Куда уж хуже? — страница 37 из 50

Надолго думаете задержаться?

Неделя. Оплата наличными.

Знаю. У нас скидка: пять процентов при оплате наличными и еще два — при оплате на неделю вперед.

Неплохо звучит, — соврал Дортмундер и достал пухлый бумаж­ник. Он платил наличными, да еще собственными потому, что фаль­шивые кредитные карты, которые лихо подделывал его знакомый Стун, закончились бы раньше, чем он успел вернуться из Лас-Вегаса. К тому же это были деньги, вырученные за украденный у Макса Фер­бенкса товар, так что все было, в принципе, справедливо: потратить фактические средства Фербенкса на то, чтобы его выследить.

Кроме того, он специально остановился в мотеле неподалеку от Стрипа, а не в самом «Гайети», потому что был уверен, что Фер­бенксу известно о его приезде, а, значит, за любым одиночкой, зарегистрировавшимся в отеле в ближайшие дни, будут очень при­стально следить. Фактически, тщательной проверке, вплоть до нали­чия перхоти, будут подвергаться все лица мужского пола, заехавшие в «Гайети». Поэтому было решено, что там не поселится ни один из помощников Дортмундера, но все они будут где-то поблизости.

Мумия равнодушно наблюдала, как Дортмундер достал из бумажника деньги и положил их на стойку. Она пересчитала купюры и затем заметила:

Это неблагодарное занятие.

Дортмундер насторожился.

На вашем месте я бы этого не делала, — посоветовала жен­щина.

- Чего? — удивился Дортмундер.

Что бы вы там ни задумали, вы не похожи на полного идиота, поэтому я, если не возражаете, дам вам один совет.

Все кому не лень дают мне советы, — пожаловался Дортмундер.

Потому что все видят, что вы в них нуждаетесь. Так вот, мой совет: наслаждайтесь пребыванием в нашем чудесном городе. Поплавайте в нашем бассейне, это очень хороший бассейн, смею вас уверить. Сходите в казино, развлекитесь там. Отведайте мест­ную кухню, осмотрите достопримечательности. И через неделю с чистой совестью возвращайтесь домой. — Женщина взмах­нула зажатыми в руке купюрами. — Хочу сразу предупредить — деньги мы не возвращаем.

Я в этом не нуждаюсь, — заверил Дортмундер.

Ага, — кивнула она и спрятала деньги в карман кофты.

Это было второе предупреждение, а третье поступило следу­ющим утром в кафе в квартале от «Единорога Рэнди». Когда Дор­тмундер уже заканчивал завтракать, собиравшая со стола офици­антка поинтересовалась:

Собрались на прогулку в город?

- Да.

Дружеский совет. — Она нагнулась поближе и прошеп­тала. — Просто уезжайте.

И вот теперь, меньше, чем через час после этого, — два охран­ника, повисшие у него на хвосте у озера. Что вообще здесь про­исходит?

Дортмундер совершил двадцатиминутную прогулку по Стрипу в направлении «Единорога Рэнди». Он шел по коричне­вой выжженной земле мимо заброшенных строений, каждое из которых не превышало высотой три этажа. А позади него возвы­шались яркие причудливые здания — галлюциногенные грибы посередине марсианской пустыни, проросшие из семян, брошен­ных в бесплодную землю богом Паном и взошедшие после того, как их обильно полил своей кровью Багси Сигел⁵⁰.

Двигаясь по залитому солнцем Лас-Вегасу, мимо пыльных парковок и обшарпанных витрин химчисток и винных магази­нов, Дортмундер вдруг осознал, что покинув Нью-Йорк, он поте­рял свою незаметность, к которой так привык дома. В этом городе следовало вести себя осторожнее, чем обычно.

Добравшись до «Единорога Рэнди», он заглянул в офис, где дремавшая за стойкой мумия подняла голову и пробормотала:

У вас гость.

Дортмундер внимательно посмотрел на нее, затем окинул взглядом гравийную дорожку, идущую вдоль мотеля. Припарко­ванный перед его номером серебристый «Бьюик Ригал» заметно выделялся среди пыльных пикапов и мятых «универсалов». И хотя Дортмундер отсюда не мог видеть его номеров, он уве­ренно предположил, что там имеются буквы «МD», а также зара­нее угадал, что скажет ему хозяйка.

Какой-то парень заселился в вашу комнату. Он еще там.

Все нормально. Это — мой друг.

Ага.

44

Эх, люблю скоростные трассы! — воскликнул Келп, сидев­ший за рулем «Ригала». (Номерные знаки автомобиля, как и думал Дортмундер, начинались с букв «МD» и были выданы в штате Нью-Мексико).

Автомагистраль 93/95 между Лас-Вегасом и Хендерсоном из-за обилия грузовиков трудно было назвать скоростной. Тем не менее, они ехали достаточно быстро, кондиционер в машине гнал воздух, нежный, как пеленки младенца, и Дортмундер слегка раз­мяк на заднем сиденье.

Если бы ты знал, что за чертовщина тут творится, — сооб­щил он Келпу.

Никакой чертовщины, — отозвался тот, пристраиваясь за фур­гоном с рекламой чипсов. — Кроме того, что мы сюда приехали.

Все подряд, — попытался объяснить Дортмундер, — прини­мают меня за кого-то другого. За.. За...

Пытаясь подобрать слово, он защелкал пальцами и вывихнул сустав.

Келп посмотрел на него, сочувственно протянул «о-о-о!» и повер­нулся обратно как раз вовремя, чтобы не въехать в зад здоровенному грузовику с кузовом, полным коров. Обогнав его под укоризненными взглядами потенциальных бифштексов, Келп заявил:

Я понял, в чем твоя проблема, Джон. У тебя нет защитной окраски.

Чего-чего? — Дортмундер хмуро взглянул на него, массируя фалангу пальца.

Скоро узнаешь, — пообещал Келп. — Только давай сначала уладим все дела с этим Фогелем. Надеюсь, что у него есть то, что нам нужно.

Неплохо бы.

50 Багси Сигел (наст, имя — Бенджамин Сигепьбаум) (1906-1947) — американский гангстер, основатель первых отелей и казино в Лас-Вегасе. Убит в ходе борьбы мафиозных кланов за контроль над Лас-Вегасом.

***

Еще из Лас-Вегаса Дортмундер позвонил Лестеру Фогелю, и они назначили встречу недалеко от Хендерсона, в пустыне, застроенной низкими выцветшими складами и мелкими фабри­ками. Огромное пространство было обнесено высоким дере­вянным забором, на котором черными буквами было написано: «Головное предприятие», что абсолютно не передавало картины того ада, что творился внутри. Едва выйдя из кондиционирован­ного воздуха «Ригала» под знойное солнце Невады, Дортмундер и Келп по запаху тут же предположили, что где-то поблизости люди варят в чанах всем известное органическое вещество, одной рукой помешивая, а другой — зажимая носы.

Келп припарковался прямо под надписью «Головное предпри­ятие», рядом с входом, представляющим из себя широкие, наглухо закрытые деревянные ворота. Они некоторое время барабанили в них, пока с той стороны не раздался голос, вопящий что-то на испанском языке.

Это Дортмундер! — рявкнул в ответ Дортмундер. — Мне нужен Фогель!

Наступила продолжительная тишина, во время которой Дор­тмундер безуспешно пытался разглядеть хоть что-нибудь в щель между досками, а Келп предлагал постучать еще, да посильнее. Наконец, одна из створок со скрипом приоткрылась, оттуда высу­нулась черноволосая голова с тощим темным лицом, которая скользнув взглядом по визитерам, каркнула:

Хо’кей.

Протиснувшись в приоткрытую створку, Дортмундер и Келп оказались на территории «Головного предприятия», которая напо­минала средневековое поселение ремесленников, обитавших в самых разнообразных сараях, лачугах, просто под навесами и даже в старом школьном автобусе без колес. Отовсюду клубились разноцветные дымы. Между строениями там и сям были припар­кованы транспортные средства всех мыслимых марок. Местные обитатели деловито орудовали молотками, отвертками и кистями. Под погрузкой и разгрузкой стояло множество грузовиков, пре­имущественно со светло-зелеными мексиканскими номерами. Под некоторыми навесами люди действительно что-то варили в чанах, одной рукой помешивая содержимое, а другой — зажимая носы.

Обладатель головы, который впустил их, оказался тощим суще­ством в лохмотьях. Судя по росту, худобе и состоянию зубов, его возраст мог колебаться в диапазоне от одиннадцати до девяноста лет. Заложив ворота позади них здоровым деревянным брусом, он энергично замахал рукой в сторону школьного автобуса и пояснил:

Охфис.

Пошли, — скомандовал Дортмундер и вместе с Келпом двинулся сквозь этот пыльный ландшафт, который наверняка напомнил бы им о кузнице Вулкана, если бы они не прогуливали занятия в школе.

Когда они подошли к ядовито-желтому автобусу, его дверца открылась, и за ней обнаружился гибкий парень в черном костюме-«тройке», белой рубашке, черном галстуке и черных остроносых туфлях. Он радостно ухмылялся и напоминал чело­века, который пришел на похороны кого-то, чья смерть достав­ляет ему искреннее наслаждение.

Парень озорными, слегка дерзкими глазами осмотрел Дортмундера с Келпом и спросил:

Кто из вас Дортмундер?

- Я, — отозвался тот.

Хорошо, — кивнул парень и указал на Келпа. — А этот что здесь делает?

А если я его друг? — вмешался Келп.

Парень нахмурился и спросил.

Ты что, из Нью-Йорка?

А тебе-то что? — Нахмурился в ответ Келп.

Лицо парня озарила ослепительная, как иллюминация на Таймс-Сквер, улыбка.

Ну точно! Я и сам когда-то был нью-йоркцем. Лестер Фогель, — представился он и протянул Келпу руку.

Энди Келп, — ответил тот, с сомнением пожимая ее.

Когда-то был нью-йоркцем? — переспросил Дортмундер.

Фогель обменялся рукопожатием и с Дортмундером, пояснив:

Здесь ты быстро теряешь сноровку. Тут у меня есть все — постоянная клиентура, безграничные трудовые ресурсы, свежий воздух, от которого мои легкие перестали походить на сморщен­ную резину, но мне все равно чего-то не хватает. Слушай, Дор­тмундер... Ничего, что я называю тебя Дортмундером?

Ничего.

Спасибо. Так вот, слушай, Дортмундер, сделай одолжение, скажи что-нибудь, как настоящий нью-йоркец. Меня тут окружают сплошные мексиканцы, и когда я слышу, как они трещат по-своему, то ощущаю себя, будто в заднице. Иногда мне кажется, что я у себя дома, на 33-й Восточной улице, но стоит им заговорить, и все — я снова здесь. Дортмундер, скажи что-нибудь по нью-йоркски!