А тень между тем обрела плоть, на бегу подхватила брошенные мечи и кинулась к Четвертому, с ужасом наблюдавшему за происходящим из кустов. Юноша вдруг понял, что он даже не крикнул и не предупредил товарищей о происходящем.
Четвертый открыл рот, но было уже поздно.
Легко уклонившись от попытки Драка поднять противника на рога, оборотень схватил монаха за шиворот свободной рукой и вместе с ним прыгнул в появившийся портал.
Где-то в Архаринском секторе
Амурской локации
49°45′ с. ш. 130°15′ в. д.
Из портала тигр с монахом выпали на присыпанную песочком площадку у входа в пещеру.
Тигр первым делом уронил Четвертого на землю и велел лежать, после чего связал ему руки за спиной. Затем он привел себя в порядок, заткнул оба меча за пояс и велел часовому:
— Доложи князю — вернулся Полурыжий с добычей и новостями.
Часовой вернулся минут через десять и кивнул в сторону открытой двери:
— На доклад.
Тигр вошел с гордо поднятой головой и чеканя шаг. Четвертого он тянул за веревку, словно собачку.
Внутри их ожидали двое.
Один — невысокий демон с мелкими чертами лица и в богатых одеждах, похоже, и был Желтым Соболем. Второй явно происходил из птичьего племени. Судя по общей коренастости, большой голове и крючковатому носу — выбился в люди из сов.
— Смотри, Филин, — гордо сказал Соболь, — как мои орлы охрану несут! Монаха добыл. Причем, судя по отсутствию оружия, мозолей на руках и общей расслабленности — монах не боевой, то есть почти наверняка — мясная порода.
— Молельные монахи — они полезные! — подтвердил Филин. — Диетический продукт. Люди говорят — их мясо для печени хорошо. Чистит. На ужин приготовим?
— Погоди. — прервал гурмана предводитель. И велел тигру — Рассказывай!
— Докладываю! — тигра сделал четкий шаг вперед и поклонился. — Был на задании по охране наших рубежей. Через ветер получил сигнал о нарушении границы. На месте обнаружил трех монахов — этого и еще двоих демонов с оружием. С ними — верховой лось. Один из нарушителей, толстяк со свиной головой, применил оружие без предупреждения, нанеся мне легкое ранение. На предупреждение о том, что находятся на вашей земле, нарушители не реагировали, вели себя агрессивно.
Вынужден был вступить в бой со свиноидом. Немного позже в бой вступил второй монах, редкой для наших мест масти — из обезьян. Из Китая, что ли, забежал? Ввиду преобладающих сил противника я решил покинуть поле боя и, согласно по уставу, доложить командованию. Для чего применил фамильное заклинание «Цикада сбрасывает свою оболочку» и, дезориентировав противника, покинул поле боя. Увидев этого, решил уйти порталом с добычей. Этот не дрался, сидел в кустах. Да, еще — лось у них, кажись, боевой. Пытался совершить нападение на меня. Патрульный Полурыжий доклад закончил.
— Молодец! За образцовое выполнение воинских обязанностей и проявленные при этом мужество и героизм получаешь благодарность и награждаешься ценным подарком! За подарком вечером зайди, я тебе огузок от монаха отрежу.
— Служу Желтому Соболю! — рявкнул тигр.
— Ох, оглушил! Погоди, не уходи. — велел Желтый Соболь и задумался. — Из обезьян, говоришь… Из обезьян… Что-то про обезьян в докладах было недавно.
И он вопросительно посмотрел на Филина. Тот на секунду напрягся, потом ответил:
— Недавний разгром банды Черного Медведя близ Валдгейма в Еврейке. Но там в докладах двое монахов фигурировало — мясной пацан и боевой обезьян. У пацана, если монахи не врут, «Святость» есть. Мартышка была послабее Черного, но много выше среднего уровня. Уцелевшие члены банды говорили — никто, кроме атамана, ему был не соперник.
— Отставить ужин! — велел Желтый Соболь. — «Святость» радикально меняет дело. Да и Черный был силен, если этот обезьян хотя бы вполовину так же хорош, это открывает куда более широкие перспективы, чем просто сожрать монаха на ужин. А теперь у них еще третий появился. Интересно, где они его взяли?
Тут опять в разговор вступил Филин.
— Ваше сиятельство, помните, я вам докладывал о маге-свиноиде, работающим по индивидуальным заказам? Ну, у которого мы логово так и не вычислили? Перспективный кадр, но с нами на контакт идти отказался. Может, это он к ним примкнул? Это плохо, потому что он много чего умеет.
— Свинья драться точно умеет. — рискнул влезть в разговор старших тигр. — Не лох.
— Достаточно. — вынес вердикт Соболь. — Первое — монаха пока не трогаем. Ты, боец, отведешь его сейчас в камеру. Скажешь Валиду — степень защиты А требуется. Второе… Как там тебя? Получерный?
— Полурыжий — поправил оборотень.
— Да пофиг. — отмахнулся главарь. — Раз уж ты нас в эту блудню втянул, никуда не исчезай. Будь здесь, под рукой. Чую я, этот монашеский зоопарк скоро сюда припрется. Вот ты с ними разговаривать и пойдешь. Сколько тебе бойцов понадобится? Только учти — два хая — это тебе не лобио кушать!
Слушая этот разговор, Четвертому очень хотелось плакать.
Глава двадцать первая. Архаринский район
(целиком посвященная освобождению военнопленных)
Где-то в Архаринском секторе
Амурской локации
49°35′ с. ш. 130°08′ в. д.
Первым неладное заподозрил Жир. Пока вошедший в раж Псих охаживал тушу тигра посохом, свин перестал взмахивать граблями и тронул товарища за плечо:
— Погоди. Здесь что-то не то.
Псих, хоть и нехотя, остановился, и как раз в это время туша тигра начала бледнеть, а потом и вовсе исчезла.
— Твою мать! — в сердцах крикнул Псих и сорвался с места. — Быстрее!
Но, как вы уже в курсе, соратники никуда не успели. Успели лишь увидеть, как тигр-оборотень и Четвертый исчезают в портале.
Псих ругался долго и изощренно. Жир по армейской привычке на всякий случай принял виноватый вид и, потупясь, стоял рядом, пока командир отводил душу.
Когда поток красноречия иссяк, любопытный свин спросил:
— А что это было?
— Это был развод! — саркастически гаркнул обезьян. — Нас развели как детей! Блин, когда я один этого блаженного пас, все нормально было — он вовремя кушал и вовремя ходил на горшок. Как только нас стало двое — его сперли! Вот уж точно — у семи нянек дитя без глазу.
— Да не, я не про то. Про развод я и так в курсе. Мне интересно — что это за заклинание было? Я такого никогда не видел. Я, если что, себе такое же хочу.
— Обломайся! — злорадно буркнул Псих. — Это была «Цикада сбрасывает свою оболочку», я просто давно с ним не сталкивался, вот и купился. Да и вообще оно редкое, его мало кто знает, только такие коллекционеры, как я.
— А у тебя оно есть? — с еще большим интересом продолжил расспросы свин.
— Нет, и быть не может. Оно классовое, только для оборотней. Ладно, что делать будем?
— Да фиг его знает. — пожал плечами Жир. — Если хотя бы половина того, что про Соболя рассказывают — правда, идти вдвоем брать его приступом как-то глуповато. Нас просто замочат и все. Да и вообще — может, пацана уже жрут? Знаю я этих бандосов — у них с этим делом ни разу не задерживается.
Свиноид помялся, но потом все-таки предложил:
— Может, нам с тобой того? По тапкам врезать? Без пацана дальше идти бессмысленно, а как его вытаскивать — я вообще в душе не понимаю. Может, мы того? Ты налево, я направо. Ты куда хочешь, а я тестю морду править и розданное обратно отбирать? А?
Псих хмыкнул:
— Спасибо, по тапкам я уже пробовал. Мне не понравилось, это оказалась плохая идея. Но я, кажется, понял — за что тебя из армии выперли.
— Завали хавальник и фильтруй базар! — слова Психа явно задели свина всерьез. — Или ты думаешь, если ты легенда, я тебе чайник не отрихтую? Ты вообще на что намекаешь, морда гамадрилская? Я своих отродясь не бросал!
— Так мне все послышалось? — обезьян саркастически поднял брови. — Мартышка к старости слаба ушами стала?
Но свин на подначку не повелся, а только хмыкнул:
— Да нет, ты все правильно услышал. Я своих не бросаю. Но то своих. А вот здесь, напарник, еще большой вопрос — а свои ли вы мне? Я нормально жил, не без проблем, да, но нормально — так, как хотел. У меня была жена, дом, хозяйство, работа — все было! А потом появился ты — и опа! У меня больше ничего нет, а я без штанов иду с вами искать на неприкрытое приключений. Знаешь, такое обращение обычно беззаветной любви не способствует. Я вообще-то, к вам не рвался. Меня, вообще-то, вы на это дело подписали, предварительно нагнув и зафиксировав. И поставив перед выбором — либо к вам, либо в землю. А в таких случаях, родной, запредельной верности нашему общему делу ожидать проблемно.
Псих только криво усмехнулся, а Жир завелся еще больше.
— Да, мартышка, да! Мне не 14 лет, у меня «Пионерская зорька» в заднице давно не играет. Я уже долго живу, а знаешь почему я долго живу? Потому что понял одну простую истину — даром в этой жизни дают только маму с папой, которые тебя любят просто так, ни за что. А всем остальным на тебя, по большому счету, наплевать. Для всех остальных ты — ресурс. Как я для вас, например. Я вам понадобился — и ты сделал так, чтобы я пошел с вами. Ну пошел и пошел — не вопрос. Я даже на тебя не в обиде, ты свои интересы преследуешь. Вот ты все в своих интересах и сделал. У меня выхода не было, я согласился, да. И заметь — тебе, кроме жратвы сожранной, даже предъявить мне нечего. Я свои обязанности выполнял честно, труса не праздновал и в бою не подставлял. Я честный служака и у меня есть свои принципы, которых я не нарушаю. Но требовать от меня, чтобы я 12 подвигов Геракла с песнями и плясками для вас совершал? Чего ради! Чтобы я к Соболю в логово полез ради одного шанса из тысячи, что пацана еще не сожрали? Это ты о Соболе ничего не знаешь, а я, слава богу, в этих краях не первый год тусуюсь. Это верная смерть, причем непонятно ради чего. Мстить за сожранного чужого пацана? Да ну нафиг!
Псих выслушал этот монолог с абсолютно бесстрастным лицом и спросил лишь: