— Фу, как противно! Зубы надо чистить, молодой человек!
И уползла между травинок — продолжать своё кругосветное путешествие.
— Не болит! — заорал счастливый миса. — Спасибо, сказочница!
Все заулыбались, загомонили — одобрили лечебный эффект сказки.
— Это что было? — растерянно спросила ослабевшая Даша.
— Это ты вылечила больного сказкой, — буднично пояснил Пера. — Нормальная работа сказочника, что ты удивляешься. Ладно, теперь пусть наши инопланетяне представляются.
Мир и Тове выступили вперёд и сказали хором:
— Я — Мир-суснэ-хум и его конь Толынг-лув! Кстати, мы проголодались.
Все засмеялись.
— Какая наглость! — раздался голос откуда-то сверху. — Это я — Мир-суснэ-хум, а это — мой конь Товлынг-лув!
И с неба спустился совсем юный всадник на белом коне с золотой гривой и с восьмью огромными крыльями.
Глава 24. Чтобы летать…
— Вау, — прошептала Даша, во все глаза глядя на красавца всадника примерно её возраста.
Мальчишка изящно спрыгнул с коня, подскочил к Миру и закричал:
— Щас как дам! Будешь знать, как моим именем называться!
Он выглядел довольно грозно, и Даша даже испугалась за Мира. Но Мир ничуть не струсил. Он тоже спрыгнул с Тове и сказал:
— Ух, какой у тебя конь! Какой конь! Это же невероятная красота. А можно гриву погладить?
— Можно, — опешил Мир-суснэ-хум. — А ты зачем, злодей, назвался моим именем?
— Да надо было, — отмахнулся Мир и благоговейно прикоснулся к золотой гриве. — Потрясающий конь! Это самое прекрасное, что я когда-нибудь видел в жизни.
Товлынг-лув (настоящий) польщено тряхнул головой и встал в профиль, декоративно расправив восемь крыльев. И серебряных тарелок под копыта, кстати, не требовал.
— Так ещё лучше! — восхитился Мир. — Это просто идеал синоним эталон!
— Чего? — не понял Мир-суснэ-хум.
— Да лошадь твою хвалит, — вступил в разговор Тове. — Я вот тоже пытался таким стать, да не получилось. Пятая нога мешает… всегда, понимаешь, в любом деле найдётся пятая нога, которая мешает.
— Ух, какой урод, — удивился бестактный Мир-суснэ-хум. — Тебя сглазили или заколдовали?
— Долго рассказывать, — ушёл от ответа Тове. — И есть очень хочется.
— Ты ещё и голодаешь, бедолага, — пожалел «несчастного» Мир-суснэ-хум. — Эй, слуги мои верные! Накормить-напоить этого обездоленного монстра, да и меня в придачу.
— Всё готово, о Присматривающий За Миром, — поклонился Вэрса. — Уж давно бы сели, да всё дела, дела.
— Как дела? А разве вы не меня ждали? — капризно вздёрнул бровь Мир-суснэ-хум.
— Ой… ну так я и говорю: все дела, дела закончили, только тебя и ждали, — поправился Вэрса и тихо проворчал в сторону:
— На что ты нам сдался, принесла нелёгкая.
Застолье вышло весёлым, несмотря на приближающийся конец света. Пирующие решили, что логично начать бороться с Пустотой, заполнив пустоту в собственных желудках. Сначала друзья держались вместе, но потом расслабились и перемешались с местными. Пера о чём-то шептался с дюжим яг-мортом, Тове убеждал симпатичную рыженькую чуклю, что он не петушиная лошадь, а герой всех времен и народов, Мир поглаживал настоящего Товлынг-лува. Летающий котёл поставили в центр стола и сложили в него лучшие куски мяса — для почёту. Комар-зомби, про которого все забыли, добросовестно отгонял от поляны всех комаров. Но его самоотверженный труд никто не замечал, а это обидно. Мир-суснэ-хум рассказывал Даше, какая у него ответственная должность и как он всех спасает, присматривая за миром. Даша восхищалась им весьма активно, и Мир-суснэ-хум за это её очень зауважал, как вдруг Даша всё испортила:
— Но если вы такой всемогущий и всенаблюдающий, как же вы допустили, что какой-то злодей сжирает край земли и делает пустоту!
Мир-суснэ-хум поперхнулся солёным рыжиком: он ничего не знал ни о пустоте, ни о злодее. Но нельзя же признаться в этом, ведь он только что хвастал, что всё в мире видит!
— Э-э… так вот я и говорю…м-м-м… это мелкая проблема, не стоящая моего внимания. Вот когда я сражался с семиголовым змеем…
— Как мелкая проблема! — возмутилась Даша. — Люди ушли, мир гибнет — и это мелко?
— Гибнет? — переспросил Мир-суснэ-хум с довольно глупым выражением лица.
— Пера-а-а! — обиженно позвала Даша. — Он говорит, что это мелочь!
Пера прибежал очень быстро — решил, что вогульский божок обижает Дашу. Но Даша внятно объяснила, что никто её не обижает, а если этот тип будет так о себе воображать, то она сама его обидит очень быстро.
— Ага, всё нормально, — разобрался Пера. — Понимаешь, о Седьмой Сын Великого Бога Торума, Присматривающий За Миром… в общем, ты не очень качественно за ним присматриваешь. Вишь, какие дела творятся…
И вкратце рассказал, что знал. Мир-суснэ-хум слушал потрясённо.
— Я иду с вами спасать мир, — сказал он, когда Пера закончил. — То есть вы идёте со мной, потому что я буду главный. Мы изничтожим этого колдуна, мы проткнём его мечами, проколем стрелами, затопчем копытами моего коня…
— И захлопаем крыльями его же, — добавила Даша, иронически улыбаясь.
— Что? Ну да, — согласился Мир-суснэ-хум.
— В чём дело? — из темноты вынырнул Волк, который старался до сих пор не привлекать внимания. Он материализовался за плечом Мир-суснэ-хума и вкрадчиво спросил:
— Ты обижаешь нашу девочку?
— Да нет! — взвыл Мир-суснэ-хум. — Я иду спасать мир! С вами! Ну, возьмите, пожалуйста, я очень храбрый!
Пера скептически скривился, но Волк неожиданно одобрил:
— А что, пусть идёт. В бою никакой меч не лишний. К тому же у мальчика хорошая лошадь. Подвезёт, ежели что.
Мир-суснэ-хум сразу заважничал и стал рассказывать Даше, как он один побил целое войско злых духов с рогами. «Возможно, это было стадо коров», — подумала Даша, но настаивать на своей версии не стала.
Постепенно пир затих, и народ начал расползаться по норкам, ямкам и берлогам. Для гостей подобрали роскошную ель. Когда всё замерло, около ели послышалось шевеление. Это Тове перешагнул через спящего Мира и вылез из елового шатра. Он очень тихо, стараясь не брякать тарелками на копытах, подошёл к настоящему Товлынг-луву и сказал:
— Слышь, друг, научи меня летать, а? Я что-то в крыльях путаюсь. Только перепархивать получается. А летать как хочется…
— Да легко, — пробасил Товлынг-лув. — Мы, лошади, должны помогать друг другу. А то эти люди и боги вконец обнаглели. Крыльями махать умеешь? Да не так, ты же не комаров разгоняешь… кстати, что-то комаров нет. Напрягаешь вот эти мышцы плеча и вот так… ну вот, получается же! Ты очень способный.
— А всё равно не взлетается, — посетовал Тове.
— Ерунда, сейчас взлетится, давай вместе! Раз-два-три-вверх! Поехали! Лови восходящий поток, балда пятиногая! Ну же! Ага, вот-вот, молодец, мальчик! Осторожно, об ель не хряпнись… ну, ничего, бывает. Лоб цел?
— Относительно, — поморщился Тове. — Давай снова. Я чувствую себя виноватым, что тебе спать не даю, но мне так надо летать!
— Летать всем надо, — улыбнулся Товлынг-лув. — Но не все это понимают. Давай с разбега, начинающим так легче. Раз-два-три-лети-и-и!
И до утра над погасшим костром, над поляной, над спящими персонажами легенд летали два счастливых златогривых коня с шестнадцатью крыльями на двоих.
Глава 25. Проблемы пассажирской и транспортной авиации
Ночью Даше опять снился безголовый орт. На этот раз он не стал ходить вокруг ёлки, а завис напротив Даши и помахал рукой. Даша ему тоже помахала, потом вспомнила, что орту трудно заговорить первым, и сказала:
— Добрый вечер! Как жизнь?
— Никак, — ответил орт. — Какая жизнь, если я умер?
— А Ёма сказала, что вас еще и убили после того, как вы умерли, — вспомнила Даша.
— Орта нельзя убить, — засмеялся орт. — Что за чушь. Это я изобразил эффектную позу на рыбном пироге, чтобы привлечь внимание. Слушай, пра-пра-правнучка, у меня мало времени, твои сны обычно короткие. Ты идёшь в Пустоту — не суйся в неё, это не надо. Никакого героизма, никаких сражений. Посмотришь — и назад. Бой будет не там. Бой будет внутри людей. И мальчишкам скажи… а то молодые, глупые, сунутся в Смерть и тебя потащат… а мне тебя жалко. У меня окромя тебя потомков и не осталось. Все геройствовали — то на одной войне, то на другой… ну и сгинули. Если и ты погибнешь, то получится, что я зря жил на земле, ни росточка не оставил, ни кровиночки…
— Погоди, я не поняла, — заторопилась Даша, видя, что орт медленно тает. — Какой бой будет внутри? У каких людей? Что мне делать?
— Жить… — прошептал орт и растаял окончательно.
А утром Даша опять ничего не помнила — только настроение после пробуждения было препоганым. Она вылезла из-под ели и чуть не наткнулась на Перу, беседовавшего с Вэрсой.
— Но поблизости нет никаких тайных проходов, — развёл руками Вэрса, видимо, отвечая на вопрос. — Никаких, как вы выражаетесь, порталов. Обычные звериные тропы, не очень хорошие.
Всё утро Пера пытал местных жителей — как быстрее попасть на север, где найти тайный проход. Но местные дружно твердили: все дороги здесь обычные, и передвигаются по ним не волшебством, а традиционно, шаг-другой, шаг-другой, нога за ногу.
— Печально, — подытожил Пера. — Эдак неведомый враг к нам быстрее придёт, чем мы к нему.
— А можно полететь, — встрял в разговор полупроснувшийся Мир-суснэ-хум с отпечатавшейся еловой веткой на розовой щеке. — У вас конь, у меня конь.
— Наш конь не очень летучий синоним летабельный, — замялся было Мир, но Тове возразил:
— Ха! Ты меня недооцениваешь, как всегда! Смотри!
Он с месте взлетел и сделал красивую мёртвую петлю, почти вписавшись между двумя березами.
— Круто! — похвалил Пера, а Мир возмутился:
— Так что же ты раньше молчал! Покатай меня немедленно!
— И меня! — запросилась Даша.
— Смотрите, как хорошо будет, — торопливо излагал свой план Мир-суснэ-хум. — Я и девочка летим на Товлынг-луве, Мир и Пера — на вашем коне.