Для полного удобства там же, в Госплане, обосновался второй доверенный Копикуза — некий меньшевик Шалдун. Вдвоем доказывают: так называемая АИК экономически нежизнеспособна. Трудное хозяйственное положение страны диктует один-единственный выход — кузбасские шахты надлежит отдать иностранным концессионерам. Возможно, сами старые владельцы…
Комиссии, обследования, перепроверки… Заседания в Сибирском ревкоме, Госплане, в наркомате РКИ. С марта по ноябрь двадцать четвертого года. Покуда Совет Труда и Обороны не решает: во всем разобраться Куйбышеву В. В.
Разобраться… Ильич обычно писал ему: «Прошу кратко ответить по существу…» Из груды отчетов, протоколов, резолюций, из хитросплетения обвинений и контробвинений, из правды и вымысла отсеивает жизнеутверждающее. Чтобы колония могла существовать, чтобы надежно пустила корни в сибирскую землю, надо твердой рукой раздать, расширить рамки. Не трястись, не крохоборствовать — весомо добавить еще шахт, еще предприятий.
Так и в окончательном постановлении СТО. «…Передать управление Ленинским и Южным районами Кузнецкого бассейна, а также Гурьевский завод правлению АИК Кузбасс».
Потом еще ноябрь двадцать шестого года. Рутгерс тяжела болен. Лечится в Голландии. В заместители ему Пятаков присылает выписанного из Донбасса «крупного администратора» Коробкина. С Коробкиным целый штат таких же «крупных специалистов». Сообща они прилежно разрушают колонию. Рутгерс из Голландии телеграфирует Куйбышеву. Иностранные рабочие — колонисты из Кемерова телеграфируют Куйбышеву. Коробкин со всем свое штатом отправляется под суд…
Всякий раз, когда тучи над колонией совсем-совсем сгущаются, а силы свои на пределе, Себальд Рутгерс, его помощники, продолжатели дела, призывают Куйбышева. Где бы Валериан Владимирович ни был — в ЦК, в Рабкрине, в ВСНХ. Призывают по праву своему бесспорному. Поручение Ленина…
= 26 =
В пятый день нового 1922 года Политбюро ЦК РКП (б) рассматривает просьбу коммуниста Куйбышева об отставке. С двух постов одновременно. В руководстве профсоюзами. В Высшем Совете народного хозяйства.
Без малейшей попытки прикрыть преследуемую цель. Превыше всего желательно ему быть начальником Глав- электро. Только Главэлектро!
«Эти обязанности столь велики, что должны поглотить все внимание и все силы лица, взявшегося за это дело. Между тем на мне лежат обязанности члена Президиума ВСНХ, члена Президиума ВЦСПС и целый ряд комиссий, связанных с этими должностями, перечислять которые было бы очень длинно…
Нет надобности доказывать чрезвычайную важность работы по осуществлению плана электрификации России. Без преувеличения можно сказать, что выход из современного трудного положения республики находится в прямой зависимости от наших усилий в области электрификации. Для этой колоссальной работы не грех посвятить специального работника, пользующегося доверием партии, освободив его от других обязанностей.
Если партия доверит мне это дело, я буду счастлив сосредоточить свою энергию на работе по поднятию электропромышленности, по строительству станций… по использованию действующих станций для подъема хозяйства страны. Но для этого я должен заняться специально этим делом».
Политбюро отставку отклоняет. «Оставить т. Куйбышева в Президиуме ВСНХ и ВЦСПС, предложив Бюро фракции ВЦСПС не возлагать на него никаких специальных обязанностей».
Если партия доверит мне это дело, я буду счастлив сосредоточить свою энергию на работе по поднятие электропромышленности, по строительству станций… и использованию действующих станций для подъема хозяйства страны. Но для этого я должен заняться специально этим делом».
Политбюро отставку отклоняет. «Оставить т. Куйбышева в Президиуме ВСНХ и ВЦСПС, предложив Бюро фракции ВЦСПС не возлагать на него никаких специальных обязанностей».
Неудача не сокрушает. Просто придется Валериану Куйбышеву еще призанять у «времени свободного» — у сна, отдыха. Слишком благороден предмет страсти, отнюдь не тайной.
Где, когда началась, как запала в сердце Куйбышева, покорила, как события развивались дальше — про все про это доискиваться особенно не приходится. Что самим Валерианом Владимировичем недосказано, дополняет товарищ его давний — по Питеру, Самаре, по годам последним московским — Николай Петрович Богданов.
В ту среду, двадцать второго декабря 1920 года, оба они занимают кресла в партере Большого театра. Делегаты менее удачливые, которым не хватает места в партере, амфитеатре, в ложах всех ярусов и в раковине, где обычно размещается оркестр, располагаются впереди кресел прямо на полу. Сидят, опираясь на протянутый канат. Сегодня утром в «Правде» о всех о них, одетых в солдатские шинели, рабочие куртки, крестьянские армяки и полушубки, лохматые бурки горцев, — о всех о них статья под точным заголовком: «Хозяева».
«…В первый раз собирается трудовой народ на свой съезд не с тем, чтобы обсуждать вопросы войны, а с тем, чтобы по-хозяйски поставить и решить хозяйственные вопросы».
В резком контрасте с полумраком, прочно воцарившимся в огромном, плохо натопленном театре, сильный, яркий свет внезапно заливает карту России. На авансцену к трибуне шагает Ленин. С увесистой книгой в руках.
«Мы имеем перед собой результаты работ Государственной комиссии по электрификации России в виде этого томика, который всем вам сегодня или завтра будет роздан. Я надеюсь, что вы этого томика не испугаетесь. Я думаю, что мне не трудно будет убедить вас в особенном значении этого томика. На мой взгляд, это — наша вторая программа партии».
Б_о_г_д_а_н_о_в: «VIII съезд Советов продолжал работу. На следующий день с докладом о плане электрификации России выступил Г. М. Кржижановский. Видимо, он очень волновался. Но с каждой минутой Глеб Максимилианович говорил громче, отчетливее, и вскоре перед нами был, как всегда, энергичный, уверенный «Глеб», как называли его между собой друзья.
В перерыве делегаты окружили Ленина. Среди других — крестьянин в дубленом полушубке, с жиденькой бородой. Долго он теребил в руках шапку, наконец осмелился, потянул Ильича за рукав и, когда тот оглянулся, сказал:
— Слово-то ГОЭЛРО больно корявое, не поймут его крестьяне, Владимир Ильич, вот значит как.
Ильич улыбнулся.
— Вот вы, делегаты, и объясняйте, что это такое план электрификации, что такое новая жизнь, что такое план ГОЭЛРО. Скоро крестьяне поймут, какая хорошая штука этот план ГОЭЛРО, скоро, очень скоро ни один рабочий, ни один крестьянин не обойдется без этого слова…
Помню разговор с Владимиром Ильичем о резолюции съезда по плану ГОЭЛРО. Когда мы, члены редакционной комиссии, прочли, что съезд «просит ВЦСПС и Всероссийский съезд профсоюзов принять все меры к самой широкой пропаганде этого плана», то обратились к Ленину — автору резолюции с вопросом, дескать, неудобно съезду Советов просить ВЦСПС, не лучше ли сказать «обязать или поручить».
Ленин ответил:
— Наши профсоюзы — это общественная организация, мы не можем диктовать им свою волю, именно поэтому мы и «просим».
Ленин видит Россию электрической. В книге английского писателя-фантаста Герберта Уэллса[42]: «Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами… не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность?
В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как подымается обновленная и счастливая, индустриализованная коммунистическая держава. И во время разговора со мной ему почти удалось убедить меня в реальности своего провидения[43].
Будет, все будет! Даже в срок более короткий, чем намечал Ильич… Пока что привычно изгаляются враги — «электрофикция». Хихикает «Нью-Йорк тайме мэгэзин». На полстраницы карикатура: крестьянская убогая коняга впряжена в допотопную соху, а у хвоста коняги воткнут штепсель. Под карикатурой — «советская электрофикация!»
Оттуда же, из-за океана. Профессор Чарлз Протеус Штейнмец, чье имя в электротехнике называют вслед за именами Эдисона и Белла: «Мой дорогой господин Ленин!.. Если в технических вопросах и особенно в вопросах электростроительства я могу помочь России тем или иным способом, советом, предложением и указанием, я всегда буду очень рад сделать все, что в моих силах. Братски Ваш Ч. Штейнмец».
И из Берлина Альберт Эйнштейн, в оценке Ильичевой «великий преобразователь естествознания»: «Готов помочь ученым России».
В преддверии решающего наступления — разворота огромных работ начальнику главного управления электропромышленности — Главэлектро — Валериану Куйбышеву еще приходится держаться активной обороны. «При упоминании о плане электрификации, — говорит он на съезде союза металлистов, — на тебя смотрят как на мечтателя, который в тяжелых условиях современности фантазирует о каком-то далеком береге, о несбыточной идее и только мешает выходить из ежедневных затруднительных положений. Посему главная цель моего выступления получить заверение работников с мест, что план ГОЭЛРО рабочими массами понимается как твердое обязательное задание и что это задание во что бы то ни стало будет проведено в жизнь».
Само понятие «активная оборона» предусматривает энергичные действия, весомые проявления своей воли. К исходу 1921 года Куйбышев добивается государственного, совнаркомовского декрета о возложении на Главэлектро всех обязанностей по осуществлению плана[44] электрификации России. На основе мандата столь высокого Валериан Владимирович с сотрудниками занимает два больших зала в Деловом Дворе. А друг Николай Богданов со своим союзом строителей помещается в пяти минутах ходьбы — в подвале «Славянского базара», в недавнем прошлом ресторана громкой славы. Оба приобретениями весьма довольны.