Вечеринки я любила, вот только участвовать в том разврате, что зачастую там творился, не собиралась. В Нью-Йорке меня всегда спасал Дэн, который уводил меня, чтобы "побыть наедине", и мы сбегали с этого мероприятия. Он — к Алекси, я — в общежитие.
Сейчас Дэна не было рядом, поэтому не стоило нарываться. Я очень надеялась, что меня не заметят. Вот только мои надежды как всегда не сбылись.
— Рози! — знакомый ехидный голос пробрал меня до самых костей. Сид — маленький гаденыш, страдающий комплексом неполноценности и пытающийся вылечить его за счет других.
Я повернулась и посмотрела на него:
— Чего тебе?
— О! Наша несравненная королева! Как тебе живется? Как друзья? Что-то ты не заходишь к нам. Я-то ладно, а вот Эмметт… Наш король скучал. Правда, нашлись желающие его утешить. Я думаю, ему это помогло. Хотя вряд ли кто-то способен согреть постель так, как ты.
— Тебе не удастся это проверить, Сид. Можешь утешить себя резиновой барби. Главное, мозоли не натри, — посоветовала я.
— Знаешь, Рози, а мне вот интересно… — его голос стал елейным, и я поежилась. Он заметил это и усмехнулся. — Мне интересно, кто в постели большее бревно: ты или резиновая кукла, ведь вы же обе барби.
— Проверь на своей резиновой подруге, — посоветовала я, и вновь повернулась к нему спиной, собираясь уйти.
— Я проверю. Правда, предпочту другую сестру… — я почувствовала сильный удар. В глазах потемнело, и я упала.
Меня прижали к мокрой траве и развернули лицом вверх. Рядом с Сидом стояли еще двое. Я узнавала знакомые лица: Пол и Стэн. Все они ухмылялись, от каждого изрядно разило алкоголем. Я дернулась, и Сид, восседавший на мне, отвесил мне еще одну оплеуху. В ушах зазвенело. Я услышала его пьяный смех и громкий возглас:
— А теперь, парни, мы можем проверить самый интересный вопрос, касающийся Розали Хейл, — его взгляд переместился на меня. — Это всего лишь спор, Рози. Мы просто проверим, женщина ли ты. Я думаю, ты не будешь возражать, если я сделаю это.
Я открыла рот, чтобы закричать, но вновь ощутила удар.
— Не стоит кричать, детка, — развязно посоветовал мне Стэн, держа мои руки. — Иначе будет очень-очень больно.
Я попыталась пнуть Сида, но тот лишь засмеялся. Вокруг хлюпала грязь, делая происходящее со мной еще более противным. Стэн сжал сильнее мои руки, и браслет на одной из них не выдержал и лопнул. Это был подарок Эмметт на двенадцать лет, последнее, что у меня осталось от Принца.
Сид припал к моей шее, жадно облизывая ее. Я закрутила головой, пытаясь избавиться от этих влажных прикосновений.
— А ты темпераментная детка! Мне это уже нравится.
Парни держали мои ноги и руки, я не могла пошевелиться. В голове билась мысль "Господи, только не это! Прошу! Лучше я умру…"
Мокрый язык проник ко мне в рот. Я сжала зубы. Я не позволю! Я не буду! Не хочу!
— Рози, не зли нас. Это просто спор. Будет не больно, детка, — шептал Стэн мне на ухо, тиская мою грудь.
Я попыталась вырваться, но вновь была оглушена ударом. Чудовищно заболела голова. У меня больше не осталось сил сопротивляться. Чужие мерзкие руки грубо, по-хозяйски ощупывали мое тело, а потом я услышала треск молнии на кофте и почувствовала холодные капли. "Дождь" — мелькнула мысль в моей голове. Я пыталась отстраниться от того, что происходило со мной. Их трое, я одна. Они — мужчины, я — девушка. Шансы нулевые. Из глаз потекли слезы, оставляющие на моих скулах грязные следы и смешивающиеся с дождем. Небо плакало вместе со мной…
Жадные руки прикасались ко мне, я лишь хныкала, шепча:
— Не надо! Пожалуйста! Не надо, — вновь удар.
Отвратительные губы обхватили мою грудь. Я уже просто плакала. Сил не было. От собственного дома меня отделяла лишь дорога и газон. Так далеко…
Вновь треск молнии. Джинсы… Они начали снимать с меня джинсы. Я попыталась стряхнуть их с себя, но получила лишь пощечину, услышав злобное шипение Сида:
— Утихни, сучка!
Голова гудела так, словно в ней били в набат. Тело болело, а в голове носились воспаленные мысли: "Я хранила свою невинность. А для чего? Для того, чтобы меня попросту изнасиловали у моего дома? Мне стало смешно". Я впала в истерику. Из глаз покатились слезы. Я уже не сопротивлялась. Мне было смешно. Идеалы, мечты, верность: все это заканчивается так — жадные грубые руки, терзающие тело, лишь для того, чтобы "ответить на вопрос". Это спор. Всего лишь спор. Эмметт бы принял участие в нем. Даже странно, что он еще не присоединился к своим друзьям.
— Что тут происходит? — голос, знакомый до дрожи.
Легок на помине. Для полного комплекта не хватает лишь Гарри.
— О! Эм! Мы тут решили поспорить, девственница ли твоя соседка. Вот только она сопротивляется, — пьяным голосом возвестил Пол, грубо ощупывающий мои бедра.
— Что?! Вы сдурели?!
Голос Эмметта был страшен. Из него исчезли его неизменные насмешливые нотки, осталась лишь ярость. Послышался удар, потом еще один.
— Вы трое! Проваливайте! — заорал МакКарти. — Розали, Роуз… Как ты? — он присел рядом со мной, осторожно застегивая мою кофту.
Я посмотрела на него, а потом засмеялась. Мне было так забавно видеть его, прогнавшего своих друзей, ради какого-то воспоминания из прошлого. Я фантом. Друзьями и прихлебателями не рискуют из-за призраков. Все просто: зачем давать другим возможность трахнуть ту, которую считаешь своей собственностью? Не за чем.
— Ну, давай же! — сквозь смех и текущие по лицу слезы сказала я. — Чего ты ждешь? Моего сопротивления? Криков? Твои друзья уже сломали меня. Проверяй свой спор! Какая разница, что испытывает девушка, когда ты всовываешь в нее? Тебя это никогда не смущало! Так чего же? Не можешь? Или тебя смущает что-то? Давай! Исполни детскую мечту маленькой девочки! Проверь, первый ли ты! — я говорила быстро, но на крик сил уже не оставалось.
Я беспомощно свернулась в клубок. Мне было больно. Не физически — душевно. Больно от унижения, от правды. От того, что сейчас произойдет… МакКарти плевать на меня. Он король, а короли не могут позволить себе упасть в глазах подданных. Моя мечта сбудется. Он сделает меня женщиной. Вот только не так, как я представляла себе. Но это же детали! Кого они волнуют?
Я плакала, плакала от собственной глупости и наивности, от ненависти к себе самой, от того, что я сломалась… Словно игрушка… Барби…
Я почувствовала, что он натягивает на меня мокрые джинсы и застегивает их. Осторожно, бережно. Его тихий, спокойный голос оглушил меня:
— Тебе надо домой.
Он был прав: я приехала сюда домой. Мне надо попасть туда. Вот только встать я не могла. Все очень болело.
Они не ответили на свой вопрос. Вот только… Какая уже разница?
Эмметт подхватил меня на руки и понес к моему дому. Четко, выверено, ни одного лишнего движения…
— Где ключи? В сумке? — он посмотрел на меня.
Его голос был по-прежнему сухим. Я кивнула, безразлично глядя на его лицо. Впервые я смотрела на него и не испытывала ничего. Пусто. Совсем пусто… Барби…
МакКарти открыл дверь и поставил меня у порога. Я с трудом удержалась на ногах, и, подняв на него глаза, тихо пошептала:
— Спасибо!
Это была ложь. Я не испытывала благодарности к нему. Я вообще ничего не чувствовала. Я просто знала, что так полагается говорить. Эмметт кивнул и пошел по направлению к своему дому, не сказав ни слова, а я зашла в дом, зажигая везде свет.
— Мама? — я застыла в ступоре.
Это было невозможно. Я стояла на пороге их с отцом спальни. Вот только в кровати вместе с матерью был не отец. Темноволосый мужчина. Небритый. Он никак не походил на отца. И мать… Она всегда была стройной, иногда мы вполне могли меняться вещами. Вот только мне и голову не приходило, что у мамы есть ТАКИЕ вещи. Красный корсет с черным кружевом, чулки, почти полное отсутствие низа. Я в шоке стояла у открытой двери спальни и смотрела, как методично двигается мужчина и как стонет под ним мать…
Я замотала головой. Нет, только не это… Только не сейчас… Господи, за что? Почему? Что я сделала не так?
Мама перестала стонать и заметила меня.
— Рози… — испуганно начала она.
Я сорвалась с места и побежала… Мимо гостиной, в который наша семья так любила собираться, мимо дома Эмметта, мимо той самой лужайки, мимо знакомых с детства мест… Мой мир рухнул. Все, что у меня было до этого, рухнуло в пропасть…
У меня больше нет мечты о счастье. Нет семьи… Все это разрушилось от одних и тех же методичных движений и теперь стало очень походить на них…
Я остановилась и огляделась. Это было озеро, то самое, где Эмметт "начал свою новую жизнь" и где пришел мой конец…
Я упала на колени. Сил больше не было. Меня предали почти все, кого я так любила. Мать, Эмметт… Остались лишь Дэн с Алексис, но им будет лучше без меня. Я все чаще и чаще начала чувствовать себя пресловутой третьей лишней, когда мы втроем куда-то шли. Это было ужасно…
Кое-как встав и дойдя до ближайшей скамейки, я легла на нее. Сегодня ночью я потеряла все. Алекси может сколько угодно говорить о своих черных и белых полосах в жизни, это ложь. У нее они чередуются, а у меня они сплошные. Мне вместо зебры попалась черная лошадь…
С этими мыслями на меня и навалился сон.
POV Emmett
Внутри меня кипела ярость. Впервые я чувствовал ее так ощутимо. Языками своего пламени она сжигала во мне кусочек за кусочком, оставляя после себя пепел. Я ненавидел парней за то, что они посмели попробовать изнасиловать мою единственную, хоть и бывшую подругу прямо перед моим домом, ненавидел Розали за то, что она приехала, за то, что была одна, за то, что не ушла к дому сразу же, как вышла из машины. Но, наверно, больше всего сейчас я ненавидел себя за то, что допустил все это!
Под моими ногами газон мистера Хейла стелился ровным ковром, на котором в холодном свете фонарей блестели капли дождя. Они были похожи на хрустальные слезы Роуз. Ее лицо, пронзительный взгляд карих глаз, изгиб бровей: все это вновь и вновь всплывало в воображении. Мысли о ней причиняли мне чудовищную боль. Я не хотел ее терпеть. Сейчас мне нужен был алкоголь и как можно больше. Я должен ее забыть, раз и навсегда.