— Это тоже хорошо. — после паузы решил демон. — Сперва я буду слабее, но потом сильнее. Короткий — минус, долгий — плюс. Знаешь почему?
— Нет. — честно признался Четвертый.
— Моя лопата — она хорошая. Как грабли того, что с пятаком, только лучше. Легендарка, да? Легендарка. Она для всех, но для монахов ей быть лучше всего. Я не знаю, как сказать.
— Это называется — «классовые бонусы». — опять улыбнулся Четвертый.
— Да! — заволновался демон. — Да! Классовые бонусы. Классовые бонусы. Я бы давно дал классовые бонусы, чтобы сделать ей приятно. Она хорошая. Лопата хорошая. Но я не знаю, как стать монахом. Я не умею стать монахом.
— Я помогу. — пообещал юноша. — Пойдем на берег, у меня там есть пилюля. Ты ее выпьешь, и станешь монахом. Только тебе еще придется принять квест. Что ты пойдешь вместе с нами в Москву.
— Пойду! — взволнованный демон закивал так, что чуть голова не отвалилась. — В Москву! В Москву! Куда идем мы? Куда идем мы?
Последнюю пуговицу с рясы тот, кто сидел в реке, сожрал с плохо скрываемым азартом.
Потом он попросил выбрить ему тонзуру — где-то он слышал, что монахи ходят именно так. Убедить его не удалось, он разволновался и бесконечно повторял: «Лысина сверху! Лысина сверху!». В общем, в данный момент Четвертый насухую брил ему макушку кинжалом Жира, а тот, что с пятаком и волосатая морда внимательно наблюдали за процессом.
— Что-то у нас колхоз какой-то. — неожиданно сказал Жир. — Грабли, лопата и лом. Сельскохозяйственный инвентарь.
— Лопата хорошая! — напомнил клиент цирюльника.
— Да хорошая, хорошая, я не спорю. — успокоил его свин.
— Я когда-то мультик смотрел — вдруг сказал Псих. — Про то, что от улыбки хмурый день светлей. Вернее, он был не про улыбку, а про говорящего енота и Того, Кто Сидит В Пруду.
И вот что я тебе хочу сказать, Босс — без тебя я бы этот мультик не вспомнил. Я отвык улыбаться людям. Иногда даже ты, в свои шестнадцать, можешь меня, четырехсотлетнего, чему-то научить.
Он повернулся к новообращенному монаху, улыбнулся и сказал:
— Я буду звать тебя Тот.
Сияющий выбритой макушкой новый концессионер посмотрел на обезьяна, тоже улыбнулся в ответ и согласно кивнул.
В это время на полянке открылся портал, из которого на землю изящно спрыгнула взволнованная Гуа.
— О! Баба. — восхитился свин.
— Это не баба. — поправил его Псих. — Это куратор.
— Куратор чего? — заинтересовался свин.
— Фотовыставки. — меланхолично ответил обезьян. — Под названием «Их разыскивает милиция».
— Вас всех здесь перебить, что ли? — с полуоборота завелась Гуа.
— Нагнетает? — с надеждой спросил свин.
— Нет. Может. — разбил надежды Псих и повернулся к неожиданной гостье. — Ну и как понимать этот визит? Сама же говорила — Система давит.
— Да никак! — неожиданно покраснела куратор. — Просто из-за вас дергалась. Боялась, что что-нибудь накосячите и все засохатите. Ну вот и прыгнула.
— Ну и зря прыгнула. — Псих лег на спину и стал смотреть в небо.
— Может, и зря. — не стала спорить Гуа. — Но умение совершать глупости — единственное, что позволяет нам до сих пор оставаться людьми. И ты это знаешь лучше меня. Потому и дури творишь больше.
— Зря приперлась. — повторил Псих. — У нас все хорошо. У нас полный комплект. Закрывай вакансию.
— Да уже вижу. Охмурили ксендзы Козлевича. А я, как дура, все ноги сбила. Думала, хоть одного нормального в вашу компанию найду.
— Это вряд ли. — пожал плечами Псих. — Медведя помнишь? Вот у него была нормальная реакция нормального человека на подобное предложение — лучше сдохну, чем с вами пойду.
— Куда идем мы? Куда идем мы?
— О, Господи! Какое-то шапито на выезде. Да идите вы уже куда-нибудь!
И они ушли.
На Запад.
Но это — уже совсем другая история.
Конец