В 1991 году Стив Баум, психолог из Медицинского центра Саннибрук в Торонто с двумя коллегами решили внимательнее присмотреться к гериатрическим пациентам. Исследователи опросили три сотни пожилых людей в возрасте от шестидесяти двух до девяноста четырех лет (среди которых преобладали пенсионерки еврейской национальности); половина опрошенных вела активный образ жизни, остальные были менее активны, причем многие из них постоянно проживали в учреждениях по уходу или в специально оборудованных помещениях для престарелых. Сначала испытуемым задали серию вопросов с целью оценки степени эмоционального благополучия и общей удовлетворенности жизнью. Затем каждому респонденту задали один и тот же вопрос: «Насколько быстро, по вашим ощущениям, сейчас проходит время?», предложив выбрать один из трех вариантов ответа, обозначенных цифрами 1 («быстрее»), 2 («примерно так же, как всегда»), 3 («медленнее»). При этом не уточнялось, какой интервал времени имеется в виду – неделя или год; также было не вполне ясно, к чему относятся определения «быстрее» и «медленнее» (быстрее или медленнее – чем что или чем когда?) Тем не менее результаты опроса были сопоставимы с данными других исследований: шестьдесят процентов опрошенных заявили, что течение времени ускорилось. Помимо прочего, лица, сообщившие об ускорении времени, в среднем были активнее ровесников, находили свою жизнь содержательной и утверждали, что ощущают себя моложе фактического возраста. При этом тринадцать процентов опрошенных в сущности считали, что время замедлило ход, причем среди них чаще, чем в других опросных группах, встречались лица, обнаруживающие явные признаки депрессии. «Субъективное ощущаемое время с возрастом не ускоряется», – заключили исследователи. Чувство ускорения времени, по их мнению, возникает скорее на фоне психологического благополучия.
Самый веский довод против мнимой связи чувства ускорения времени с процессом старения изложен в трех исследовательских работах, датированных последним десятилетием или около того. В 2005 году Марк Виттманн и Сандра Ленхофф из Университета Людвига Максимилиана в Мюнхене опросили пятьсот немцев и австрийцев в возрасте от четырнадцати до девяноста четырех лет, разделив респондентов на восемь возрастных групп. Анкета содержала следующие вопросы:
Как вы оцениваете обычную скорость течения времени?
Как быстро, по вашему мнению, пройдет следующий час?
Как быстро прошла минувшая неделя в вашем представлении?
Как быстро, на ваш взгляд, прошел минувший месяц?
Как быстро, по вашим ощущениям, прошел минувший год?
Как быстро, по-вашему, прошли последние десять лет?
К каждому вопросу прилагалась пятибалльная шкала с вариантами ответов от «очень медленно» (–2) до «очень быстро» (+2). И вновь, не в пример ранним работам, исследователи не удосужились уточнить у респондентов, как они ощущают скорость течения времени на данный момент по сравнению с каким-нибудь периодом из прошлого. Вместо этого людей разного возраста расспрашивали о том, какой им представляется скорость течения разных интервалов времени исключительно по состоянию на сегодняшний день.
Результаты исследования были вполне очевидны: во всех опросных группах среднее оценочное значение скорости времени по каждому из промежутков составило 1 (то есть «быстро»); между ответами представителей разных возрастных групп не оказалось статистически значимых различий, и мало было видно, что пожилые люди больше, чем молодые, чувствовали ускорение времени. Небольшое расхождение обозначилось только по одному вопросу: лица старшего возраста чаще склонялись к мысли, что последние десять лет пролетели быстро, но влияние возрастного фактора выражалось достаточно слабо и достигало пика, по всей видимости, к пятидесяти годам. Все респонденты в возрасте от пятидесяти до девяноста лет и более заявили, что минувшее десятилетие прошло почти с той же скоростью, что и раньше (оценка «1»).
Аналогичный эксперимент, проведенный в 2010 году при участии более тысячи семисот датчан от шестнадцати до восьмидесяти лет, выявил все те же закономерности. В очередной раз представители разных возрастных групп в среднем оценили течение каждого промежутка времени длительностью от одной недели до десяти лет как быстрое («1»). Выступившие в роли инициаторов опыта Уильям Фридман из Оберлинского колледжа и Стив Янссен, сотрудник Дьюкского и Амстердамского университетов, не обнаружили статистически значимой разницы между ответами представителей разных групп, за исключением небольшого численного превосходства лиц старшего возраста среди тех, кто расценивал скорость течения времени как высокую («1»). Как и в исследованиях Виттманна и Ленхофф, наблюдалась незначительная тенденция к большей распространенности чувства ускорения времени за последние десять лет прямо пропорционально возрасту – во всяком случае, зависимость сохранялась до достижения респондентами пятидесятилетнего возраста, после чего субъективные оценки скорости течения времени выравнивались.
С незначительными расхождениями в данных Фридман и Янссен заметили, что результаты анкетирования были связаны не с возрастом, а с интенсивностью субъективного ощущения цейтнота, которое испытывали респонденты на момент опроса. Помимо вопросов о скорости течения времени, Янссен и Фридман также предъявляли испытуемым ряд заявлений, позволявших судить о степени выраженности чувства занятости: к примеру, «Нередко мне не хватает времени, чтобы сделать все, что нужно, или то, что хочется» или «Мне часто приходится спешить, чтобы гарантированно все успеть». Варианты ответов ранжировались по шкале от –3 («категорически не согласен») до +3 («полностью согласен»), а результаты опроса точно отображали восприятие времени: те, кто утверждал, что часы, недели и годы проходят «быстро» или «очень быстро», чаще сообщали, что чувствуют себя занятыми и не успевают выполнить все запланированные дела, намеченные на тот или иной день. В 2014 году исследователи повторили эксперимент с участием более восьмисот японцев всех возрастных групп и получили практически идентичные результаты. Все опрошенные говорили, что по их ощущениям иллюзия ускорения времени связана не с возрастом, а с дефицитом времени, что объясняет, почему люди любого возраста утверждают, что время ускоряет ход: по сути, только нехватка времени – единственное, что ощущается всеми практически одинаково. «Каждому человеку кажется, что время летит быстро в любом масштабе», – сказал мне Янссен.
ОЩУЩЕНИЕ УСКОРЕНИЯ ВРЕМЕНИ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ЗАВИСИТ ОТ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ОТ ТОГО, НАСКОЛЬКО ЗАНЯТЫМ ОЩУЩАЕТ СЕБЯ ИСПЫТУЕМЫЙ, А НЕ ОТ ВОЗРАСТА
Тем не менее в исследованиях Янссена и Фридмана, как и у Виттманна, обнаруживается одна любопытная деталь: среди лиц старшего возраста на порядок больше респондентов, сообщивших, что за последние десять лет время ускорилось, чем среди молодежи. Для людей в возрасте от тридцати до сорока лет и от сорока до пятидесяти лет последнее десятилетие прошло чуть быстрее, чем раньше. Но для людей пятидесяти лет и старше скорость течения времени в последние десять лет остается практически неизменной. Янссен до сих пор подыскивает возможное объяснение, при этом полагая, что оно не имеет отношения к ощущению цейтнота: люди адекватно оценивают степень дефицита времени, который они испытывали в течение прошлой недели, месяца или года, но едва ли они способны дать достоверную оценку своему ощущению цейтнота на протяжении последних десяти лет. (Вдобавок можно побиться об заклад, что среднестатистический человек по достижении тридцатилетнего возраста в течение предшествующих десяти лет был основательно загружен – до той же степени, что и среднестатистический пятидесятилетний респондент.) Возможно, молодые люди с нетерпением ожидают крутых поворотов судьбы, и чувство замедления времени в последние десять лет вызвано предвкушением больших событий. Также не исключено, что люди в возрасте от двадцати до тридцати лет и от тридцати до сорока лет по сравнению с лицами старшего возраста запоминают больше событий, случившихся за последние десять лет, из-за чего возникает чувство удлинения минувшего десятилетия. Но если предположение в сущности верно и десятилетия с возрастом действительно пролетают быстрее, потому что в нашей дальнейшей жизни остается мало запоминающихся событий, то почему влияние возрастного фактора за порогом пятидесятилетия сглаживается, а не продолжает нарастать?
По мнению Янссена и Виттманна, можно найти и другое правдоподобное объяснение тому, что респонденты старше пятидесяти несколько чаще, чем взрослые люди более молодого возраста, сообщают, что последние десять лет пролетели быстрее обычного. Все дело во внушении: существует расхожее мнение, будто с возрастом возникает чувство ускорения времени; при оценке скорости течения прошлого десятилетия лица преклонного возраста более подвержены влиянию стереотипа, чем молодые люди. Теперь вновь обратимся к фактам: чувство ускорения времени широко распространено во всех возрастных группах и проявляется одинаково – несмотря на то что оно входит в диссонанс с фактическим опытом. Испытуемый сорока или пятидесяти лет и двадцатилетний юноша с той же вероятностью ответят, что прошлый год, неделя или месяц прошли быстрее. Это происходит потому, что наши ощущения зависят по большому счету не от возраста, а от того, чувствуем ли мы себя в одинаковой степени занятыми в течение краткосрочных интервалов времени. Оценивая, насколько быстро прошло последнее десятилетие, люди старше пятидесяти лет с готовностью руководствуются другими соображениями; при этом начинает действовать фактор, сила влияния которого, очевидно, не увеличивается по достижении респондентами возраста от восьмидесяти и от девяноста лет. По мнению исследователей, данным фактором служит популярное убеждение, что время с возрастом бежит быстрее, а пожилые люди более склонны относить на свой счет. Объяснение такого рода выглядит умиротворяюще цикличным: нам кажется, что время течет быстрее, когда мы становимся старше, потому что нам так говорят. Зато теперь я понимаю, как оно работает.