Пары́ любви
Комедия
Ипполита фон Бюргер — баронесса, толстушка.
Казановских — русский граф, статный красавец, знаменитый любовник и ловелас.
Граф Николай Орловский — друг Казановских.
Графиня Наталья Скупердяева.
Призраки барона и баронессы Бюргер.
Незнакомец.
Незнакомка в маске.
Милия — вдова, баронесса.
Элонна — сестра Милии, баронесса.
Муж Элонны, барон.
Муж Натальи, граф Скупердяев.
Ведьма.
Кухарка.
Духи — любовницы Казановских.
Злой дух.
Тень.
Купидон.
Сваты.
Гонец.
Священник.
Слуга.
Банкир — немец.
Служащий банка.
Толпа.
Толпа гуляк.
Горожане.
Разбойники.
Атаман разбойников.
Свора мальчишек.
Другие.
Действие первое
Призраки барона и баронессы Бюргер.
Ипполита.
Кухарка.
Тень.
Купидон.
Явление первое
Ипполита.
Кухарка.
Германия. Гамбург. Зажиточный дом Бюргеров, покойного барона и покойной баронессы.
Чердак. Ипполита в роскошном бальном платье чахнет над сундуком с приданным, держа в руках букет ромашек.
(Ипполита гадает).
Ипполита:
— Любит, не любит!
Любит, не любит…
Любит… не любит!
Не любит!
Вот досада!
Но для уст моих услада
Будет,
Если цвет покажет,
Что любит он меня,
А не накажет
Меня тем, что скажет,
Что не любит!
Но будь что будет,
Перегадаю я,
Начну сначала, о да, о да!
Сделаю это не для него, а для себя.
(Гадает).
Любит, не любит!
Любит, не любит!
Любит!
Ох, как же жарок этот сон,
В каком явился он.
Сон, какой мне очи не даёт открыть,
Его ведь дерзкий аромат,
Я не смогу уж позабыть.
Весь долгий полный месяц, коей рад
Меня с ума сводить своими белыми лучами,
Какие в дом и в сердце постучали
Одинокое и девственное, непорочное,
Священное!
Этот месяц — чувство необыкновенное
Мне навеял,
И розами влюбленности мне ноги усеял.
И лишь я приоткрыв десницей
Створку, в грудь мою, окна,
Повела себя я озорницей,
И с ума себя свела.
Не остаться б у разбитого корытца,
Из него ведь течь вода,
Начнёт, как раз и два,
И не даст совсем напиться
Даже в ливень
Из ведра!
Как бы не был дождь противен,
Мечтами и слезами не умыться,
Но в порыве
Страсти неразменной,
С ними всё же не проститься.
Стоит мне лишь охладеть,
К пищи сладостной и вкусной,
Жизнь моя на фоне грусти
Кажется совсем постна,
Но в душе цветёт весна,
И случается однажды,
Два события столь важных,
Их не уложить и в два письма.
Слов весло волнует русло,
Гонит прочь сомнения и устно
Развивает паруса,
Мчится вдаль корабль, и грохочут небеса,
Не уйти от бури чувства,
Это сильно ведь, весьма.
В горло мне не льётся
И вино и сладкая роса,
Что ж несчастной остаётся,
Как не погубить себя?
Он, в любви, серьёзный парень,
Но играет он без правил,
Ухватился лишь едва,
Ведь с него — с гуся вода!
Но его с того большого празднества
Увела та –
Весёлая вдова!
Тем обставила меня.
Мне уж, скоро, двадцать два,
Но дурна,
Я это знаю,
Но я с пудрою играю,
Хоть немного и полна.
В сундуках пылиться зависть,
И на выданье тряпьё,
Даже денежки остались,
Запоздало лишь сватьё!
Я его бы полюбила,
И кормила б, и кормила!
Так его бы откормила,
Что печаль бы позабыла.
Накормить — ведь это мило!
Появись свиное рыло –
Не свиное, а моё!
В милом ненаглядноё!
Только, как бы всё обставить,
И жениться так заставить
Без комедии, легко…
Чтоб его ко мне влекло.
Для постели он герой,
И любовник неплохой,
Но на кухне или в доме -
Лучше петь в церковном хоре.
Тем совсем отвратно горе,
Но мне стоит в том же тоне
Продолжать охоту,
И тогда уж вскоре,
Получу я дичь и даже в ясную погоду
Одевать я буду лисью шубу,
И закатывать губу
Молодому жениху.
На худой конец — и свадьба не беда,
Но победа будет нелегка!
Если все мои уловки,
И капканы, мышеловки
Не помогут мне успех найти,
То придётся в лес уйти.
Там в лесу на курьих ножках,
На широких лопухах,
По лесным глухим дорожкам,
Там — погибель женихам.
Там живёт та отрывная,
Ведьма, дикая и злая.
Ей я в лапу дам,
Дар — не по её годам!
А сейчас займусь я этим,
Как уж можно и отметить,
Ворожбою лютой и худой,
На костях куриных — знак простой.
Но судить меня постой,
Я нашлю смешную порчу,
Я ему кудель испорчу,
В страсти бойкой — вдруг застой.
Отобью ему сноровку,
Чтоб кутить ему неловко
Стало ненароком с той,
От нежных слов чьих
Сердце разрывает стон и вой.
Так не быть ему пророком
Вечеров и лож девичьих,
Под конец пришлю воровку,
Чтоб украла ту верёвку
За кою чёрт его за шею вздёрнет
От досад и неудач,
Он в удачах и победах ведь богач!
Упадут из рук бразды спасенья
В страсти не найдёт он умиленья,
Одомашненным он станет,
И денёк тот вдруг настанет
Под венец его силком,
Приволочат целиком.
Мне теперь пора на ужин,
Повар, как никак, нагружен,
Студень подан и остужен.
Разум мой не спить и потревожен,
И желудок мой пустой,
Но, друг мой волшебный, ты встревожен?
Ты хихикать уж постой!
Жениха разбудить бой
Резвых бубенцов
И весёлый крик гонцов.
(На чердак поднимается кухарка).
Кухарка:
— Госпожа, краса вы наша,
Ждёт полна уж ваша чаша,
И сготовилась говяжья каша,
И куриный ждёт рулет,
Миска целая свиных котлет.
Ипполита:
— Я иду! Поди уж прочь,
Ведь тебе совсем не дочь,
Чтоб от дела отрывать,
И за стол меня волочь!
(Ипполита толкает кухарку в дверь закрывает сундучок, уходит).
Явление второе
Призраки барона и баронессы Бюргер.
Тень.
Купидон.
Тот же чердак. Полночь. Пробило ровно двенадцать часов. Являются призраки Бюргеров.
(Призраки кружатся вокруг сундука и воют).
Призрак барона:
— Хоть и мертвы мы, но досадно,
Что с нашим отпрыском не ладно.
Её давно отдать пора,
Но нету смелого для дела жениха,
Который лишь лишён того нечаянного
Чувства красоты,
Для коего и безразличны все цветы,
Который окрылён полётом сытости и скуки,
И не боится адской суеты и муки
Домашней жизни с гадким лебедем.
Который так в душе томит
Красивый мир любви, но сыт
Уединением.
Призрак баронессы:
— Восславим этот дом,
И мы, вдвоём,
Заклятый ритуал здесь проведём.
Дадим ей сил исполнить ворожбу,
И не посеять с графом, между тем, вражду,
Исхода двадцать два года я всё жду,
И нет покоя мне,
Нет покоя и тебе.
Пусть её так охраняет бес любви,
Тот мальчик Купидон,
Пусть он заботится о том,
Чтоб стрелу точно так метнуть
В размоченное неудачами
Каменное сердце,
И этим завершить долгожданное дельце.
Призрак барона:
— Сомкнём же руки, супруга,
То, что мы делаем — не услуга!
А уступка,
Пусть мнёт порошок ступа,
Пусть сыпется пыль в стакан
Шампанского, и граф стои́т
Исполнив стройный стан.
Призрак баронессы:
— Пусть радости пылающий фонтан,
Прольётся на его стручок
И песню завершит сверчок.
(Баронесса и барон поют).
Баронесса и барон:
— О, выйди к нам на лунный свет,
Не игнорируй наш вопрос,
Дай на него ответ.
Явись ты к нам великий гений,
Чьё имя лишь мрачнее тени.
(Ветер. В углу чердака появляется чья-то тень).
Тень:
— Живой бы плоти не ответил,
Но вы, холодные зовёте
Меня к могиле в полночь эту,
Не к свету,
А во тьму,
Какая больше по нутру
Мне, говорите — иначе я уйду.
Баронесса и барон:
— О, незнакомец властный,
Не делай глас ужасным,
Лишь одного хотим мы — не уходи,
Ты нашу честь, ты наш славный род
От вымирания спаси.
Ты проси
У духов всё что хочешь,
В замен ты нам лишь напророчишь
О заклинании
И удержании
Сердца одного,
Неприкаянного.
Ты завяжи весь норов в узел,
Чтоб крепок был,
Пусти его на дно.
Так глубоко,
И далеко,
Для сети недоступный,
Пусть дно морское он хранит,
Меж этим, дух смятенья и блуда в графе спит.
Тень:
— Знаком тот граф мне,
Он на хорошем у меня счету,
Остался я доволен им вполне,
И это я учту,
Когда его я душу попрошу
У вас, покуда, не вышел срок,
И не выпали все перья у сорок,
Исполню ваше приказанье,
Страстей огнива угасанье.
Волненья камень более не выдаст
Никогда искру,
На этом замолчу,
И уйду,
До скончания договора,
А после должника найду,
И вексель заберу.
Баронесса и барон:
— Согласны мы,
Ведь душу мы дарим не свою,
Но подложили мы хорошую свинью,
Разгульному пажу.
(Ветер. Тень исчезает).
Баронесса и барон:
— Ушёл, оставив лишь молчанье стен,
Но зыбкий тлен
Зовёт на помощь нам удачу,
Явись наш мальчик Купидон!
Призрак баронессы:
— Динь-дон!
Динь-дон!
(Раздаётся скрип стропил и на чердак вваливается тучный мальчик с крыльями — Купидон).
Купидон:
— Нечаянно меня похитили
Из нежного заоблачного ложа,
Да не умыта моя рожа.
Перед гостями в виде я небрежном,
В одних трусах,
В глазах
Одних моих лишь страх!
На теле нежном
Мурашки бегают
От холода могильного,
Но разве я похож на посыльного?
Которого так легко вызвать к покойникам?
Пойду-ка я на подоконник!
(Баронесса и барон выходят на свет к Купидону).
Баронесса и барон:
— О, милый нежный Купидон,
Добро пожаловать в наш дом.
Не к нам, не к нам тебя зовём,
На чердаке мы лишь вдвоём.
Амур любви,
Мы умоляем, помоги!
Су́дьбы живых ты разреши,
Их запоздала зрелости игра,
Ты две судьбы спеши свести,
Твоя ведь хитрость на все выдумки сильна,
Рука легка,
И мысль вольна.
Купидон:
— Полюбишь и козла!
На счёт мой вы не заблуждайтесь,
Мне всё равно в кого стрелять,
И если это мне поможет,
Ещё так ночек семь поспать
В покое, то возмужайте,
Готов стрелу я занести
Над несчастными
В любви.
Могу я в стрелы те вложить
И яд и кислоту,
Надеюсь лишь на прямоту
Полёта и пера игривого волненье,
Любовь — всем людям наслажденье,
А мне лишь попадание и меткость — утешенье.
Так ваша дочь,
И граф,
О, нету больше граф
Пустых в книги их влюбленностей,
Но если обойтись без должностей
Мужа и жены,
То надобен натяг струны,
И с силой поразить,
Но для начала я пойду
Тренироваться наверху,
И вам желаю не тужить!
(Купидон с грохотом уносится наверх и исчезает).
Баронесса и барон:
— О, кончен ритуал!
Пора наведать карнавал,
Где будет много знатных дам,
И красотой они померкнут,
Когда портные снимут мерку
С нашей дочери, веди её на бал!
(Призраки исчезают).
Действие второе
Граф Казановских.
Граф Николай Орловский.
Ипполита.
Кухарка.
Явление первое.
Граф Казановских.
Граф Николай Орловский.
Съемная квартира графа Николая Орловского. Казановских не спеша одевается, его друг граф Орловский лежит на кровати и курит трубку.
Казановских:
— На маскарад!
Друг мой, на маскарад,
О, как ему я рад!
Там столько наберётся
Потаскух,
И знатных и простых,
Не надобно приёмов мне мирских,
Ведь ясно мне одно, мой друг,
В поздний вечер не останусь я один,
Полно от скуки слуг!
Орловский:
— Но вдруг?
Ты лучше подстрахуйся,
Возьми одну и с ней балуйся!
Казановских:
— В чужой стране мне стада мало!
Я как огульный радостный бычок,
Мне только дай толчок!
Всех перепортить немок,
Из девок
Превратить их в жриц
Любви, а не застенчивых девиц.
Орловский:
— Ох, огульных ты бычок,
Тебе бы на бочок,
А кстати, не хочешь табачок?
Казановских:
— От твоей махорки,
Мне воротит и тошнит,
Ты лучше б открыл у окон створки.
Орловский:
— Боюсь отвесить шторки,
Не то набросишься ты на соседок,
А там гляди и на соседа,
Хотя, может и выйдет мирная беседа.
Скажи, не надоело
Тебе от пыли вытирать
Подкроватную пядь?
Казановских:
— Соблазняй свободных и гуляй смело!
Но мне какое дело до мужей?
Коли эти потаскушки,
Готовы так развесишь ушки,
И прыгать на коленки,
Без всякой робости и нравственной оценки.
Орловский:
— Ты прав, ведь женщины дают нам жизнь,
Когда рожают нас,
Затем, когда так вдохновляют,
Они же знают,
Пред кем своим хвостом виляют.
И этим самым хвостиком,
На путь мужчин всех наставляют.
Казановских:
— Вот именно мой друг, ты прав,
И лучше нет любовных нар.
Орловский:
— У здешних буйный нрав,
И ты мой друг во сто раз прав,
Чем я, но для меня утеха -
Заполучить одну и остыть,
Как шкварка к котлу не пристыть,
Пока молод я, найти бы мне жену,
Не спьяну говорю!
Жену!
Казановских:
— Ну, жену, так жену!
Но к любовницам ходят не жену искать,
На маскарад — не с женами скакать!
Орловский:
— А веселиться
И искать девицу
Для сладострастия
И прелюбодеяния,
Для первого свидания -
Не дурно я скажу,
Своему дружу-жу-жу!
С кем-нибудь я задружу!
Но маскарад завтра,
А ты куда намылился,
Решил с той вдовушкой оттопыриться?
Казановских:
— Пфу-у-у… та вдова — уж прошлый век,
Я ведь модный человек.
Пригласил к себе на дачу,
Одну неместную знатную клячу.
Орловский:
— Удачи, друг, удачи!
От радости я за тебя поплачу.
Но только ты смотри,
Ничего от неё не подлови.
Казановских:
— Добро тебе уж дичь пороть,
Всё, я вышел за порог!
(Казановских выходит).
Орловский:
— Пока, пока, несчастный друг,
Мой ненавистник всех толстух,
Сердце твоё до поры до времени непоколебимо,
Но видится мне, оно, уязвимо
К твоей же страсти,
Которая и сыграет роль роковой напасти.
Явление второе
Ипполита.
Кухарка.
Тот же чердак дома Бюргеров. Ипполита занимается ворожбой. Чертит пиктограмму вокруг сундука, рисует заклинания. Толчет куриный помёт в ступе.
Ипполита:
— Худей мой мальчик от стыда.
Пусть тело хлещут ветки и роса,
Встаю я в круг чудесный,
Пою я эту песню,
Я приворожу тебя сейчас,
И наложу я прочный сглаз
Да отведу твой глаз,
От дивных и бугристых
Мясных холмов,
Смысл заклинания таков.
Пусть жизнь твоя усеет поле неудачи,
Пусть конь твой резвый больше уж не скачет,
Подсолнух не поднимет мякушку,
Не поцелует девушка лягушку,
А схватит зверь тебя за самую макушку.
Не соблазнишь ты больше потаскушку,
И не уйдёшь ты с ней в ночи за угол,
Ведь стал ты глуп и неуклюж,
Промокший ты средь грязных луж,
Искуситель более не дюж.
Я силой духов обладаю,
Об этом в скорости узнаю.
Тебя со мной сведёт злой чёрт,
Который в этом деле так упёрт,
Что поломает все облезлые рога,
Перебодав огромные стада
Красивых ланей и тигриц,
Льстивых и неугомонных лисиц,
Какие окружают сплошь тебя,
И манят, уводя в долину сладкого греха.
Откройся сундучок,
Как славный старичок
Хаттаб89, исполни все мои желанья,
Любви и счастья подражанье!
(Сундук распахивается и задувает все свечи, Ипполита в ужас кричит, спотыкаясь и ударяясь головой в темноте о косяк, падает с лестницы вниз. Сундук захлопывается).
Кухарка:
— Бегу!
Разве воры!?
То я их перебью!
Я матёрая кухарка,
Курицам отрубаю головы я ловко!
Налету!
На то нужна особая сноровка.
Ипполита:
— Дура! Подними меня скорей!
Кухарка:
— Для этого не хватит ста коней!
Действие третье
Казановских.
Графиня Наталья Скупердяева.
Незнакомец.
Толпа гуляк.
Дача графа Казановских. Гостиный зал. Граф Казановских встречает русскую замужнюю княжну Скупердяеву Наталью.
Казановских:
— О, её приезд я жду
Уж больше месяца в поту.
Как же её я возжелал,
Когда я из России уезжал,
Что кудри на себе я рвал.
Ведь, как трус я удирал,
Её в свои объятия не сжал
И не прижал
Её к постели,
Но годы пролетели,
И я возмужал!
Но что-то чешется в носу,
И жжёт в паху,
Вот-вот чихну.
(Чихает).
Какая то нездешняя зараза,
Иль от волнения чахотка
Меня взяла в свои чарующие клешни,
Но я здоров, хотя бы внешне.
(Входит Наталья).
Наталья:
— О, ваше имя на слуху
Граф, не встречала я на своём веку,
Ещё таких озорников,
Готовых вблизь окон
Свои развесить сети
Для ночных заблудших мотыльков.
Но, граф мой милый, как же ты живёшь
Без северной России,
Ведь это непосильно,
Оставить одну меня без счастья вдвоём
Пройтись по Невскому проспекту летним вечерком.
Казановских:
— Краса ваша, Наталья,
Озаряет всю северную тьму,
Но на родину я не отплыву,
Мои паруса порвал попутный ветер,
За это вы в ответе.
Наталья:
— Я?
О боги здешние,
Святые небеса!
О чем вы граф?
Казановских:
— О том, что как далёкий остров,
Вы были в памяти моей,
Который я так и не изведал,
Его смертельные опасности
И странности и сладости
Его божественных плодов,
Среди дремучих дебрей
И свежих утренних ручьёв.
Вы для меня, как маятник в ночи,
Среди безумства моря,
Вы якорь мой,
Якорь бедствия и горя,
Упавший и бороздивший дно
Моей души.
Лишь вас зову в ночной глуши
Любви и вожделенья.
Наталья:
— О граф, но как же муж?
Едва ли мы успеем
Совершить извращенное дело,
Но надобно нам смело поспешить.
Где же ваша кровать,
Хочу взглянуть,
И если не понравится могу и улизнуть!
Казановских:
— Идёмте, покажу,
С палатами роскошными я с колыбели сей дружу.
(Казановских водит Наталью по дому и останавливается напротив занавесок).
Наталья:
— Занавески?
Казановских:
— Мои любимые,
Мной так чтимые,
Один итальянский мастер
Их изваял,
Подобный Микеланджело,
Или Гефест90 великий бог,
Он ткал,
И золотом их прошивал.
Эти занавески подобны тем,
Какие нагоняют тьму на обитель
Моего разврата, мою кровать,
С которой так мне тяжело вставать
И отрываться от объятий жарких,
Поцелуев алчных и ароматов марких
От мужских губ и рук,
Скажите, я вам люб?
Наталья:
— Идёмте же в спальню не томите!
Меня вы в ней возьмите,
Сходу!
Я столько лет ждала,
Без ваших стонов я хирела
И чуть было не померла.
Зачем, вы граф, покинули меня?
Когда готова я была,
Для вас открыта
И доступна и легка,
Как над глупцом победа?
Казановских:
— О, серенада спета!
И без последнего куплета,
Увлеку вас, Наталья, на чистый трон
Утех Гоморры.
Наталья:
— Для вас доступны горы.
(Наталья в объятиях графа залетает в спальню. Они страстно целуются и раздеваются. Падают на кровать. Спустя время в комнату врывается запыхавшийся человек, незнакомый графу. Казановских вскакивает, прикрываясь штанами, Наталья падает в обморок).
Казановских:
— Вы кто? Зачем вломились вы в чужой дом?
Незнакомец:
— Кто я?! Кто я?!
Вы шутите, негодяй?
Я муж её!
И это вы, вторгаетесь в мой дом!
В мою семью,
За это я вас и убью!
(Человек достает пистолет и стреляет, но промахивается).
Казановских:
— И если не был я так гол,
В своём же доме оголён,
То научил бы вас стрелять,
Но вы испортили мои занавески!
(Казановских в ужасе отскакивает и хватается за занавески, затем начинает убегать от мужа).
Занавески! Занавески!
Незнакомец:
— Я порву их все в куски!
Раз для вас так дороги́!
(Незнакомец выхватывает кинжал и бросается на занавески, режет их в куски).
Казановских в сторону:
— Пока, изверг занят делом скверным,
Потрошить мою особую гордость,
Я захвачу штаны,
И смогу уйти окном,
Оставив шлюху с мужем чудаком.
Незнакомец:
— Рву, рву, всё слышал я!
Всё было на слуху!
Как ты хвалился и блистал словцом,
Как вешал ты лапшу
На уши так искусно,
Ты говорил по-русски,
Меж тем манил, как дикий мавр,
Но не успел собрать ты лавр.
Ты лев,
А я охотник!
Дай чуть разделаться с твоими идолами,
Я выпотрошу тебя,
Как дикого сибирского кабана!
За вами проследил
Я, поход этот меня не удивил!
Давно жена мне уж наставила рога,
Вот пришла пора, за это отомстить,
И придушить,
Как Дездемону порешить!
(Казановских выбегает на балкон, выпрыгивает из окна и уноситься прочь из дома, но зацепившись штанами за забор рвёт их).
Казановских:
— Штаны, и те порвали!
Негодяи!
Чем бегать за любовниками,
Лучше уж никогда не жениться!
О, мне нужно убежать и напиться,
Пока меня город не увидел,
И никто сквернословием не обидел.
Прочь, прочь от обители зла!
С мужем не изведаешь добра.
(Бежит по переулкам. Навстречу Казановских выходит толпа гуляк).
Один из гуляк:
— Вы видели? Он как младенец Иисус гол!
И у него стоял как…
Другой гуляка:
— Молчи уж дурень,
Хватит сквернословить,
Знакомого узнал я в нём,
Это же граф Казановских,
Блистал красивой головой,
Только с голой…
Первый гуляка:
— Ишь, не ругайся, мне запретил
И сам стесняйся!
Наш Казанова получил по …
Третий гуляка:
— По самым бубенцам,
Но вам самцам,
Такое и не снилось,
Бегать ночью по дворам,
Как бык голодный по стогам.
(Уходят).
Действие четвёртое
Явление первое
Орловский.
Казановских.
Квартира графа Николая Орловского. Орловский в постели. Разбуженный стуком в дверь поспешно встаёт и идёт открывать.
Орловский:
— Кого-то черти принесли,
Под звон зари.
Хоть дверь ты подопри,
Ведь не уймутся,
Хоть и не выходи.
(Кричит через дверь).
Нет никого дома!
Уходите!
И дикость свою заберите!
Казановских:
— Это я, граф! Скорее открывай,
А то по всем переулкам стоит и вой и лай,
Всех я собрал собак
И отморозил свой пятак.
Кочан мой изнутри промёрз,
Я не могу смотреть без слёз!
(Орловский открывает).
Орловский:
— Ох, божечки, да что случилось?
Что с тобою приключилось?
Ты почему, как Адам,
После грехопадения,
Скитаешься по лесам, по дворам?
Ну нет, вот это представление!!!
Казановских:
— Прошу, немного помолчи
И-и-и выслушай меня,
Та дама, какая к пол ночи
Ко мне приезжала,
На хвосте принесла дурные вести,
Которые меня оставили без чести,
Голышом я пробежал не две версты,
Преодолел я вплавь мосты.
Орловский:
— Дай угадать,
Не надобно мне и гадать,
Чтоб предугадать
Дела исход,
Так вот — тебя она оставила без штанов?
Но мало ль нынче дураков?
Казановских:
— Не она, не она!
А муж её, повеса,
Разинул рот на мой багаж,
Хотя её типаж –
Тупой ревнивый лысый дурень,
Давай покурим?
От волнения и холода ночного,
Похож я на дикаря лесного.
Он мне занавесочки порвал,
Какие я так страстно собирал,
Я их в Италии облюбовал!
Мне их один купец продал,
Совсем не дешево,
А за три тысячи рублей!
Выпивки налей,
Скорей!
(Орловский наливает водки и даёт Казановских трубку, тот раскуривает и пьёт).
Орловский:
— Может, тебе карету заказать?
Четыре есть, так скоро пять
Пробьёт,
Тебя никто не приметит
И никто не найдёт
В такую рань.
Казановских:
— Враг у ворот!
Он совершил переворот
На моей дачи,
И туда без страха,
И без штанов я не взгляну!
Он с пистолетом был,
И у него кинжал,
Было, думал, что пропал,
Но я с балкона вниз упал
И дёру дал!
Поедим вместе,
Но дай свою одежду мне,
Похож я буду на бродягу,
На уличную цепную дворнягу
В обвисшей одежде,
Но я переживу, ведь два друга вместе!
Орловский:
— Поедем, и порядок наведём,
Возьму свою я шпагу,
А ты возьми пистолет,
Он старый, ему, как тридцать лет,
И заряди его,
Ну, хорошего всего,
В путь!
(Казановских влезает в чужую одежду и два друга уезжают, немного погодя, на дачу).
Явление второе
Те же.
Дача Казановских. Оба графа входят.
Казановских:
— Дверь открыта,
Её отпёрли изнутри,
Но ты, первый входи.
(Орловский входит).
Орловский:
— Кто есть, выходи!
Я насажу тебя на свою шпагу!
Узнаешь ты доблести отвагу!
Я здесь останусь, как спартанец,
Из длинного числа,
Какие били персидского царя!
(Тишина).
Заходи, смелее друг,
Вокруг тишина,
И никого нет!
Враг твой давно уж видит белый свет.
(Входит Казановских).
Казановских:
— Спёртый дух здесь,
Витает, есмь.
(Проходят в спальню, и на кровати видят мёртвую графиню, занавески сплетены в длинную верёвку с узелками).
Орловский:
— О, бедный Кассио!
Задушена? Убита?
Смотри, лиана свита на её шее,
Ты ль её убил?
Скажи мне! Ты ли мне наврал?
Её, как коршун ты задрал!
Безумный мавр!
Казановских:
— Откинулась она, с испуга,
Вот тебе и мне услуга!
Когда оставил я её,
Покуда не пробрался в логово твоё,
Она всё время мёртвая была,
Ох, как речь её казалась мне сладка!
Как она мне голод разожгла!
Её бедное сердце не выдержало,
Но не выдержат и наши доводы,
Ведь это труп чужой женщины,
В чужой постели!
Без свидетелей,
Меня обвинят в преступлении,
И проведу остаток жизни я в уединении,
Без утех и игривых жриц увеселительных домов,
Покуда мне не снять с себя оков.
Орловский:
— Так, постой!
Ты говоришь, сердечный приступ и застой?
Тогда решить готов я дело,
Давай, берись за руки смело,
Её уж больше не найдут,
А лишь её измокший труп,
Проглотит жидкий пруд.
Во всём обвинят супруга,
Ведь это его жена и подруга.
Спустим её мы в канализацию,
Проведём, так сказать, утилизацию,
Здесь недалеко,
Неси, и дверь прикрой
За собой!
(Уходят, унося труп).
Явление третье.
Те же.
Дворы, канализация. Орловский Казановских спускают труп в открытый люк.
Орловский:
— Прощай,
Не забывай,
Покойся с миром.
Казановских:
— Ты была моим кумиром!
Теперь, друг мой, на маскарад!
Ему, чем погребению, я больше рад!
(Уходят).
Действия пятое
Ипполита.
Казановских.
Орловский.
Милия — вдова, баронесса.
Элонна — сестра Милии, баронесса.
Муж Элонны, барон.
Муж Натальи, граф.
Слуга.
Незнакомка в маске.
Кучер.
Другие.
Толпа.
Явление первое
Ипполита.
Казановских.
Слуга.
Незнакомка в маске.
Маскарад. Бальный роскошный зал. Ночной сад. Все в масках. Казановских танцует и его подхватывает незнакомка в маске.
Незнакомка в маске:
— Склонись, буйный ты ревнивец,
Перед судьбой своею решённой,
Дорогой предрешенной.
Настал конец,
Я твоей судьбы гонец
Вручаю вот этот гранатовый браслет,
Третьего такого нет,
Второй лишь у возлюбленной
Твоей, хранится на месте нежном и облюбленном.
Теперь прощай, кружись и веселись,
Злодей, развратный лис.
(Незнакомка исчезает).
Казановских:
— Вот ересь!
Наверное, это перекись
В вине,
Или мне уж чудится, вполне,
Но браслет у меня в руке!
Чур!
(Выбрасывает браслет).
(Казановских танцует дальше, но выбившись из сил отходит выпить шампанского. За ним наблюдает Ипполита.
Ипполита незаметно подсыпает в бокал шампанского порошок и отдаёт слуге).
Ипполита слуге:
— Вот он, тот граф, выполняй!
Отнеси ему бокал, лентяй.
Скажи, угощение ему от его поклонницы,
Его страсти наложницы.
И проследи чтоб взял,
Ни то для тебя окажется окончен бал!
Слуга:
— Повинуюсь, всё как приказали,
И всё что в точности сказали,
Я исполню!
Про вашу лютню
Любви, я умолчу,
И мигом ему вручу
Послание.
(Слуга уходит).
Ипполита:
— Под маской, он меня узнает,
Сколько сердце моё будет ещё маять?
Но решусь я, подойду,
И улыбку попрошу
Взамен,
Хотя…скупой обмен.
(Ипполита подходит к графу).
Казановских в сторону:
— Какое-то странное шампанское,
Наверное, бельгийское, или шотландское.
А это вы? Баронесса?
Вы в точности принцесса!
(В сторону).
Едва ль её так сложно не заметить,
Её одну на сто легко приметить.
Её бочонок, как всегда пустой,
Она любой обгложет стол.
Ипполита:
— Граф, вы мне льстите,
Не желаете ли вы
Показать мне те места,
Где розы вы растите
Для своих распущенных любовниц,
Для нас, скромниц.
(Граф узнает в толпе Милию, давнюю любовницу и убегает).
Казановских:
— Простите,
А вы идите,
Идите!
(Уходит к баронессе).
Казановских:
— О, барышня,
Вы, как спелая алыча
Заморская,
Такая сочная и скользкая,
Что вас, как рыбу за хвост
Невозможно поймать,
Как не старайся, ать?!
Милия:
— Ну, вы граф и прохвост!
Подкидывайте хворост,
Я вас уже так заждалась,
Что пляска даже началась.
Мы, может быть, приступим к делу?
Моя сестрёночка созрела.
Она нас поджидает наверху,
Имя её у каждого сорванца на языке,
Её зовут Эллона,
Она, как Венера,
Раздета и спела,
Составит нам компанию,
Для забавы и развлечения,
Идёте? Иль вы своё сердце бережёте
Для других?
Казановских:
— Что было б за пренебреженье!
Конечно же иду!
Да, не иду, бегу!
(Милия и Казановских уходят в закрытые апартаменты, наверх).
Явление второе
Казановских.
Орловский.
Милия.
Элонна.
Муж Элонны.
Муж Натальи.
Другие.
Толпа.
Апартаменты. На роскошном ложе, усыпанном лепестками роз, ждёт Элонна.
Элонна:
— Я заждалась,
Во мне страсть проснулась,
И потянулась к небесам,
К Эроса чудесам
Я прибегну, и тебя,
Красавец, не отвергну!
(Элонна тащит графа в кровать и не даёт встать).
Казановских:
— Вот это стать!
Вот это плечи,
Всего милей мне твои речи.
(Целуются, к ним присоединяется Милия и устраивает поцелуйный оргазм, все раздеты. Но в дверь начинают ломиться).
Милия:
— О боже!
Кто же, кто же?
Элонна:
— Да муж мой, сам назрел,
Видимо, нас он где-то подсмотрел!
Скорее граф, прячьтесь под кровать!
И из под неё под угрозой смерти не вылезать!
(Казановских под кроватью, встречает того же незнакомца, которого видел на своей дачи).
Казановских:
— Вот так встреча!
А вы несли такие речи,
В моём доме!
Но где же ваша жена,
Или размолвка и горе?
Между вами вышла?
Или всего лишь затишье
Перед бурей?
Муж Натальи:
— Где, где!?
В Караганде!
Сами знаете, осталась отдыхать
На вашей кровати, она устала
И переволновалась,
С ней такое случалось
С самого детства и случается,
Иногда она не разлучается
Со сном несколько дней!
Я хотел пустить, было, коней,
Но постеснялся в чужой дом повторно
Постучаться.
Невежливо без разрешения являться.
Казановских:
— О, боги!
За что такое наказанье?
За что, ты глумишься надо мной,
Устраиваешь мне такие свиданья,
О каких тебя я не просил,
Я выбился из сил!
(Казановских плачет).
(Милия открывает дверь и в комнату врывается пьяный здоровенный мужчина, муж Элонны).
Муж Элонны:
— Резвитесь птички?
От меня, видимо, под кроватью
Затаили тайнички?
Я видел всё, я видел, как ты, Милия,
Его вела, сюда наверх, этого лгуна!
Потаскуна!
Ты вдова,
Развратная шлюха! Беспутная карга!
(Муж Элонны отталкивает Милию и устремляется к кровати).
Элонна:
— Прости, ты не так всё понял!
Здесь только мы,
Никто уж более
Не потревожил наш покой
Муж Элонны:
— Пора выпить за упокой!
(Стаскивает Элонну и опрокидывает кровать).
Муж Элонны:
— Как? Да вас тут двое?
Муж Натальи:
— Можно разрешенье попросить
У вас, в подобном тоне
Не смейте так глаголить!
И в вашем споре,
Я не хочу участвовать,
Оставьте все меня в покое.
Я сам несчастный рогоносец.
Виновник перед вами,
Вы убедитесь сами.
Пригнали его сюда –
Плебей изысканного чувства,
Пышнейшие из плоти яства!
Так его и побейте!
Его чуть было не убил
Я, когда с моей женой он скромненько блудил!
Казановских:
— Погиб! Погиб!
Муж Элонны:
— Проваливай олень,
И больше мне не смей
Показывать и духу,
Тебя, прибью, как муху!
(Муж Натальи, Милия и Элонна убегают. Казановских остаётся голый один на один со здоровенным мужем).
Муж Элонны:
— На колени и
Молись перед смертью!
И ты выронил вот эту побрякушку,
Но дорогую безделушку,
Наверное, любовницы подарок,
Я слишком марок
Для него.
Браслет, хочу тебе вернуть я пред убийством,
Чтоб Бога попросить о чистом
Прощении,
Не изменю я своего решения!
Убить, убить!
(Входит Орловский).
Казановских:
— Спаси, о милый друг!
Орловский:
— Беги!
Этого бабуина я возьму на себя!
(Казановских голый выбегает вон, через маскарад, и уносится к своему экипажу).
Толпа:
— Смотрите!
Голозадый сорванец,
Как Купидон — любви гонец
Стремится прочь из лож рысцой,
За ним охотник прёт облавой,
И слышен рёв и лай, подобный лаве.
Иль он, как тот король?
Надел костюм для маскарада?
Но это роскошь,
Для нашего скромного немецкого града!
Другие:
— Там наверху дерётся кто-то,
Кого-то
Лупят хорошенько,
И если нам крадучись, туда пробраться,
То можем мы так подобраться
Что увидим всё своими глазами,
А не будем сыты сплетнями и поздними словами!
(Все поднимаются наверх).
Явление третье
Казановских.
Кучер.
Улица. Экипажи. Казановских выбегает, прикрываясь лопухом.
Казановских кучеру:
— Гони, гони
Отсюда прочь,
Мне уж больше не помочь,
Порочен я и опозорен
И только волен
Я бежать
Как рать,
Бежит от гибели
И поруганья,
К спасению, к обители
И к успокоенью!
Кучер:
— Изволите домой?
А ну конь!
П-р-р! П-р-р!
Пошёл,
Дорогу, умница, сам нашёл!
А вы, что медлите, догоняйте,
Тройкой играйте!
(Порошок, подсыпанный в шампанское, просыпается в животе и скручивает Казановских, тот выбегает в кусты).
(Казановских в кустах).
Казановских:
— О, боже, помоги!
Ты награди
Меня великим очищеньем,
Перед лицом своим,
Смой грязь лучистым омовеньем.
(Выбрасывает браслет прочь).
Действие шестое
Ипполита.
Духи — любовницы Казановских.
Дом Бюргеров. Чердак. Ипполита возится в сундуке, перебирая вещички.
Ипполита:
— Такой же у него, я видела
Браслет, но здесь только один
Лишь невредим!
Увидела одним глазком,
Он спрятал, кажется, его тайком.
Второй я не могу найти!
Но в любви,
Могу ему простить я воровство,
Покуда ждёт нас сватовство.
Милей мне нет убийцы,
Милей мне нет вора,
Пусть он пьяный валяется и у забора,
Всё равно его любить я буду,
Готова дать и за него я ссуду.
И бить в истерике посуду!
Женатого целовать не сладко,
Но я молюсь украдкой
О добрачном грехе,
Ведь я их имею все,
Кроме нескольких
И самых манящих.
Женихи, что лошади -
Товар тёмный,
Они бы мне стога ворочали!
Но он,
Одним бы вольным
Был конём.
И не сидел бы пнём,
А осваивал мягкое море,
И вскоре,
Плыл бы легко по волнам искусства любви,
Тогда б не жили в соре мы!
А рушили кровати столпы!
(Ипполита трёт браслет, стараясь прочесть надпись. Читает заклинание).
Ипполита:
— "Двое, навеки неразлучны,
Покуда узы счастья прочны"!
(Ветер. В комнату являются духи любовниц Казановских, и водят хоровод вокруг испуганной Ипполиты).
Духи:
— Устремления твои непорочны,
Возьми браслет и носи,
Не снимая его с руки,
До самой смерти.
Чары набирают силу,
И сколько б туфель ты не сносила,
Главное браслет храни,
И, во сне будь тише, не храпи!
Иди, иди…
К ведьме в дебри,
И смотри,
Как в болото не уйти!
(Духи исчезают. Ипполита падает в обморок, но через пару часов просыпается).
Ипполита:
— Привиделось с похмелья,
Несли какую-то чушь они про дикое храпенье,
И про браслет, сказки!
Россказни и враки дурные!
Но стоит поносить
Его, хоть громом разрази,
Он мне мал, ели натянула его,
Потерплю, так уж суждено…
(Ипполита закрывает сундук и спускается вниз).
Действие седьмое
Казановских.
Кучер.
Горожане.
Дача Казановских в огне. Её тушат горожане. Пожарный звон. Казановских в карете голый.
Кучер:
— Батюшки!
Горит!
Горит, а как дымит?!
Горожане:
— Сгорит, нечем тушить,
Надобно с начала поспешить,
Тогда уж можно было дело порешить,
И поправить,
Воды из вёдер прибавить.
Гори оно огнём!
Идём домой.
(Горожане уходят, оставляя дымящиеся угли).
Казановских:
— Пропало всё, мне не куда идти!
Придётся мне опять ночлег найти
У милого мне друга,
Проверь, крепка ль подпруга?
И едем! К Орловскому вези!
Гони! Гони!
Смотреть здесь не на что, одни угли…
Действие восьмое
Казановских.
Орловский.
Банкир.
Служащий банка.
Свора мальчишек.
Явление первое
Казановских.
Орловский.
Служащий банка.
Квартира Орловского. Орловский лежит в постели и стонет, лицо его усеяно шишками и синяками, рука сломана, сломаны пальца на правой ноге и выбиты передние зубы. Входит, не стучась, голый Казановских.
Орловский (шепелявя):
— Опять ты машешь своей голой мошной
По всему городу, проваливай, долой!
С меня уж хватит,
Иначе смерть меня захватит
С собой в кармане
И унесёт в аид.
Мой разум спит,
Я как в тумане!
И больше не хочу, участвовать
Я ни в каком подобном балагане!
Уходи,
Не хочу тебя я видеть
И свой браслет ты прихвати!
Хватит с меня, разбитой морды,
По мне прошлись, словно тысячные орды -
Два гусарских полка!
Но, жизнь моя такова,
Что ни хочу я ждать погоды
С неба,
И от меня уж ты не жди привета!
(Казановских берёт со стола браслет и читает на нём надпись).
Казановских в сторону:
— Двое, навеки неразлучны,
Покуда узы счастья прочны!
(Ветер. Распахивается окно).
Ужас, мурашки по телу
Бегают, гоняют белок по лесу,
Слова — пою предсмертную я мессу
Свободной ловле.
Суждено мне погибнуть,
Замёрзнуть, иль проникнуть
В чужой дом, и пасть
Ещё ниже, стать преступником, грабителем!
В лесу, чужих карманов опустошителем…
(Выбрасывает браслет в окно. Раздаётся слабый стук в дверь).
Орловский:
— Кого ещё сюда, в сумрак и гнилой кабак,
А не дом, принесли черти?
Проходимый дом!
Так все сюда и прутся,
О, Боже, пусть это будет сном,
Мечтаю я о том,
Чтоб оставили меня эти блудцы
И льстецы.
Какого чёртова грешника
Занесло сюда, из какого немецкого орешника
Его физиономия вылезла?
Моя рука по его portfolio б съездила!
Живей открой, виновник моего постельного счастья!
Не хватало мне ещё одного ненастья.
(Казановских открывает. В квартиру входит высокий худой молодой человек, служащий банка).
Служащий банка:
— Приветствую вас господа,
От погорелого двора
Легонько не спеша,
Моя повозка привела
Меня сюда,
Как известно всем,
Что русских граф, сокол,
Водит дружбу с благородным орлом.
И на охоту вылетают они вдвоём.
Но я хочу поведать о другом:
Вот письмо из банка,
На фамилию Казановских,
Видимо, в нём изложена условная явка
Господина к банкиру,
К указанному сроку,
То есть к вечеру.
И, господа, оденьтесь,
Ваши игры голышом,
Добры для узких кругов,
Среди таких же как и вы голов.
Без лишних слов,
Я удаляюсь.
С вами я прощаюсь.
(Уходит).
(Казановских падает на стул и молчит).
Орловский:
— Ну что молчишь?
Читай письмо!
А, хотя можешь не читать,
Но разрешу тебе до времени со стула не вставать.
(Казановских читает письмо и бледнеет).
Казановских:
— Дай одежду!
Не могу же я ходить нагим…
Орловский:
— Иди, благим,
Скажи — юродивый ты,
И тебе спишут все долги.
Казановских:
— У меня нет долгов!
Имение даже не моё,
Оно отца,
И вот, чудеса! Из дому то нет письма!
Орловский:
— Оно сгорело может,
Тип сказал, что ты теперь бездомный,
Но твой ум томный,
Мне больше не товарищ,
Иди себе жильё ищи.
И возьми,
Какое-нибудь тряпьё из чемодана.
Но только не из чулана!
Казановских:
— Весьма благодарю, за скромный дар!
И если б я в эту историю не встрял,
С двумя суккубами,
То точно б не пропал, без дам!
Теперь прощай, ещё быть может свидимся.
Орловский:
— Да уж сколько можно,
Если только сквозь решётку,
Когда остепенимся.
(Казановских одевается и уходит).
Явление второе
Казановских.
Банкир.
Кабинет Банкира.
— Ах, голубчик,
Вы сегодня не везунчик,
На днях пришёл приказ,
У вас забрать самый дорогой топаз
Какой вы имеете -
Ваше имение.
Казановских:
— Не моё!
Банкир:
— Теперь уж ваше,
По завещанию покойного отца,
Да, да! Вот такие посмертные чудеса.
Казановских:
— Как покойного?
Банкир:
— А так,
Пока, какой-то дурак
На маскараде бегал с голой…
Ну вы понимаете, за старой сей Европой,
В полях бескрайних и суровых,
Ваш отец от ангины помер.
Он был уж стар,
Но тот ещё буян!
Всё в карты проиграл,
Ещё и задолжал.
Поэтому, я подрядился вас уведомить,
И эти векселя вручить, заверенные,
В общей сумме на два с половинной миллиона
Царских золотых рублей,
Но, улыбайтесь, веселей!
У вас ещё есть время
С плеч своих такое сбросить бремя.
Казановских:
— Но…но…Но откуда я возьму
Два с половиной миллиона?
У кого я такие деньги и займу?
У Господа Бога?
Банкир:
— Женитесь на богатой,
Может быть и вдове,
Вы граф, добра вы наживёте,
Может ещё поплывёте
На алых парусах!
Всплывёт затерянное сокровище,
И какая-нибудь тётушка
Оставит вам наследство,
Миллионов двести.
Казановских:
— Шутите надо мной?
Глумитесь?
Вам весело, вот вы и веселитесь!
А мне теперь только топиться!
(Уходит).
Банкир:
— Топиться…
Разбиться,
Или любовью напиться
Как в сказочном сне,
Наконец-то, на белом коне,
Да под венец вести её, и с радостью жениться.
Срок — две недели,
А он чешется, ели-ели,
Иначе, сцапают и посадят в тюрьму,
Такое, и не раз, случалось на моём веку.
Но свой процентик я сдеру!
Его поспешили арестовать экипаж. Кони под опекой, и отпущен кучер.
(Уходит).
Явление третье.
Казановских.
Свора мальчишек.
Казановских идёт по улице, сжавшись и спрятавшись в широкой рубашке. Его встречают уличные мальчишки.
Мальчишки:
— Бродяга, бродяга!
Бей его камнями!
Гоняй пинками!
Казановских:
— Я дворянин!
(Получает камнем в лоб).
Мальчишки:
— О господин!
Вы дворянин отбросов
С пекарни,
Может, макарон хотите?
Вы их только посолите,
Для этого сгодится уличная глина.
(Кидаются грязью и глиной).
Казановских:
— О, жизнь мне противна!
(Бежит, за ним бегут мальчишки и дразнят. Граф находит тот люк, куда сбрасывал тело Натальи, внизу с силой журчит поток).
Казановских:
— Здесь всё и началось,
Ну что ж!
Путь один,
Я сам над жизнью господин,
Сейчас же утоплюсь,
В людской исходной жиже,
Как говорят, что люди сделаны из глины,
Но увы, отныне,
Они сделаны из другого,
Возьми любого -
Кто рогоносец, кто подлец,
Кто сват, а кто отец,
Грехов мы искупаем много,
Ещё плодим сих новых,
Мы платим временем своим,
Своей же шкурой, кровью,
И не похмурив бровью,
Мы время отдаёт своих же дочерей
И сыновей,
Ну что ж, смелей!
Ныряй!
Пусть тело моё не найдут уж никогда. Останется оно, затянуто трясиной.
(Ныряет).
Действие девятое
Ипполита.
Ведьма.
Сват.
Разбойники.
Атаман разбойников.
Злой дух.
Явление первое
Сват.
(Выходит один из сватов).
Сват:
— Бравость правит повсеместно,
Сил, отваги придаёт
Против демонов даёт
Храбрости в словесной
Битве собственной и местной,
И, это право,
Интересно.
Шумит широкая дубрава,
И свин, почуяв аромат свободы,
Отведать жаждет сок охоты
За грибами,
В погоне за съестными трюфелями.
Ночь полна,
И набирает полный ход она.
Все звери спят.
Лишь хищники травою шелестят,
И призраки оковами звенят,
Сквозь ветки и заросли,
В поисках заблудших немощных ягнят.
Один ягнёнок потерявшись бродит,
И не озяб и не боится вроде,
И этот овен –
Ипполита,
В чужой сторонке и забыта.
Душа её для нас открыта,
А поступь широким грозным
Сапогом от глаз закрыта.
Она и тонет, вязнет в том болоте,
И волки гонят её в топи,
Судьбы открыт её причал,
И если зритель заскучал,
То я закончил,
И сказ свой вскоре кончил.
(Уходит).
Явление второе
Разбойники.
Ипполита.
Ночь. Лес. Ипполита пробирается через дебри к лесной избушке. Её освистывают лихие разбойники.
Ипполита:
— Ах, как страшно мне!
Подмышки вмиг вспотели,
Все-все птицы прочь долой
Отсюда улетели,
Оставив лишь сухой отстой
Лесной, болото с грязной тиной.
Но слышу вой,
И хруст ветвей,
Не уж то волки здеся,
Для них я еся -
Месяц сытости,
Мясной и жирной смеси.
(Вой, крики. Из кустов выбегают разбойники. Разбойники кричат и окружают Ипполиту).
Первый разбойник:
— Огня, огня несите!
Её стрекозные крылья подпалите,
Чтоб не запорхала пташка с сих земель,
Не вывела всех нас на денежную мель.
Второй разбойник:
— Причиним ей боль!
Третий разбойник:
— Вой, вой!
От ужаса!
Пора тебе краса,
Менять подштанники!
(Приносят огня. Появляется атаман).
Атаман:
— Светите!
О, черти лесные, уберите, уберите!
Кого поймали вы в болоте, что слепые?
Иль вы лихие?
Поймали вы Водянуху,
Огромную толстуху!
Бросайте всё, долой уносимся
Отсель,
Со проклятых и гнилых земель!
Быстрей! Быстрей!
(Разбойники в ужасе удирают).
Ипполита:
— Да не накрашенная я,
Куда вы?
Я милая и очаровательная,
Заблудилась, и зашла в болото,
Но вижу вдалеке я огонёк,
И небольшой, и скромный теремок,
Наверное, застану я старуху за работой.
Ведьмин дом
Пахнет дымом, а гроб ладаном!
И славно, войду широким станом!
Будь я робка,
То побоялась б,
Но широки мои бока.
Вон, шайки
Разбойников, да их брехни
Не испугалась!
Но, мне бы чуть перекусить,
Ведь аппетит то мой велик!
Явление третье
Ипполита.
Ведьма.
Злой дух.
Покосившаяся избушка. Внутри темно и пусто. Посередине стоит пустой котёл, камин затушен. Входит Ипполита.
Ипполита:
— Отворяй хозяйка
Двери, ходит байка,
Что ведьма ты!
Колдуешь, ворожишь!
Ты уж меня прости,
Врываюсь без приглашенья.
Меня сюда послали приведенья,
Давай же не томи,
Вылазь, в столь поздний час
Хотя б грибочков, огурчиков на стол,
Совсем немного, собери.
(Тишина. Ипполита осматривает пустующую хату).
Ипполита:
— Никого! Вот судьба моя -
Остаться в одиночестве лесном.
Лес! Лес!
Дремучий лес!
Чёрт меня сюда понёс…
Оставить все сомненья!
Поможет мне развеять
Прихоти волненья
Грёз, и слёз
Роняемых, ранимых -
Утешенье;
Любовников гонимых
Отрешенье,
Поможет исцелиться мне всерьёз
От чумы — гормона буйств.
Любовь сгубила больше люда
Чем холера.
Убила в человеке кавалера
И угодника
Всех дамских прихотей
И чувств.
Да нехотя
Сама ж у родника
Порочного
И чуда
Невозможного,
Возымела мужика,
Во имя блуда!
Блуд, блуд! Мужской блуд! Всему виной этот порок…
Оставим прочь мы философию
Высокопарных слов.
Ведь смысл жизни сей таков –
В пожаре никогда не хватит дров.
Всё горит и тлеет,
Жизни дух умеет
Обламывать носы наивных невежд,
Разбив их хрупкий мир надежд.
Храним мы непорочность
И целомудрие своё,
Но дикий мавр уж точно,
И не раз, ворвётся
В заводь тихую твою,
Кровь алая тогда и прольётся.
Попомни мне мои слова,
В распахнутую дверь он унесётся,
Искать утех, искать подруг,
Но что тогда на нашу долю остаётся?
Неужели ныть и плакать, как несчастные жёнушки? Ну уж нет! Под каблук, под каблук!
(Слышится шум на крыше. Из трубы сыпется гарь и копать, затем вниз, на угли, падает старуха).
Ведьма:
— Хорошо не затопила,
Не то б подол себе спалила!
Как говорится, берись не торопись,
Во щах не сварись!
Так давай,
Насыпай
В казан стружку,
Лепестки ромашек
Из кармана вынь.
Вшей вынь, да полож,
Волос свой клади,
Ну, и хватит, всё ж,
Отойди!
Мы варить начнём
Такой вот супчик,
Экий, чтобы твой голубчик
Был тебе и сыт и гож,
На тебя бы стал похож!
Ипполита:
— Всё я кинула туда,
Только вшей взять
Неоткуда…
Ведьма:
— Свои могу тебе отдать!
Кидать?
Ипполита:
— Кидать, кидать!
Это зелье приворотное?
Ведьма:
— Выворотное — суп,
А не зелье,
Мухоморов мы добавим,
И морковный мой отвар,
Мы к водичке той прибавим,
Да и чуточку добавим мы навоза
Гарь.
Ипполита:
— И это разве поможет?
Ведьма:
— Поможет,
Ух, как его продерёт!
Требуху графскую в клочья порвёт!
(Ведьма плюёт в суп, мешает его, тихо проговаривая какие-то слова, несуразицу).
Ведьма (громко):
— Явись, явись мой повелитель!
Ты тёмных дел вершитель!
(Ветер. В избу врывается злой дух).
Злой дух:
— Стакнуться вы меня позвали,
Начнёте сами ль?
Ведьма:
— Сами, сами!
Пожалуй, сплюнь в котёл,
Для лучшей приправы.
(Дух плюёт в чан, и тот вспыхивает адским пламенем).
Ипполита:
— Славно горит!
Однажды, я готовила корейскую
Морковку,
Мне рассказывать неловко,
Но всё же, когда моя кухарка
Вышла,
Я плеснула на сковороду уксус,
Ну, видите ли у меня утончённый вкус,
И он, как вспыхнет!
Злой дух (ведьме):
— Когда она утихнет?
Ведьма:
— Ох, эта клиентура,
Пусть хоть и дура,
Но заплатит.
Расплачиваться за ингредиенты
И за работу, все труды –
От такого векселя никому не уйти!
Но ты,
Господин, уж можешь испариться
В преисподнюю.
Злой дух:
— Покорно вас благодарю,
Откланиваюсь!
(Дух исчезает).
Ведьма:
— Теперь ты Ипполита,
Плюй в чан!
(Ипполита плюёт, и суп покрывается жировой плёночкой).
Ведьма:
— Смак!
Мёд и мёд!
Вот, вот!
Помешать и готово!
Духи, Духи! Завывайте,
В дом врывайтесь и дерзайте!
(Духи врываются в дом и летают).
Ты отведать дай отвар,
Новоявленному жениху,
Я сварила для него уху,
Его имя на слуху,
Казановских пусть придёт,
И судьбу свою найдёт
В этой хате из досок!
(Духи уносят ведьму прочь, оставляя Ипполиту одну).
Ипполита:
— Может самой попробовать?
Голодна немного я…
(Ест суп).
Тьфу! Гадость какая!
Но с голодухи и не такое съешь!
Действие десятое
Сват (другой).
Казановских.
Наталья.
Ипполита.
Разбойники.
Атаман разбойников.
Явление первое
Сват.
Сват:
— Красивых слов
Для пьесы мне не хватит,
Поэтому для вас, друзья,
Использую обычный слог.
Ведь каждый был женатым,
Иль дама замуж выходила.
На свадьбе скромненько присутствовал
Наш гость, иль в церковь заходил
Для обручения,
Но, может, случилось и везение,
Раньше времени, он этого не повидал,
Или она.
Вам, почти уж всё я рассказал,
Осталось лишь проникнуть,
Игрой и пьесой вас сподвигнуть.
Теперь перенесём мы свой рассказ,
В то место, которое каждый из вас
Обошёл бы стороной.
Итак, за мной!
(Уходит).
Явление второе
Казановских.
Наталья.
Лес. Казановских просыпается у ручья грязной и вонючей жижи.
Казановских:
— Едва ли я живой?
Иль ад это зловонный?
Не разберусь, я сонный,
Какой из круга ада?
Иль это и не ад совсем, а канализация его?
Помойная яма, куда сбрасывают все отходы и отбросы,
И, теперь, мне суждено питаться
Кусочками, и здесь навек остаться.
Ну, ничего, стерплю и такое,
Но мой живот так ноет,
Словно я живой,
Вот это реальность!
А говорят, в загробной жизни плоть долой!
Что это, свет?
Да это выход!
О, как темно,
Почти мне ничего не видно!
Выберусь наружу.
(Казановских выбирается из ямы на поверхность и оказывается у берега речки, вокруг простирается дремлющий лес).
Казановских:
— Глазам своим не верю,
Всё как в окрестностях Гамбурга!
(Из кустов выходит девушка, мокрая и с пристывшей грязью к телу и одежде).
Наталья:
— Как долго я спала,
Граф, где мы?
Помню только,
Словно сон,
Когда вломился он,
Мой муж,
И, затем темнота,
И сны, сны,
О том, о сём, куда-то несёт
Меня безудержный конь.
Может повезёт
Мне, расскажите, куда вы меня привезли,
Подышать свежим воздухом?
Но, почему я так пахну, и вы в грязи!
Казановских (испуганно):
— Чур меня, нежить!
Вернулась ты из преисподней,
Меня мучить среди могил и духов
Грустных?
О, как можно жить
Так, когда посмертно, тебя преследуют
Духи тех, которых ты убил!
Бог меня за это не простил,
За то, что тебя, Наталья, утомил
Я.
Наталья:
— О чём вы граф?
О чём вы? Не понимаю вас,
И принимаю
Ваши слова за бред,
Послелюбовный бред…
Скажите, мы занимались любовью?
Я исключительно ничего не помню!
Казановских (в сторону):
— Теперь она зовёт меня
В постель, как бес,
Как упырь, вампир скончавшийся,
Желает оставить тело без
Крови, и сока моего.
Казановских (громко):
— Ты бес, ты бес! Скажи, что ты — не человек!
Наталья:
— Граф, что с вами, вы здоровы?
Иначе я уйду, боюсь я вас!
Скажите, где мы, в каком лесу?
Казановских:
— В лесу греха!
Мы в Шеола пасти,
В царстве
Мёртвых!
Вы и я мертвы!
И за свои грехи,
Боги нас сюда свергли,
А в раю отвергли
Нас за блуд.
Наталья:
— О, граф, так больше не могу,
Я ухожу,
Я голодна и вся дрожу.
Наверное, это Эльба
Вдалеке журчит.
Казановских:
— Ба!
Куда же вы идёте?
Постойте!
Наталья:
— Всё кончено граф,
Сердце навсегда закройте,
И не пишите мне писем больше.
И да,
Мы ведь теперь друзья,
Возьмите этот браслет на память от меня,
Я его здесь нашла,
Видимо, это судьба
Дарит вам подарки,
За свой счёт!
Прощайте,
Я уезжаю с мужем в Россию.
Балы…балы!
(Наталья уходит. Казановских вытирает браслет от грязи и читает).
Казановских:
— "Двое, навеки неразлучны,
Покуда узы счастья прочны"!
Не может быть!
Этот тот браслет…
Видимо, от него мне избавленья нет!
И утопить его я не смогу,
Он выплывет,
Иль какой рыбак его сетями выловит!
Раз это ад, найду я лаву,
И превращу его в ничто!
Лишь в пепел!
(Уходит в лес).
Явление третье
Казановских.
Разбойники.
Атаман разбойников.
Казановских в лесу. Скоро начнёт светать.
Казановских:
— Всё потерял,
И о чём я даже не мечтал.
Жалею я о том,
Что много не видел,
Не путешествовал,
В оленей не стрелял,
А шатался, как болван
По балам,
И в карты играл.
Какой-то странный ад,
Похож на лес Гамбурга…
(Свист. Из кустов выпрыгивают разбойники).
Атаман:
— Леший нас проведал!
Он себе всю морду исцарапал,
И пахнет так -
Не подойти к нему и на метр!!!
Первый разбойник:
— Убить его, атаман?
Второй разбойник:
— Взять с него нечего,
Если только нос,
Какой терпит такую вонь!
Атаман:
— Постойте, постойте!
Решил, для него другую участь я исполнить!
Казановских:
— Кто вы? Вы черти?!
Вы черти! Пытать меня решили
В котле варить и дёргать кочергой,
Так, чтоб от самой плоти стоял жар и вой.
Третий разбойник:
— Перед тем, как тебя жарить,
Надобно отмыть хорошенечко!
Казановских:
— Я дворянин!
По крайней мере, был им.
Атаман:
— Мы все здесь дворянина,
Посмотрите сами,
Это наше угодье,
И мы его огородили!
Ведите его друзья,
И ведите на топи!
Мы в жертву принесём его ведьме
Той, от которой в страхе удирали,
Она,
Любит покушать, раз жирна!
Её удовлетворим мы благородным мясом.
Водная чертовка, останется довольна!
Её, пробудили древние гамбуржцы!
Ибо мы, шатаемся и не приносим дань!
Покойные отцы
Злятся на нас!
Тащите верёвку,
Вяжите и ведите к той поганой избушке!
(Казановских вяжут и ведут на болото, где бросают перед входом в избушку ведьмы. Бандиты уходят, посвистывая).
Действие одиннадцатое
Ипполита.
Казановских.
Гонец.
Явление первое
Ипполита.
Казановских.
Ипполита ест суп. Слышен свист разбойников.
Ипполита:
— Опять соловей свистит,
Давно на него Ильи Муромца не находилось,
Пора поймать его за усы!
(Выходит на улицу и волочет в дом связанного графа).
Явление второе
Те же.
Гонец.
(Граф и Ипполита входят. Ипполита развязывает мокрого и вонючего графа и узнает его сквозь грязь).
Граф:
— Вы?! Вы?!
Воды, воды!
Я умираю!
Жажду я не перестрадаю,
Вы оазис мой!
Надежда!
Вся моя испорчена души одежда…
Ипполита:
— Граф? Какими судьбами,
Что с вами?
Вы измазаны зловонной
Грязью, исцарапаны ненастью,
Какой-то, острыми ветвями,
Вы здоровы? Вы сюда добрались сами?
Казановских:
— Не сам, не сам!
За мной погоня,
Меня желают посадить в тюрьму,
И нету на моём веку
Постыдней дела!
Но я ушёл от шавок ссудных смело!
Ипполита:
— Ах, граф, зря отвергали вы меня,
Ведь ваша судьба — я.
На том балу ваша прыть меня с ума
Свела, когда увидела с другой
Вас — я убежала, я ушла,
Но от злых языков не скрыться,
Даже в лесу не укрыться
От сплетников
И противных клеветников.
Отведайте, пока,
Супчика.
Вы голодны?
Иль холодны
Теперь к еде?
Казановских:
— Я есть хочу, как африканский буйвол!
(Ест суп).
Хочу пожаловаться вам!
У меня теперь ничего нет,
Испортил последний камзол!
Я гол,
Я смерд
И сед
Теперь.
Погорелец
Я, и подлец.
Отец
Всё имущество проиграл в карты,
Кредиторы с нас поимели свои счёты,
Прошу, одолжите,
Помогите!
У меня есть браслет, хотите?
Я в отчаяние,
Меня уж мучает раскаяние,
За грехи мои.
(Граф показывает браслет Ипполите).
Ипполита:
— Браслет?
А второго такого нет?
Казановских:
— Нет,
Что вы, откуда???
Ипполита:
— А у меня есть,
Смотрите!
Чудо, чудо!
И надписи на них один
В один!
Одинаковые,
И слова знаковые.
Казановских:
— О, рок!
Мне дурно, колит бок!
(Казановских роняет браслет и падает без чувств).
Ипполита:
— Это он от счастья.
А ты, счастливец, любви
Не сторонись, и не отрекайся
От неё!
(Входит гонец и священник со свадебным венцом и кольцами).
Священник:
— Масти разные сошлись…
Гонец:
— Любовь зла,
Полюбишь и козла!
Конец.
Февраль 2017.