«Но я тебе служила и, правду говорю,
Надеялась, что этим Кудруну усмирю.
Твой замок так надежен, послушайся, мой милый,
Вели закрыть ворота: враги не возьмут его силой.
1382Тебе по крови близких меж хегелингов нет,
И это ты их присных на тот отправил свет,
Ты знаешь, что за это тебя и ненавидят.
Так берегись: их тридцать на каждого нашего выйдет.
1383Вы только рассудите, – промолвила она, —
Вам дома на год хватит и хлеба и вина,
И прочей пищи. Кто же к ним в руки попадется, —
Спаси такого, боже! – из плена уже не вернется».
1384Так сына убеждала супруга короля,
О чести и о жизни заботиться веля.
«Пусть наши самострелы из всех окон стреляют
В лихих гостей. Пусть дома родные по ним зарыдают.
1385Готовьте камнеметы, беритесь за пращу,
Я вас мечом сражаться с врагами не пущу.
Мы их и так отгоним. Наш замок полон смелых,
Мы, жены, принесем им камней в рукавах своих белых».[140]
1386«Сударыня, уйдите, – в сердцах ответил князь. —
Лицом перед врагами мы не ударим в грязь.
Чему меня научат все ваши поученья?
Чем мне сидеть в осаде, я лучше погибну в сраженьи».
1387Заплакала Герлинда и молвила: «Сынок,
Я это говорила, чтоб ты себя берег.
Тот, кто под нашим стягом пойдет на супостата,
Тот может быть уверен, – его награжу я богато.
1388Друзья, к оружью! Шлемы рубите горячей,
Чтоб искры засверкали огнем из-под мечей.
Мне сына охраняйте сегодня неустанно
Идите, наносите гостям вашим раны»…
1389Князь молвил: «Королева вам мудро говорит.
И если кто-то будет безвременно убит,
Усердно помогая мне биться с супостатом,
И он сирот оставит, то всех их осыплю я златом».
1390А Людвиговы рати готовились в поход,
Число их достигало одиннадцати сот.
Свой замок покидали отважные норманны,
За стенами оставив пятьсот человек для охраны.
1391Уж подняли решетки всех четырех ворот,
И шлемы подвязали бойцы. Их тридцать сот
За Хартмутом скакали, свои окончив сборы.
Всего у них хватало – от крепкого шлема до шпоры.
1392 А грозного сраженья все приближался срок.
Собрав все силы, Вате гак протрубил в свой рог,
Что слышно его было за тридцать миль в округе.
Под знамя королевы спешили сойтись ее слуги.
1393 Второй раз протрубил он, что время подошло
И надобно садиться воителям в седло.
И строиться в отряды. Кто слышал, чтобы воин
В таких годах, как Вате, был так же могуч и достоин?
1394Да снова протрубил он, и дрогнула земля,
И море застонало. А в замке короля
Все камни зашатались под крепкими стенами.
И тут повез датчанин своей государыни знамя.
1395Норманны стихли: Вате боялись как огня,
И можно было слышать малейший всхрап коня.
Со стен зубчатой башни Кудруна разглядела,
Как вышли хегелинги на. битву с противником смело.
1396А в этот миг и Хартмут из замковых ворот
С своими удальцами отправился вперед.
И людям было видно в оконные проемы,
Как на чужих и близких сверкают щиты и шеломы.
1397На замок хегелинги шли с четырех концов.
Серебряно светились доспехи храбрецов,
Щиты у них блистали застежками из злата.
И, будто лев свирепый, страшил своих недругов Вате.
1398Скакали грозно мавры, отдельно от других.
Они метали копья, в щепу ломая их.
Когда с норманнской ратью вступили мавры в сечу,
То искры полетели, мечи засверкали, как свечи.
1399Датчане к стенам замка помчались на конях.
Привел могучий Ирольт, прославленный в боях,
Туда своих героев шесть тысяч или боле.
За голову схватился норманнский король поневоле.
1400Отдельно ехал Ортвин. Вел десять тысяч он,
И это неминучий пророчило урон
И землям королевским, и жителям тем паче.
Герлинда и Ортруна стояли на стрельнице[141] плача.
1401И суженый Кудруны, князь Хервиг, шел вперед,
Беду норманнским женам сулил его приход,
Когда из-за любимой он стал сражаться смело,
Далеко было слышно, как сталь шишаков зазвенела.
1402Приспел с дружиной Вате, он духом был не кроток.
Воздевши копья, стали герои у решеток.[142]
Так близко их увидеть Герлинде горько было,
Зато в душе Кудруна спасибо друзьям говорила.
1403 И Хартмут вел дружину с достоинством таким,
Что лучше не сумел бы, будь кесарем самим.[143]
Вся ратная одежда на рыцаре сияла
Под солнцем. Доблесть духа норманн не утратил нимало.
1404Увидел Ортвин князя на боевом коне
И молвил: «Тот, кто знает, пускай расскажет мне,
Кто этот знатный рыцарь. Он так надменно едет,
Как будто королевством, у нас завоеванным, бредит».
1405«Перед тобою Хартмут, – сказал один боец, —
Меж рыцарей отважных он первый удалец.
И это им когда-то был твой отец убит.[144]
Он храбростью прославлен и мощью своей знаменит».
1406«Он мой должник, – рек Ортвин и гневно продолжал, —
Сегодня он заплатит все то, что задолжал,
И возместит потерн. Иначе быть не может.
Живым домой вернуться Герлинда ему не поможет».
1407Хоть брата королевны норманн и не узнал,
Он юного героя в противники избрал,
В коня всадивши шпоры, на Ортвина помчался.
Бойцы нагнули копья, и звон от ударов раздался.
1408Их щедро раздавали отважные враги.
Конь Ортвина ретивый присел на две ноги
Под натиском норманна – князь добрый был боец,
Но от толчка споткнулся и рухнул его жеребец.
1409Однако встали кони с утоптанной земли,
И начали мечами рубиться короли.[145]
Противники сражались с неутолимой жаждой.
За рыцарскую доблесть достоин был почести каждый.
1410А их дружины обе, склонивши копья вниз,
В неудержимой злобе сражаться принялись.
Здесь раны наносили и жалости не знали,
Все доблестными были, и все свою честь защищали.
1411Вел Вате десять сотен сподвижников своих,
И столько же норманнов набросились на них.
Но Вате спас все дело: кто с ним в бою спознался.
На войско марки Штурмен уже нападать не решался.
1412А в Хервигово войско, откуда пи возьмись,
вмешав ряды, сто сотен воителей влились,[146]
Они сказали грозно: пусть тут их похоронят,
Но из страны норманнской противники их не изгонят!
1413Каким бойцом был Хервиг! Так доблестен он был,
Что благосклонность милой тем пуще заслужил.
Но как могло представить его воображенье,
Что в этот миг Кудруна глядит со стены на сраженье?
1414С датчанами норманны сошлись накоротке.
Могучий меч булатный держал в своей руке
Их предводитель Людвиг. Как истый вождь он бился
И за ворота замка уже далеко устремился.
1415Став во главе гольштинцев, равно могуч и смел,
Врагов отважной Фруте немало одолел,
И юный воин Морунг им много зла содеял,
Всю землю перед замком телами убитых усеял.
1416А родич Вате Ирольт, – он панцири сплеча
Рубил, и кровь катилась из-под его меча, —
Под стягом Хильды рыцарь с врагами бился смело.
Белели мертвых лица, враждебное войско редело.
1417Сын Людвига и Ортвин возобновили бой.
Так густо хлопья снега не падают зимой,
Как падали удары их острого булата.
Князь Хартмут вынес натиск Кудруны отважного брата.
1418Не ведал Ортвин страха, но грозный Хартмут так
Хватил его с размаха, что разрубил шишак;
Кровь хлынула на панцирь багряною струей.
Как горько было видеть дружине, что ранен герой!
1419Смешались оба стана, норманнов и датчан,
Герои наносили друг другу много ран,
И много под мечами лихих голов упало.
Смерть, точно злой разбойник, друзей у людей отнимала.
1420 Что Ортвин залит кровью, увидел Хорант вдруг,
И рыцарей спросил он, чьих это дело рук:
«Кем господин мой милый так тяжко в битве ранен?»
Князь Хартмут рассмеялся: он слышал, что молвил датчанин.
1421Сам Ортвин знаменосцу ответил на вопрос: