– Мам…
– Нет, давай позвони. Номер записан в блокноте. Только скажи телефонистке, пусть выставит счет на наш телефон в Касл-Роке, чтобы Холли не платила за наши звонки. Позвони Бесси сам, спроси все, что хочешь спросить. Я просто делала, что могла.
Ну вот, с горечью подумала она, еще пару минут назад я говорила себе, что не буду врать сыну.
Сегодня днем Бретт разозлился, когда она стала сердиться. Сейчас он лишь тихо проговорил:
– Да нет, все нормально.
– Если хочешь, можем еще кому-нибудь позвонить. Попросим их сходить к нам и проверить, как там Куджо, – сказала Черити. Ей было неловко, что она на него сорвалась.
– Кому мы позвоним? – спросил Бретт.
– Может, кому-то из братьев Милликенов?
Бретт только молча уставился на нее.
– Да, лучше не надо, – согласилась Черити.
Прошлой зимой Джо Камбер и Джон Милликен крупно поссорились из-за платы за ремонт старого «шевроле» Милликенов. С тех пор Камберы и Милликены почти не общались друг с другом. Когда Черити в последний раз ходила в фермерский клуб играть в лото, она попыталась приветливо заговорить с Ким Милликен, дочерью Фредди, но Ким не стала с ней разговаривать и ушла, задрав нос, – будто она тут принцесса, а не мелкая шлюшка, которая переспала с половиной парней в старшей школе Касл-Рока.
Черити вдруг подумалось, что они живут в совершеннейшей изоляции, на отшибе в конце городского шоссе номер 3. От этой мысли ей сделалось одиноко и даже чуть боязно. Ей было некому позвонить с просьбой подъехать к их дому, выйти с фонариком в темноту, разыскать Куджо и убедиться, что с ним все в порядке.
– Да ладно, – тускло проговорил Бретт. – Может, я просто глупый. Может, он попросту съел репей или вроде того.
– Послушай, Бретт, – сказала Черити, приобняв сына за плечи. – Ты вовсе не глупый. Завтра утром я позвоню Элве, когда он будет дома, и попрошу сходить к нам и проверить. Позвоню сразу, как только проснемся.
– Правда, мам? Ты ему позвонишь?
– Да.
– Было бы здорово. Ты прости, что я тебе надоедаю с Куджо, но я никак не могу перестать о нем думать.
В комнату заглянул Джим.
– Кто пойдет играть в «Скрэббл»?
– Я пойду. – Бретт поднялся с дивана. – Только вы объясните мне правила.
– А ты, Черити?
Черити улыбнулась:
– Может быть, позже. Или просто приду поболеть.
Бретт ушел с дядей. Черити уселась на диван, посмотрела на телефон и задумалась о ночных хождениях Бретта, когда тот кормил иллюзорную собаку иллюзорной собачьей едой на современной кухне ее сестры.
Куджо больше не голоден. Больше не голоден, нет.
Ей вдруг стало зябко, по рукам пробежал холодок. Завтра утром мы обязательно что-то решим, пообещала она себе. Так или иначе. Если не получится по телефону, тогда вернемся домой пораньше и будем разбираться сами. Честное слово, Бретт.
В десять вечера Вик позвонил домой снова. Никто не взял трубку. В одиннадцать он позвонил еще раз и опять не дождался ответа, хотя выслушал две дюжины длинных гудков. В десять часов он слегка испугался. В одиннадцать испугался уже всерьез, сам не зная чего.
Роджер спал. Вик набирал номер в темноте, слушал длинные гудки в темноте и в темноте же клал трубку на место. Он себя чувствовал одиноким и по-детски растерянным. Он не знал, что ему делать. Не знал, что думать. В голове неотвязно вертелась простая мысль: Донна сбежала с Кемпом, сбежала с Кемпом, сбежала с Кемпом.
Это противоречило всякой логике, всякому здравому смыслу. Вик вспоминал все, что они с Донной сказали друг другу, – раз за разом проигрывал в голове каждое слово, каждый интонационный нюанс. У них с Кемпом все кончено. Она велела ему убираться ко всем чертям. Он оскорбился, решил отомстить, отправил Вику billet doux. Все это совершенно не вписывалось в романтичный сценарий, когда двое безумно влюбленных решают сбежать и тайно обвенчаться.
Разрыв отношений вовсе не исключает последующего примирения, произнес внутренний голос, угрюмый и беспощадно спокойный.
А как же Тэд? Она не стала бы брать с собой Тэда, так? Если судить по ее описанию Кемпа, тот был человеком несдержанным, агрессивным, и хотя Донна ничего не сказала Вику, он почему-то не сомневался, что в тот день, когда она указала Кемпу на дверь, между ними чуть было не произошло что-то очень нехорошее.
Влюбленные часто ведут себя странно.
Его внутренний ревнивец – до прошлого четверга Вик даже не подозревал, что в нем есть столько ревности, – знал ответы на все вопросы, и сейчас, в темноте, эти ответы отнюдь не казались дурацкими и нелогичными.
Его мысли как будто раскачивались на качелях от одной высшей точки к другой: от Кемпа (У ТЕБЯ ЕСТЬ ВОПРОСЫ?) до телефона, звонящего в их пустом доме в Касл-Роке. Может быть, Донна попала в аварию. Может быть, они с Тэдом сейчас в больнице. Или грабитель забрался в дом. И убил их обоих. Хотя если бы Донна попала в аварию, ему бы уже сообщили. Донна знает, и в «Эд уоркс» тоже знают, в каком отеле Вик с Роджером остановились в Бостоне. Но в темноте эта мысль – в принципе утешительная, потому что никто не звонил, – почему-то не утешала, а, наоборот, направляла его размышления в сторону вероятного убийства.
Ограбление и убийство, шептал внутренний голос, пока его мысленные качели не вернулись в свою изначальную высшую точку: Сбежала с Кемпом.
Между этими крайними точками нашлось и другое, более разумное объяснение, которое страшно его разозлило. Может быть, Донна с Тэдом пошли к кому-нибудь в гости и решили остаться там на ночь, а Донна просто забыла ему позвонить, чтобы предупредить. Сейчас уже поздно обзванивать всех знакомых, не рискуя встревожить полгорода. Хотя, наверное, можно позвонить в полицейский участок и попросить их проверить дом. Но стоит ли паниковать?
Нет, сказал внутренний голос.
Да, сказал внутренний голос, безусловно.
Они оба мертвы, лежат с перерезанным горлом, продолжал внутренний голос. Ты постоянно читаешь о чем-то подобном в газетах. Такое случалось и в Касл-Роке, как раз перед тем, как мы там поселились. Этот психопат-полицейский. Этот Фрэнк Додд.
Сбежала с Кемпом, настойчиво повторил внутренний голос.
В полночь он снова позвонил домой, трубку по- прежнему никто не брал, и на этот раз его накрыло уже несомненным предчувствием беды. Кемп, грабители, убийцы, да что угодно. Беда. Дома случилась беда.
Он положил трубку на место и включил лампу на тумбочке у кровати.
– Роджер, – сказал он. – Проснись.
– А… что… – Роджер прикрыл глаза рукой, пытаясь заслониться от света. Он был в своей дурацкой пижаме в желтых университетских вымпелах.
– Роджер. Роджер!
Роджер открыл глаза, заморгал, посмотрел на часы.
– Вик, ты чего подскочил посреди ночи?
– Роджер… – Вик судорожно сглотнул, что-то щелкнуло в горле. – Уже полночь, а Тэда с Донной все еще нет дома. Мне страшно.
Роджер сел, взял будильник и поднес поближе к глазам. Действительно полночь. Даже четыре минуты первого.
– Ну, может, им стало боязно дома одним. Алтия с девчонками иногда остаются с ночевкой у Салли Петри, когда меня нет. Алтия говорит, что ей как-то не по себе, когда с озера по ночам дует ветер.
– Она бы мне позвонила.
Теперь, когда горел свет, а Роджер проснулся и разговаривал с Виком, сама мысль, что Донна могла сбежать с Кемпом, показалась нелепой – Вику даже не верилось, что он всерьез размышлял над таким вариантом. Абсолютно дурацким и нелогичным. Она же сказала, что с Кемпом покончено, и он ей поверил. И сейчас тоже верил.
– Позвонила? – переспросил Роджер. Он еще окончательно не проснулся и туго соображал.
– Она знает, что я каждый вечер звоню домой. Если бы она собралась в гости с ночевкой, то позвонила бы в отель и попросила бы передать мне, что ее сегодня не будет дома. Разве Алтия тебе не звонит в таких случаях?
Роджер кивнул:
– Звонит.
– Вот. Она бы тебе позвонила, чтобы ты не волновался. Как я волнуюсь сейчас.
– Да. Но она могла просто забыть, – сказал Роджер, однако в его карих глазах поселилась тревога.
– Могла, – сказал Вик. – Но вдруг с ними что-то случилось?
– У нее же наверняка есть с собой документы. Если бы они с Тэдом, не дай бог, попали в аварию, полиция позвонила бы сначала домой, потом в контору. На автоответчике есть сообщение…
– Я думал не об аварии, – сказал Вик. – Я думал… – его голос дрогнул, – что они с Тэдом совсем одни, и… черт, даже не знаю… просто я испугался.
– Позвони в полицейский участок, – твердо сказал Роджер.
– Да, но…
– Никаких «но». Донну ты точно не напугаешь, ее нет дома. Но хоть сам успокоишься. Не надо сирен и мигалок. Просто спроси, нельзя ли отправить кого-нибудь из полицейских к тебе домой. Чтобы убедиться, что там все в порядке. Она может быть где угодно. Возможно, соседка устроила чумовую рекламную вечеринку с продажей кухонной утвари.
– Донна ненавидит рекламные вечеринки.
– Или девчонки заигрались в покер и потеряли счет времени, а Тэд сладко спит в чьей-нибудь гостевой спальне.
Вик помнил, как Донна ему говорила, что не стремится общаться с «девчонками». Не хочу превращаться в унылую кумушку на очередной ярмарке домашней выпечки. Но ему не хотелось обсуждать это с Роджером. Тема слишком опасная, слишком близкая к Кемпу.
– Да, может быть, – сказал он.
– Вы где-нибудь прячете запасной ключ?
– На крючке под козырьком входной двери. На переднем крыльце.
– Скажи полицейским. Пусть войдут в дом и хорошенько осмотрятся… Если только ты там не прячешь траву, или кокс, или еще что-нибудь, о чем им лучше не знать.
– Не прячу.
– Тогда звони, – сказал Роджер серьезным голосом. – Может, пока они там проверяют, она сама тебе позвонит и ты почувствуешь себя идиотом. Но иногда лучше почувствовать себя идиотом. Понимаешь, о чем я?