Тишина заполняла все, проникала во все щели и норы, давила на уши, выворачивала душу наизнанку, разрывала голову изнутри. От нее хотелось плакать и выть. В последний миг, когда кажется струна терпения должна была лопнуть ее разорвал голос Малки:
– Грань! Грань эпохи осталась позади!
– Она действительно Великая, – облегченно выдохнул Старец, – Как она это умеет?
– Когда мы входили в нее в Эпоху Рыб, покидая Эру шумного прямого, упрямого Овна, мы знали, что она не проста новая Эпоха, молчащая и дышащая тайной воды, – голос Малки заполнял все пространство, выдавливая тишину, – На ее заре явился в этот мир Симеон, ставший потом великим волхвом и Великим Учителем. Это он ввел нас в эру молчания и милосердия, эру любви и сострадания. Он создал время тайн, войн, и обмана. Мы все дети этой Эпохи Рыб. Но кто же из нас знал, – голос ее взлетел еще выше, кажется наполненный ветром, – Что править в этом мире будут такие боги как Нептун и Меркурий. Нептун – покровитель тайн, лжи и заговоров и Меркурий – отец торговли, хитрости и ловких трюков. Мы все Герои и Чародеи были лишь пешками в их игре! Но … с Богами не спорят!!! Значит, так было нужно!!! В дверь стучится новая Эра – Эпоха Водолея! Эпоха живой и мертвой воды!
– До нее еще, добрая четверть пути! – подала голос Черная смерть, единственная не боящаяся прервать Лучезарную.
– Ты еще успеешь собрать свою жатву, предназначенную тебе в этой Эпохе! – резко ответила Малка, – Мы должны готовиться загодя, чтобы не произошло так, как нынче, когда мы вынуждены выполнять волю Богов в слепую. Я ведунья! Я ведаю, что знаком новой Эпохи будут Лев. Символ власти, жесткой власти! Я ведаю, что править будут старые Боги – Солнце и Уран. Все сжигающее Солнце-Ярило и свободолюбивый Уран, которого мы с вами больше знаем и любим как его женское воплощение Богиню Фрею. Я набралась храбрости и призвала ее к нам на Собор. Она пришла! – из-за спины Малки вышла Фрея в золотом платье, – Впервые, нарушив договоренность, на наш сбор пришла Богиня. Но так надо! Наступает Эра Свободы, Равенства, Братства. Но чтобы они был окроплены Живой водой Водолея, мы с вами должны провести их сейчас, сегодня через Мертвую воду. Эпоху Рыб начал Симеон. Он благословил своего ученика, которого назвали Христос. Он разорвался в споре своем на две половины: Симона-волхва, несущего в себе знания старых вер и Петра-ключника, несущего в себе ярость новой веры. Он разодрал пополам все это время. Ему его и соединять на исходе. Где Симон-волхв!!?
– Зачем он тебе? – раздался звонкий голос.
– Я хочу, чтобы он первый сделал глоток Живой воды и возродился, в слиянии со своей второй половиной!
– Не поперхнется? – ехидно спросил тот же голос.
– Почему? – удивилась Фрея.
– Потому что в два горла жрет! Глядишь, не в то горло попадет!
– Брунгильда! – взвилась Малка, – Почему ты так его не любишь?!
– Потому что он, когда Петром стал, присвоил себе право делить на чистых и нечистых! Ему это право никто не давал! Это право валькирий, выбирать Героев! И он предатель изначально! Трижды предавший своего Учителя! А предателей я ненавижу!!!
– Он искупает свой грех. Искупает, тем, что его предают те, на кого он надеялся. Так же трижды. Подожди! Скоро придет искупление ему.
– Все равно ненавижу! – валькирия замолчала.
– Я хочу, – опять громко вознесла голос Малка, – найти Симона-волхва, дать ему Живой воды и заставить, – слово «заставить» она произнесла четко, – его опять объединится с Петром, – набрала воздуху и закончила, – и встать на страже последнего Портала в Навь у оси мира на веретене Ойкумены!!! – опять над Беловодьем повисла тишина.
Было слышно, как переступила с ноги на ногу Брунгильда и скрипнули ее кожаные брони, как звякнула ключами Ариния, как шумно вздохнула Черная Смерть.
– Кто со мной! – резко спросила Лучезарная.
– Я! – так же резко ответили Жанна и Фрея.
– Я! – раскатился бас Микулицы.
– Я!! – звонко выдохнула Брунгильда.
– Я! Я! Я! – послышалось со всех сторон.
– Мы – холодным ветром дохнуло от детей Мараны.
– Я! – раздался скрипучий голос, и все узнали голос Симона-волхва, – И не надо меня ничего «заставлять». Впрочем, этого не смог сделать никто за долгие годы! Хотя может, я бы и уступил такой очаровательной ведьме, как Лучезарная, – Симон шел со стороны дальних пещер и с каждым шагом он становился все моложе и моложе, превращаясь из согбенного старца убеленного сединами в предводителя неистовых бунтарей. В Великого Учителя Сыновей Света, – Я с тобой. Давай твой глоток Живой воды, – он повернулся к Брунгильде, – я не поперхнусь. Давай, я докажу неистовой воительнице, что умею искупать свои грехи.
Он подошел к утесу, легко взбежал на него по вьющейся среди терновника тропинке и встал рядом с Малкой и Фрей. Величественный, в белой рясе, подпоясанной вервием, с откинутым капюшоном, с развивающимися седыми волосами, перетянутыми лентой с написанным на ней заговором. В руке он держал посох Велеса. Действительно он был тем, кто может достойно завершить круг Эпохи. В глазах его светился огонь старых Вер, и взгляд прожигал века и страны, видя путь к Дереву Жизни, Дереву Познания. В нем жили знания всех магов, волхвов и друидов древности. В его глазах рождалась надежда на то, что этот мир излечим.
– Спасибо вам всем! А теперь я хотела бы, что бы мои верные подруги и друзья сказали вам, что мы будем делать. Все вместе! – Малка опять взяла бразды в свои руки, и Симон позволил ей это.
– Все-таки она Великая! – восхищенно толкнул в бок Раймона Старец, – Она Великая во всем. В том, что сам Симон-волхв пришел к ней, в том, что Богиня стоит с ней рядом как простая подружка, в том, что дети Мараны считают ее своей сестрой…
– Во всем! – закончил за него Раймон, – Пойдем старый новую обитель готовить. Потому что эта бисова девка, как говаривал дядька Данила, закрутит мир так, вкруг своего веретена, что Беловодью не простоять долго, а их надо куда-то уводить, – он обвел рукой весь Вселенский Собор, – а это наше с тобой дело. Наше, а не ее. Она, свое сделает, будь спокоен, а вот мы, можем опоздать. Пошли что ли?
– Пошли Раймон. Им сейчас не до нас. А нам…не до них, – и Старец, поглядев с любовью на Малку и ее друзей, повернулся и пропал.
За ним также незаметно исчез Раймон. А разговор о том, что и где должен теперь делать каждый из жителей Беловодья, вернувшись в Явь, продолжался.
Как не больно было Малке, но она жестко отказалась принять помощь своих самых близких товарок – Жриц Артемиды, берегинь и вравроний, оставляя их в Беловодье. Сказала только коротко:
– Не ваше время! – сказала, как отрезала.
Подозвала Брунгильду, тихо шепнула ей на ухо:
– Сама своим сестрам расскажи, что с сей поры, героев опекать только ты будешь. Остальные полетят разжигать пожар войны.
– Поняла, – закусив губу до крови, кивнула воительница и отошла к валькириям.
Фрея стояла в окружении Ариний, чуть отставив ногу и опираясь о плечо Жанны. Малку слегка кольнула игла ревности, но потом она поняла, что пока Принцесса не отомстит за Жака де Моле, она будет с Фреей идти рука об руку. Фрея достала где-то скифский войлочный колпак и надела на свои золотые волосы. Одна из Ариний коснулась его своим факелом, и он стал такого же алого цвета, как и ее туника.
– Что ж подумала про себя Малка, – это даже символично, что Свобода и Месть одного цвета. Будем купать свободу в Мертвой воде настоянной на мести, – вслух сказала, – Тебе идет этот колпак ордынских всадников. Назовите его фригийским колпаком. Колпаком свободы.
– Я попрошу скальдов, чтобы они придумали песни про гордые народы союзников троянцев, которые были слиты со своими конями в стремлении к свободе и неслись навстречу ветру и порывам бури. А имя им было – фригийцы, – мечтательно сказала Фрея.
– А ты можешь поспорить с музой поэзии… – одобрительно отозвалась на ее тираду Малка.
– Скорее с музой истории, – ехидно заметила кто-то из муз, – по крайне мере выдумывает так же.
Но любимица Артемиды уже не слушала их и перешла к обсуждавшим что-то чародеям, среди которых возвышалась голова Микулицы.
– Мир вам, колдуны! – она подошла к ним, и они приветствовали ее наклоном головы, – Тебя, – повернулась к Микулице, – буду просить составить сам заговор в гвардейских полках. Возьми с собой Брунгильду, она найдет достойного героя. Обопрись на Разумовских, они потянут.
– Хорошо Сиятельная, – кивнул чернокнижник.
– Тебя попрошу, – Малка повернулась к Роллану, – поднять все тайные общества, всех своих шпионов и провокаторов и помочь Фрее и Жанне раздуть пожар переворотов и войн в Европе.
– Хорошо, – коротко согласился тот.
– Тебя дядька, – ведунья смотрела прямо в глаза Гуляю, – буду просить всю дипломатию закрутить в такой узел, чтобы мир всегда был на грани войны.
– Так, – Гуляй только крякнул, но не отказал.
– Тебя граф, – она сказала это с поклоном, повернувшись к Сент-Омару, – Прошу поддержать мою ученицу Катерину в нетвердости духа ее.
– Сделаю Сиятельная.
Малка собралась с духом и пошла к расщелине, где, опираясь на косу, стояла Черная Смерть.
– Только не учи нас людей косить – с жуткой улыбкой пошутила она.
– Или грядки полоть, – поддержал сестру Великий Мор.
– Так ученого учить, только портить, – в тон им ответила Малка.
– Что ж, права как всегда, – оглаживая платье, согласилась Великая утешительница, убирая стальную косу под накидку, – Что просить хочешь?
– Нижайше поклон бью об одном, приходить тогда, когда позову и куда позову. Жатва у вас будет обильная, это я вам обещаю!
– Что ж братец уважим сестренку сводную? – Черная Смерть повернулась к Мору.
– Как не уважить, коли челом бьют, – согласился страшный ее брат.
Последний, к кому она подошла, был Симеон-волхв, так и оставшийся стоять на утесе. Он смотрел с вершины на то, как она беседует со всеми. Капли сомнения, что еще были в его сердце, вытекали оттуда с каждым ее шагом в этом водовороте Посвященных, Героев и Жриц. Он понял, что действительно был прав, когда пришел по ее зову, и дважды прав, когда согласился сделать глоток Живой воды. Сомнения в то