– Кир…, – она протянула руку и мягко коснулась моего предплечья.
– Нет, – резко оборвал я ее. – Хочу закончить, пока не потерял мысль. Может быть я все-таки свихнулся и ищу кошку в темной комнате, но все четверо моих друзей погибли в схожих обстоятельствах….
– Ты считаешь, что твои сны вещие? – в ее голосе проскользнули настороженные нотки. Сейчас точно решит, что я псих. – Что ты почувствовал то, что произойдёт?
– Я ничего не считаю, – отрицательно тряхнул головой. – Просто все происходящее попахивает массовым помешательством. И началось все с Артема и этих чертовых монет.
– Но твои сны появились раньше, так? – настойчиво спросила Вероника.
Я кивнул и, повернув голову, встретил ее взгляд. Ника подняла руку к моему лицу и пальчиком дотронулась до шрама под бровью.
– Я помню, как он появился, – задумчиво улыбнулась она. – Ничего не происходит просто так. Без причины. У любого действия есть последствия. Это закономерно, правда? Некоторые травмирующие события активируют то, что заложено в нашем подсознании.
– Мои приступы начались не тогда, – возразил я.
– Твои нет, – кивнул Ника, внимательно глядя мне в глаза. – А Тёмины – да.
Я судорожно вздохнул, внутри что-то тревожно натянулось, сердце болезненно кольнуло. Я потер ладонями лицо.
– Я догадывался, что это генетическое отклонение, – пробормотал упавшим голосом.
– Ерунда, Кир, – опровергла мое заявление Ника.
– Тогда, что? – Я вопросительно уставился на нее. Девушка задумалась на долю секунды.
– Если у вас обоих был объединяющий травмирующий фактор, – начала она снова своим мозгоправким голосом, и я понял, что ничего нового сейчас не услышу.
– Например? – я не дал ей закончить. – У нас не было никакой общей детской травмы.
– Этот фактор мог произойти в очень далёком прошлом. Ты можешь не помнить, – уклончиво произнесла Ника. Я с каким-то даже облегчением посмотрел на неё.
– Ты права, – с энтузиазмом согласился я. – Отец был жестким, суровым. Он военный, мама предпочитала не спорить с ним никогда, но скандалы случались. Нам доставалось, но не так, чтобы очень серьёзно. Хотя я действительно мог что-то забыть, и Тёма тоже.
Взгляд Вероники неожиданно потускнел, словно она ожидала услышать что-то совсем другое.
– Ты вроде хотел ехать на работу, решать свои проблемы, – перекатившись на край, она резко встала.
– Что случилось? – я поднялся следом и взял ее за руку.
– Я позвоню, когда Артем приедет, – ответила Ника, высвобождая запястье и натянуто улыбаясь. – Иди в душ. Я сварю кофе, – встав на цыпочки, чмокнула меня в щеку и подтолкнула в сторону ванной комнаты.
Глава 15
Кирилл
В офисе стояла тягостная тишина, словно все пространство было пропитано скорбью. Сотрудники усердно работали, не поднимая головы и не покидая рабочих мест; словно сговорившись, молчали телефоны; монотонный удар по клавишам клавиатуры и писк принтеров – единственные звуки, которые фоном доносились до меня через открытую дверь. Никто не бежал ко мне с пачкой документов на подпись, никто не толпился возле кофейного аппарата, никто не хихикал в комнате для отдыха. Если мне необходима была какая-либо информация или отчет, то я набирал сообщение в офисной программке внутренней связи, и мое требование мгновенно исполнялось – безукоризненно, безупречно, без недочетов.
Я организовал единый центр управления в своём кабинете, который совсем недавно делил со Стасом Чупрасовым. Оказалось, это несложно сделать, если правильно организовать процесс, структурировать разрозненную систему, используя уже имеющиеся наработки и опыт. Я создавал все три фирмы с нуля, я один знал все нюансы, сложности, слабые места и преимущества своего бизнеса.
Первым источником шума и нарушительницей моего уединения стала Маргарита Лихачева, исполнительный директор сети спортклубов Юпитер, хотя, наверное, название «Гера» или «Диана» подошли бы больше, учитывая, что директором является бывшая олимпийская чемпионка по легкой атлетике. Рита вошла немного неровной походкой, закрыла за собой дверь, замешкалась, качаясь, как пьяная. Я недоуменно окинул взглядом обычно ухоженную и стильную даже в спортивной одежде Лихачеву. Сегодня Рита выглядела, мягко говоря, не лучшим образом. Ни грамма макияжа, под глазами глубокие тени, мешковатая одежда, на голове гнездо, взгляд изможденный, нервный, губы искусны почти в кровь.
– Ты проспала? Вид, как с перепоя, – хмуро заметил я. Она опоздала (я взглянул на часы) на три часа и скорее всего еще не в курсе, что я временно забрал ее функции. Лихачева неопределённо тряханула головой, бросила на меня рассеянный взгляд.
– Садись, – кивнул на стул напротив меня. – Я все срочные вопросы решил. После двух уйду, ты сможешь работать? – с сомнением поинтересовался я.
– Да, – как-то не шибко уверенно отозвалась Лихачева.
Пока она шла к столу ее заметно покачивало из стороны в сторону. Прищурившись, я всмотрелся в бледное лицо молодой женщины. Встал из-за стола и встретил ее в двух шагах от стула, в который она намеревалась рухнуть. Именно рухнуть, а не сесть. Если бы я не удержал ее за плечи, она бы врезалась в меня. Она вскинула на меня испуганный взгляд.
– Ты пьяная, Рит? – пристально глядя в мутные голубые глаза, спросил я. Лихачева отрицательно покачала головой и неожиданно прижалась щекой к моей груди. Я изумленно замер.
– Мне плохо, Кир, – отчаянно прошептала она. – Очень, – Лихачева резко отстранилась и подняла голову, провела ладонями по моим плечам, шее, обхватила ледяными пальцами лицо, не отрывая от меня лихорадочного взгляда. Снова прижавшись, она ткнулась губами в мои. Маргарита судорожно и тяжело дышала. Словно только что пробежала пару километров, на лбу блестела холодная испарина. Я мягко уклонился от поцелуя, отстраняя ее за плечи.
– Я не знаю, что случилось, но утешитель из меня дерьмовый, Рит, – дружеским тоном произнес я.
– Не обманывай, Кир. Я знаю, как отлично у тебя получается утешать, – она растянула губы в улыбке, которая, по ее мнению, должна была выглядеть сексуальной, провела пальцами вдоль ряда пуговиц на моей рубашке, потянула узел галстука. Ее бедра недвусмысленно прижались к моим.
– Рит, – холодно окликнул я, прихватывая ее запястье и выразительно глядя на затуманенные глаза.
– Снова «нет»? – она скривила губы в вымученной улыбке, отвела уязвлённый взгляд в сторону. – Зачем ты держишь меня при себе, если больше не хочешь?
– Рит, ты не в себе сегодня. Успокойся, – я, мягко говоря, опешил от ее заявления. Приобняв за плечи, усадил на стул и сам расположился рядом, присев на край стола.
– Маргарит, что значит: «держу при себе»? Я предложил тебе работу, ты согласилась, – напомнил я спокойным тоном.
– И привела тебе сотни клиентов, – в свою очередь высказалась Рита. Что есть, то есть. Не поспоришь. Действительно привела и всячески способствовала развитию бизнеса.
– Я за это благодарен, Марго, – сдержанно улыбнулся. – И ты получаешь неплохой оклад и процент от оборота. Лихачева выразительно вскинула брови, усмехнувшись уголками губ.
– Я рассчитывала на большее, – самонадеянно заявила она.
– Я не обещал большего, – сухо отозвался я.
– Но и не отказывался никогда, если выдавалась свободная минута.
– Послушай, Рит…
– Нет, это ты послушай, – бесцеремонно перебила меня Лихачева, повышая голос до недопустимой интонации. Она явно начала забываться, кто в этом кабинете является руководителем. – Я долго терпела. Сначала была шалава Элла, которая раздвигала ноги перед всеми, кому хотелось на нее залезть. Стас не единственный, – женщина бросила на меня насмешливый взгляд. Тоже мне тайну века раскрыла.
– Ну, ты тоже не святая, Рит, – напомнил я.
– Зато ты не брезгливый, – парировала Рита, вздернув подбородок. – Да, не святая. Но мне не нужен был никто. Сначала назло, думала ревновать будешь, потом забыть пыталась, потом изображала из себя твою подругу, с которой можно переспать без обязательств; полезного и незаменимого сотрудника. Все перепробовала, а как была пустым местом для тебя, так и осталась. Ты даже разового секса больше не хочешь, а я других не хочу. Мне с тобой хорошо.
– Рит, мы вроде все обсуждали, – бесстрастно ответил я на ее эмоциональное признание. – Я говорил, что не создан для серьезных отношений.
– Да, обсуждали, – согласилась Лихачёва. Ну хоть в чем-то мы сошлись. – Уверена, то же самое вы и с Эллой, на которой пробу ставить некуда, обсуждали, но она до последнего к тебе бегала. Разве не так? – яростно спросила Маргарита. Ее лихорадочный взгляд впился в мое лицо.
– Не надо сейчас вываливать на меня сплетни и грязь о человеке, которого нет в живых, – ледяным тоном отчеканил я, все сильнее раздражаясь от затянувшейся череды озвучиваемых Лихачевой нелепых претензий.
– Она это заслужила, – ожесточенно бросила Рита. – Ты думал, что знал ее? Что нужен ей? – истерично спросила Лихачева. Проглотив грубый ответ, я встал и вернулся за стол. Рита явно на взводе, а провоцировать ее дальше – себе дороже. Сумасшедший балаган продолжается. Я не сомневался, что все коллеги в офисе навострили уши. Стены-то тонкие.
– Да она тебя терпеть не могла, возненавидела, как только поняла, что ты ее используешь точно так же, как и других баб, которых в упор не видишь. Сунул, кончил и дальше пошел.
– Успокойся, Марго, – гневно рявкнул я. Лихачева вздрогнула и обхватила себя руками. Губы задрожали, глаза заблестели. Черт, только бабских слез мне не хватало.
– А я, может, впервые себя женщиной почувствовала. Влюбилась. Как дура, – гнусаво протянула она. – Как одержимая прибегала по первому щелчку. Стелилась перед тобой, словно тряпка, а тебе плевать. Неужели не видел, что меня ломает, что я горю вся, когда ты рядом?
Я тяжело вздохнул, стиснув челюсть. Рита и сейчас на меня с таким голодом смотрела, словно съесть собиралась. Замечал ли я подобный взгляд раньше? Сложный вопрос. Может и замечал, но не придавал значения. До хрена слишком у меня было таких Лихачевых и Белевских. Проклятье какое-то. Что, бл*дь, с этими бабами творится?