха, стал бы он тогда наезжать сюда раз в неделю, рискуя шкурой. На него же объявлена общая охота, из-под каждого куста его ждет стрела. Он хочет тебя увидеть.
Солли отчаянно замотала головой. Артур придвинулся поближе.
— Но так же нельзя! — почти простонал он, вкладывая в голос всю силу убеждения, на какую был способен. — Если бы ты видела его! Он дома, наверное, на стены лезет.
Ее умоляющий взгляд остановил его.
— Я сказала «нет», и точка! Послушай, — она заговорила более спокойно, явно желая быть понятой, — очень долгое время Рэй был для меня единственным человеком. То есть вообще единственным существом, с которым можно было поговорить, не боясь, что он высмеет тебя или не поймет. Были, правда, единороги, но им всего не скажешь, это изрядные зануды. А сейчас оказалось, что у меня есть мама… и ты. И мне нужно время, чтобы определить места для всех нас. Я боюсь, что на меня будут давить. А я сейчас слабая. Представь, если мамочка захочет, чтобы я делала одно, Рэй — другое, эльфы — третье! Они же меня на части разорвут. Рэй! Этот энергичный тип, полный планов, требующих немедленного воплощения!
— Этот подавленный и растерянный парень, ощущающий себя попавшим в глупое положение, по уши влюбившись в непонятно ведущую себя дуреху! — поддразнил ее Арти.
— Он страдает? — быстро спросила Солли.
Брат подавился словом, вспомнив, должно быть, о мужской солидарности.
— Ну… не так, чтобы это бросалось в глаза.
— Арти, попроси его подождать. Я не то, что не хочу… я просто не могу. Он такой сильный, он гораздо сильнее меня, и он всегда знает, чего хочет. Скажи ему, что мне нужен покой, а там, где он, покоя нет и быть не может. Передашь?
Артур сокрушенно вздохнул и встал.
— Передам, — сказал он. — И намекну насчет алых роз. Духи, Солли, где он возьмет розы? А у меня, значит, чайные? Что-то вроде единорога, да?
Солли засмеялась.
— Нет, ты лучше. Ты ведь меня не бросишь, если я сделаю что-нибудь не то?
Вместо ответа Артур чмокнул ее в щечку и вышел, заботливо притворив за собой дверь. Солли сползла из сидячего положения в лежачее, дотянулась до вазы, вынула одну из роз и положила на подушку рядом со своим лицом, так, чтобы снова и снова вдыхать этот тонкий, пряный аромат.
* * *
— Все, что понадобится, Сэсс, — негромко говорил Рэй. — Не имеет значения, ни сколько это стоит, ни как далеко находится. У меня есть драконы, и я могу слетать куда угодно.
Сэсс улыбалась, не отрывая глаз от крохотной пинетки, которую вязала. Солли никак не хватало терпения выучиться этому очаровательному ремеслу.
— Рэй, — сказала она, дружески потрепав его по руке, — не трясись. Это всего лишь беременность, а не смертельная болезнь. Нормальное, я бы сказала, состояние здоровой женщины.
Рэй вздохнул.
— Это же Королева эльфов, — просто ответил он. — У нее все не как у людей.
— У меня все было, как у людей, — возразила ему его красивая теща. — И у тебя, и у моей дочери явные склонности верить в свою же собственную ложь. Да, она неважно себя чувствует, но это случается, и то, что она старается не вставать с постели, скорее каприз, чем необходимость.
— Что бы я без тебя делал?
— Ты был совершенно прав, когда похитил ее. Не представляю, как бы она рожала в той обстановке. У них там сейчас паника, а ей пришлось бы таиться, и все это время рядом — ни одного родного лица. И никто толком не знает, что и как делать с человеческим ребенком. Неизвестно, как они там собираются зимовать. Вдруг для человека это невозможно? Право, Тримальхиар для нее и ребенка — самое место.
— Я бы забрал ее к себе, — извиняющимся голосом начал Рэй, но Сэсс замахала руками:
— Об этом нечего и думать! У тебя там все так… неустроенно! И, опять же, зачем ей в этом положении видеть все те рожи? Ты что, хочешь, чтобы ребенок был похож на какого-нибудь гоблина?
— Нет, — Рэй улыбнулся. — Будет какой-нибудь здоровенный рыжий сорванец. Или девочка, хрупкая, утонченная брюнетка. Но не о чем и говорить, раз она не желает меня видеть.
Это Артур спустился в гостиную и чуть заметно, только для Рэя, помотал головой.
— Ей нужно время, — сказал он, — чтобы расставить все по местам. Не переживай. Если что-то случится, я сам кинусь в Черный Замок. Но ты в любое время здесь желанный гость.
Рэй поднялся, прощаясь с матерью и сыном. Потом, выйдя во двор, вскочил на послушного Расти и пересек площадь в направлении к Дайре. Надо сказать, он не спешил покидать Тримальхиар, и Солли, спрятавшись за решетчатым ставнем, проводила его долгим взглядом из своего окна.
* * *
— Вот какие у нас сегодня гости!
Сэсс сказала это скорее удивленно, чем недружелюбно, и сделала приглашающий жест в гостиную. В последнее время она стала куда терпимее к окружающим — Джейн отметила это. Впрочем, мотивы Сэсс были очевидны: ее делало счастливой ожидание внука, и ее взгляд на мир изменился в лучшую сторону. Не в интересах принцессы было это как-то разрушить.
Следом за принцессой в гостиную вошел Амальрик, оглядываясь вокруг: он никогда не бывал в отстроенном Тримальхиаре. Надо сказать, масштабы и скорость строительства произвели на него впечатление. Его тоже встретили радушно.
— Да, — ответила хозяйка на его вопрос, — в основном, конечно, все это — благодаря Александру. Но и я, насколько могла, поддерживала строительство и развитие города. И я очень благодарна Джейн за то, что она не бросила меня наедине со всеми этими трудами.
Это было нечто новенькое. Джейн изумилась, но виду не подала. Поистине, этому нерожденному еще ребенку уже сейчас стоило поставить памятник.
Артур спустился к гостям, непринужденно их поприветствовав.
— Соль сейчас выйдет, — сказал он. — Ей захотелось повидать господина Регента.
Когда он повернулся спиной к гостям, то скроил в сторону матери гримасу страшного негодования, когда же вновь предстал перед их глазами, лицо его было вполне респектабельно. Сэсс подумала о нем, как о маленьком лицемере.
— Как ваши дела? — вежливо поинтересовалась Леди Тримальхиара. — Я слыхала, что ваша жизнь также наполнена трудами?
Ей и слышать-то о том было не нужно, тяжкие труды отпечатались на лице Джейн.
— Мы сдерживаем Зиму, — сказала волшебница. — Я и Регент Королевы. Пленить ее снова не удастся, она набрала чудовищную силу, но мы пытаемся задержать ее приход, чтобы население сумело должным образом подготовиться. Это общая беда, и перед нею объединились все свободные народы. Эльфы изначально в дружбе со зверьем и птицами, поэтому они взяли на себя труд объяснить им, что следует делать для того, чтобы выжить. Объясняют птицам, как лучше долететь в южные края, медведям — как устроить берлогу, грызунам — как заготовить запасы в подземных кладовых. Оленям — как добыть корм из-под снега. Опять же, когда застынут реки, будет парализована связь меж городами. Учтите, Тримальхиар окажется в изоляции на долгие месяцы. Запасайся, Сэсс, чтобы город не голодал.
— Да, конечно. Мэрия занимается этим.
— Страшное несчастье, — закончила Джейн, кладя озябшие руки на кафель печи.
— Скорее просто очень хлопотное дело, — сказал вдруг Артур. — Сдается мне, что куда более… гм, скажем, халатным было то установление неестественного порядка вещей, когда Зима утратила свои священные права. Я же знаю, что вся ваша деятельность сопровождается проклятиями в адрес Рэя за то, что он все это устроил. Но так ли это плохо? Зима уйдет, как пришла, и установится здоровый ритм смены сезонов. Подумай, Джейн, как истощены силы подданных Лесного Царя, да и самой земли, от всего этого непрерывного цветения и плодоношения. К тому же поднимутся цены на продовольствие, меха и шерстяные ткани, на все то, что раньше было почти бросовым, и выровняется финансовая пропасть меж ремесленниками, чьи труды оплачиваются высоко, и крестьянами, что вечно сидели в нищете на своей натуре. Принцесса, я преисполнен почтения к твоим трудам, и тот подвиг, что ты совершаешь ради спасения жизней, восхищает меня. Но подумай, Зима не так уж плоха, а мир без нее — ущербен.
— Это хлопоты, Артур, — ответила ему принцесса. — Чудовищные лишние хлопоты, мешающие разной счастливой мелочи жить так беззаботно, как они жили до сих пор. Теперь неграмотность и леность принесут с собой смерть. Это будет очень жестокое время, Арти, когда право силы, наконец, возьмет свое. Слабые, беспечные и ленивые обречены на голодную смерть или изгнание. Зверье будут бить ради теплых шкур. И подданные Лесного Царя еще пожалеют о лете, когда зимою их будут рубить на дрова. Я стою против Зимы, и отдам на эту борьбу все свое Могущество, и то, что черпаю из И