– Какая прелесть! И кто вы после этого?!
– Я – Белая Колдунья, сиречь молвить – душа темная, мысли злобственные! – отрезала бабка. – Так что неча с меня какие-то – тьфу, пропасть! – «гарантии» требовать… Ты герой?
– Э-э…
– Герой! Значит, сам справишься…
Ильин приуныл. Мнения старухи по поводу своей несомненной геройской сущности он не разделял абсолютно. Впрочем, отметил про себя медик, альтернатив, кроме как «справиться самому», у него попросту не было…
Хугглы, несмотря на всю внешнюю неповоротливость, оказались ребятами на удивление шустрыми. Не прошло и двух минут, как они появились снова, таща за собой упирающуюся Кармен и еще одного типа – молодого, чертовски привлекательного, в порванной шелковой куртке и с типичной латиноамериканской внешностью.
«Педро!» – сразу понял Аркадий и перевел взгляд на девушку.
– У-у, каррамба! – гневно вопила та, норовя пнуть ножкой держащего ее страшилу. – Отпусти меня, пугало! Дьос мио, я могу идти сама! Не смей меня волочь! Не смей! О, эсто эс импосибле! Дэмоньо, дай мне только до тебя дотянуться… О-о-о?! Аркадий?! Пор фин! Я знала, что ты придешь!
– Кармен! – на радостях завопил Аркаша, едва ли не на крыльях слетая с седла и бросаясь навстречу счастливой испанке.
В том, что это именно она, на сей раз сомнений даже не возникало.
Хуггл с видимым удовольствием отпустил брыкающуюся девушку, и она с размаху влетела в руки вирусолога, обливаясь слезами восторга:
– Я так ждала, так ждала, а ты все не шел… А тут такое началось! Сначала за окошком ночь среди дня наступила, потом привидения сквозь стены полезли, такие противные, хорошо, что Педро их разогнал, хотя у меня уши до сих пор от его воплей… А потом дверь – ба-бах! – и упала, а там эти вот… Я об них кинжал сломала, а им хоть бы что, а потом они нас наверх… а тут ты… а я…
– Тсс, – улыбаясь, Ильин осторожно прижал Кармен к себе одной рукой, но не удержался, спросил: – А тебе феникс, часом, не нужен?
– Это он ей нужен! – сердито блеснула мокрыми глазами испанка, зло глядя на старуху. – Она тебя заманила! Я знаю зачем – заклятие…
– Успокойся, – Аркадий легонько чмокнул ее в лоб, – я тоже знаю. Мне диктатор рассказал. И чем он, дурила, думал? Его королевство к Разлому ближе всех! Пойди пойми этих королей… Ну хватит плакать. Все же в порядке! Гхм… Кстати, твой жених ревновать не будет? Это ведь он, я правильно понял?
– Он, – шмыгнула носом девушка, утирая слезы рукавом и оборачиваясь к дону Педро, который начал вопить еще в камере и сейчас успешно сводил с и без того невеликого ума второго хуггла.
Его лексикону и доскональному знанию всех святых позавидовал бы и патриарх…
– Аве Мария! – верещал красавец прямо в ухо своему сопровождающему. – За что?! За что мне это?! О Мадонна, о святой Варфоломей Ламанчский, о преподобный Августин, оплот нашего духовного здравия и силы… ты мне кости переломаешь, порождение дьявола! Не дави… О-о, Пресвятая Дева, в муках покидаю этот мир, и ведь никто даже не вспомнит, не оросит слезами мою безымянную могилу, и только одинокие кактусы печально зашумят над моей головой… О, дьос мио! Убери же ты когти, да осенит тебя святым крылом архангел Михаэль… причем трижды!!! Это же ручная вышивка, как тебе не совестно, о волдырь на лбу праведника Сан-Лоренсо! Аве Мария, ну сделай же хоть что-нибудь!!
– Твой жених всегда такой… – вирусолог запнулся, подыскивая выражение помягче, – мм… экспрессивный?
– Да, – с досадой ответила Кармен, у которой снова заложило уши – хуггл, еле держась на ногах, подволок к нашей парочке голосящего дона Педро, бросил его на землю и поспешно ретировался. – У меня от него такая мигрень! Аркадий, – она виновато заглянула медику в глаза, – прости меня, что я так вот из дворца убежала! Я не знала, я еще не понимала, я… Педро, херес тебе в перес!! Прекрати орать в конце концов! Тебя уже давно никто не держит!
– Да? – Истеричный «жених» открыл глаза, огляделся и поднялся на ноги. – Ох, Мадонна…
Кармен заскрипела зубами… Педро все понял.
– Молчу! – быстро сказал он и неприязненно посмотрел на Аркашу. – Значит, это – он?
– Он! – заявила испанка, потершись щекой о жилет вирусолога. – И тебе, Педро, придется с этим смириться! Вот так!
Молодые люди внимательно изучали друг друга глазами.
«Грязный, оборванный, стрижка невообразимая, манеры, судя по всему, кошмарные… – с горечью думал дон Педро. – И вот на это меня променяли! Как порой несправедлива жизнь! Ах, всегда любил Карменситу, но ее вкусы… увы, далеки от совершенства! Что же делать… придется связать себя узами брака с сеньорой Ауророй Маурисио Гонзалес де Мартинез! Очень добропорядочная женщина, в свои пятьдесят три года… набожная… Опять же у нее два салуна и хорошее ранчо, кроме того, мамочка ее всегда так любила!»
«Черт побери, никакой он не Гомес! – думал Аркаша, рассматривая соперника с головы до ног. – То есть Гомес, но не… Короче, зря я так разорялся, кажется… Смазливый, конечно, до неприличия, а так вроде нормальный парень… Фу, это от него так несет?! Духами нервнопаралитического действия, выпуска химвойск шестидесятого года… Пьет он их, что ли? То-то его козел жрать побрезговал, ничего удивительного…»
– Эй, ты! – Белой Колдунье наскучила трогательная картина встречи. – Герой! Где мой феникс?!
Аркаша отвлекся от неуместных раздумий и вернулся к насущным проблемам.
– Ну, во-первых, он не ваш, – начал вирусолог. Отдавать Феликса бабке он не хотел категорически. – Во-вторых, он еще не вылупился, а про яйцо разговора не было! Ну и в-третьих…
– В-третьих, – зашипела старуха, приподнимаясь на спине летучего гада, – я тебя, паршивца, по стенке сейчас размажу, ежели ты мне не отдашь то, что обещал!! Глядите-ка как заговорил! Герой, чтоб тебе без штанов на муравейник сесть!
– Спокойно, гражданочка! – вспылил Аркадий, на всякий случай задвигая себе за спину Кармен.
Девушка, подумав, покрепче ухватила за руку Педро и потянула его за собой – не ровен час, зловредная колдунья еще раз надумает жениха в качестве приманки использовать, а он, хоть уже и не жених и неврастеник редкостный, но ведь друг детства, да и жалко же!
– Спокойно, говоришь?! – окончательно рассвирепела старуха, потрясая посохом. – Я тебе покажу сейчас, щенок, «спокойно»! Отдавай яйцо, последний раз повторяю, иначе силой слуги мои отберут и вас всех на тот свет отправят, не будь я Белая Колдунья!!
– Ничего они не отберут! – вдруг звонко выкрикнула испанка, высунувшись из-за плеча вирусолога. – Боятся они его! Нечисть птицу феникс взять ни за что не сможет, если ей добровольно не отдадут! Аркадий, не верь ей! И не бойся, никто нас тронуть не посмеет! Мне кошка сказала, что, пока герой собственноручно феникса Белой Колдунье не отдаст, заклятие нельзя снять! А если она нас убьет, это уже будет совсем не «собственноручно»…
Старуха злобно чертыхнулась:
– Вот мерзавка черномазая! Вот же шельма хвостатая! Мало того что сбежала, так еще и все секреты выболтала, чтоб ей марта до конца жизни не видать!
Аркадий нахально усмехнулся:
– Ага, стало быть, не вы тут, бабушка, условия диктуете? Кармен, спасибо, девочка моя, вовремя сказала, а то я уже чуть было не…
– Аркадий! – разнесся по Разлому радостный мальчишеский голос. – Вот вы где! С вами все в порядке?!
Ильин вздрогнул и обернулся. К ним, спотыкаясь и размахивая руками, бежал горе-проводник.
– Уже нет… – тоскливо выдохнул медик, осознав, что на этот раз Лир явился настолько не вовремя, что дальше просто уже некуда…
Белая Колдунья не растерялась.
– Хугглы! – крикнул он. – Взять!!
Слуги-дуболомы метнулись выполнять приказ. Незадачливый потомок лесных князей и «мама» сказать не успел, как его скрутили в бараний рог и поставили перед старухой.
– Ну так что, герой? – тоненько хихикнула бабка. – Мой теперь феникс али как?!
Аркаша ссутулился и посмотрел на доверчиво лежащее в его руках золотистое яйцо. Выбирать не приходилось. Феникс возродится, а Лир…
– Прости, страус, – только и смог сказать медик, дрожащими пальцами погладив многочисленные трещины на гладкой поверхности. – Что я могу сделать? И тебя жалко, и его – тоже, дурака мелкого! Да только легенды не умирают, в отличие от людей… Пусти меня, Кармен.
Девушка, державшая его за локоть, убрала руку и тихонько всхлипнула. Стоящий рядом дон Педро, хотя и не очень понимал, что вообще происходит, но в кои-то веки нашел в себе силы промолчать…
Аркаша закутал яйцо в полотенце, на деревянных ногах приблизился к крылатому гаду и протянул сверток старухе. Белая Колдунья сцапала вожделенное яйцо и торжествующе захохотала:
– Принес-таки ты мне его, герой бездарный, безнадежный! Прине-ос! А раз сам, своими руками, прямо в Разлом, да мне и отдал – то, значит, и конец моему проклятию!! Эй, слуги мои верные!!!
Земля под ногами вздрогнула и затряслась. Воздух сгустился, хоть ножом его режь, со всех сторон послышался треск и зловещие шорохи. Над дворцом Белой Колдуньи начали собираться странные черные тучи… Аркадий присмотрелся пристальнее и отступил на шаг – он увидел, откуда эти самые «тучи» взялись! Со звоном лопались пыльные стекла, трескались старые каменные стены, распахивались двери, и из каждого окна, из каждой арки, из каждой щели, трещины взвивались кверху темные вихри, соединяясь в огромную грозовую тучу над крышей дворца. Туча набухла, заколыхалась, запульсировала – и прорвалась!
– Аркадий!! – в панике закричала Кармен, но вирусолог и так уже безумными скачками несся к ней, крепко держа за руку перепуганного Лира.
– Кармен, прыгай на мула, и уходите! – рявкнул медик.
– А ты?! – Испанка тряхнула кудрями. – Нет! Я без тебя не уйду!
– Педро! – рассвирепел Аркаша, цепляя сапогами камни и оглядываясь назад, на наплывающую живую тучу. – Хватай ее в охапку и увози! Делай, что я сказал, быстро!
– Но…
– Ни за что! – Испанка шарахнулась от мула, как будто он в одночасье подхватил коровье бешенство. – Педро, даже не вздумай!