На часах было 15:45.
Они ехали на юго-восток по шоссе номер 117, к повороту на Мейпл-Шугар-роуд в пяти милях от города. «Пинто» вел себя образцово, и если бы не сегодняшнее происшествие по дороге домой из центра, Донна и вовсе не поняла бы, с чего так всполошилась. Но поводы для беспокойства все-таки были, и она сидела за рулем, напряженно выпрямив спину, не разгонялась больше сорока миль в час и жалась к обочине, когда ее обгоняли другие машины. А машин было много. Массовый летний поток туристов уже начался. В «пинто» не было кондиционера, и они ехали с открытыми окнами.
«Континенталь» с нью-йоркскими номерами и гигантским жилым прицепом, к которому были прикручены два мопеда, пошел на обгон на слепом повороте. Водитель сердито просигналил. Его жена, толстуха в темных зеркальных очках, посмотрела на Донну и Тэда с надменным презрением.
– Да пошла ты! – крикнула Донна и показала ей средний палец. Толстуха быстро отвернулась. Тэд чуть испуганно взглянул на маму, и Донна ему улыбнулась. – Не волнуйся, герой. У нас все в порядке. Это просто придурки из другого штата.
– Ага, – настороженно отозвался Тэд.
Меня послушать, так я уже прямо настоящая янки, подумала Донна. Вик бы мною гордился.
Ей самой стало смешно, потому что все в Мэне знают: если ты здесь чужак, то останешься чужаком до гробовой доски. А на твоей надгробной плите непременно напишут что-то вроде: «ГАРРИ ДЖОНС ИЗ КАСЛ-КОРНЕРС, ШТАТ МЭН (родом из Омахи, штат Небраска)».
Большинство туристов направлялись к съезду на шоссе номер 302, где кто-то свернет на восток к Нейплсу, а кто-то – на запад к Бриджтону, Фрейбергу и Норт-Конуэю уже в Нью-Хэмпшире с его альпийскими склонами, недорогими парками развлечений и беспошлинными ресторанами. Донне с Тэдом было не нужно съезжать на шоссе номер 302.
Их дом стоял относительно близко к центральному парку Касл-Рока, но уже через пять миль от их собственной входной двери начинались дремучие леса, тянувшиеся по обеим сторонам дороги. Иногда деревья чуть расступались, и в просветах виднелись обжитые участки с трейлером или домом, в основном того типа, который отец Донны называл «ирландской хибарой». Солнце светило вовсю, до сумерек оставалось еще целых четыре часа, но пустынная дорога в лесной глуши вновь растревожила Донну. На шоссе было еще ничего, но как только они свернули с основной магистрали…
Указатель на Мейпл-Шугар-роуд выцвел так, что почти не читался. Деревянный щит был буквально изрешечен пулями. Видимо, тут развлекались подростки, палили от скуки из отцовских дробовиков. Сама дорога была двухполосной, асфальт – весь в выбоинах и буграх. Вдоль дороги стояли дома: два-три вполне симпатичных, два-три вовсе не симпатичных и один старый, обшарпанный трейлер на крошащемся бетонном фундаменте. Двор перед трейлером зарос бурьяном. В траве валялись дешевые пластмассовые игрушки. К дереву на въезде во двор была криво прибита дощечка с надписью: «КОТЯТА В ДОБРЫЕ РУКИ БЕСПЛАТНО». На подъездной дорожке стоял пузатый малыш примерно двух лет, его промокший подгузник провис почти до колен, обнажив крошечный пенис. Он стоял, открыв рот, одной рукой ковырялся в носу, а другой – в пупке. Глядя на него, Донна явственно ощутила, как ее пробирает озноб.
Прекрати! Прекрати, бога ради. Что у тебя с головой?
Лес снова сомкнулся. Им навстречу проехал единственный автомобиль, старый «форд-фэрлейн» конца шестидесятых годов, когда-то красный, а теперь весь в пятнах ржавчины. За рулем сидел голый по пояс длинноволосый мальчишка, небрежно развалившийся на сиденье. «Фэрлейн» мчался со скоростью около восьмидесяти миль в час. Донна поморщилась. Других машин на дороге не было.
Мейпл-Шугар-роуд неуклонно шла в гору, и когда лес ненадолго сменялся каким-нибудь полем или большим садом, им открывался восхитительный вид на пейзажи западного Мэна в стороне Бриджтона и Фрейберга. Озеро Лонг поблескивало вдалеке, как сапфир на груди баснословно богатой женщины.
Они поднимались по склону очередного пологого холма (теперь вдоль дороги тянулись запыленные клены, поникшие от жары), и тут «пинто» снова задергался и затрясся. У Донны перехватило дыхание, и она принялась мысленно подгонять закапризничавшую машину: Давай вперед, сволочь. Давай же, давай!
Тэд тревожно заерзал в своем детском кресле и еще крепче стиснул в руках коробку со Снупи.
Донна принялась легко нажимать и отпускать педаль газа. В голове, как безмолвная молитва, крутились слова: ну давай же, давай, давай.
– Мам? Он опять…
– Тише, Тэд.
Машина задергалась резче. Донна в отчаянии надавила на педаль газа – «пинто» рванулся вперед и опять пошел гладко, без всяких рывков.
– Ура! – закричал Тэд так внезапно и громко, что Донна испуганно вздрогнула.
– Мы еще не доехали, Тэдди.
Еще через милю они подъехали к перекрестку, где стоял деревянный указатель со стрелкой и надписью: «ГОРОДСКОЕ ШОССЕ НОМЕР 3». Донна свернула, чувствуя себя победительницей. Она вроде бы помнила, что отсюда до дома Камбера оставалось чуть меньше полутора миль. Если «пинто» испустит дух прямо сейчас, они с Тэдом запросто дойдут пешком.
Они проехали мимо ветхого дома, рядом с которым стояли «форд»-универсал и какая-то большая ржавая белая машина. В зеркале заднего вида Донна увидела, что жимолость сбоку от дома разрослась так, что, наверное, затеняла все комнаты с той стороны. Сразу за домом открылось поле, и дорога резко пошла вверх по склону крутого холма.
Где-то на середине подъема «пинто» снова задергался. Еще сильнее, чем прежде.
– Мам, а мы точно доедем?
– Да, – угрюмо ответила она.
Стрелка спидометра упала с сорока миль в час до тридцати. Донна переключилась на режим пониженной передачи в надежде, что это может улучшить компрессию или что-то вроде того. Но лучше не стало. Наоборот, только хуже. От канонады «выстрелов» в выхлопной трубе Тэд испуганно взвизгнул. Теперь «пинто» ехал со скоростью бегуна, но впереди уже показались дом Камбера и красный сарай, переоборудованный в мастерскую.
Донна опять надавила на педаль газа. Раньше это спасало. Вот и теперь мотор загудел ровно. Стрелка спидометра поднялась с пятнадцати до двадцати. Но уже через пару секунд «пинто» снова затрясся в конвульсиях. Донна еще сильнее надавила на газ, однако на этот раз мотор явно собрался замолкнуть раз и навсегда. На приборной панели замигал световой индикатор, сигнализируя, что машина вот-вот заглохнет.
Но это уже не так страшно, потому что они дотянули до почтового ящика Камберов. Они все-таки добрались. На крышке ящика висел бандерольный пакет, и, проезжая мимо, Донна даже смогла разглядеть обратный адрес: «Дж. К. Уитни и компания».
Это была совершенно ненужная ей информация, не отложившаяся в голове. Сейчас все внимание Донны было сосредоточено только на том, чтобы въехать во двор. И тогда пусть себе глохнет, думала она. Камбер быстренько приведет ее в чувство.
Если бы подъездная дорожка шла в гору, как у дома Трентонов, «пинто» наверняка не одолел бы подъем. Но, чуть приподнявшись в начале, дорожка пошла под уклон – прямо к полуоткрытым дверям сарая. Донна переключилась на нейтраль, и дальше «пинто» катился уже по инерции. Когда Донна убрала ногу с педали газа, чтобы нажать тормоз, мотор опять закашлял… но уже совсем вяло. Огонек на приборной панели замигал в ритме слабого пульса, потом ярко вспыхнул. «Пинто» заглох.
Тэд посмотрел на Донну.
Она улыбнулась.
– Тэд, дружище. Мы добрались.
– Да. А есть ли кто-то дома?
Рядом с сараем стоял зеленый грузовой пикап Камбера. Да, именно Камбера, а не кого-то из посторонних, кто пригнал машину в ремонт. Донна помнила его по прошлому разу. Но в мастерской было темно, свет не горел. Повернув голову налево, она посмотрела на дом. Там тоже не было света. Потом она вспомнила о бандероли, висевшей на почтовом ящике. О бандероли от «Дж. К. Уитни и компании». Она знала, что это за фирма; ее брат, когда был подростком, выписывал их каталоги. Они продавали запчасти для автомобилей, автоаксессуары и оборудование для тюнинга. Неудивительно, что Джо Камбер получает бандероли от «Дж. К. Уитни». Но если бы Камбер был дома, он бы уже забрал почту.
Никого нет, уныло подумала Донна и вдруг разозлилась на Вика. Он всегда дома. Конечно, он дома. Где ему еще быть? Он почти пустил корни у себя в гараже. Но когда он тебе очень нужен, его нет на месте.
– Ладно, пойдем посмотрим, – вздохнула она и открыла дверь.
– Я не могу расстегнуть свой ремень, – сказал Тэд, безуспешно воюя с застежкой.
– Без паники, Тэд. Я сейчас выйду и помогу тебе.
Она выбралась из машины, захлопнула дверь и сделала два шага вперед, решив обойти «пинто» спереди, чтобы открыть пассажирскую дверцу и помочь Тэду выбраться. Если Камбер все-таки дома, он увидит, что у него гости, и выйдет к ним. Почему-то ей не хотелось ломиться к нему в гараж без предупреждения. Наверняка это глупо, но после той безобразной и пугающей сцены со Стивом Кемпом у нее в кухне она вспомнила, что значит быть беззащитной женщиной в мире, принадлежащем мужчинам. Как будто ей снова шестнадцать лет и родители только сейчас начали отпускать ее на свидания.
На нее тут же обрушилась тишина. Жаркая, почти абсолютная, даже немного пугающая тишина. Какие-то звуки, конечно, были, но за все годы в Касл-Роке слух Донны, привыкший к шуму большого города, медленно перенастроился на шумы маленького провинциального городка. Ее уши просто не воспринимали деревенские звуки как шумовой фон… а здесь была самая что ни на есть настоящая деревня.
Она слышала, как поют птицы. Как где-то в поле на склоне холма, на который они только что взобрались, хрипло каркает ворона. Как ветерок шелестит в листьях дубов, что росли вдоль подъездной дорожки и бросали на землю подвижные пятна теней. Но она не слышала ни единого автомобиля, ни единого трактора или комбайна где-нибудь вдалеке. Слух городских жителей настроен на звуки искусственного происхождения; звуки природы выпадают за тесные рамки привычного избирательного восприятия. А при полном отсутствии знакомых шумов человеку становится неуютно.