Долгая беседа «обо всем» с Лениным. Летом девятьсот девятого в Париже. Серебровский только что бежал с каторги. Приговорен к пятнадцати годам за «антиправительственную деятельность в армии».
— Сколько вам лет, Александр Павлович? Двадцать пять? Поступайте учиться… — советует Ильич.
Инженер Серебровский защищает диплом в Бельгии. Большевик Серебровский защищает свою — Октябрьскую революцию в Петрограде. Руководит Красной гвардией… Неожиданный ночной вызов к Ленину весной двадцатого. «Вы назначены председателем Бакинского нефтяного комитета. На сборы сегодняшняя ночь. Мандат уже заготовлен».
Оживает Баку. Первые пароходы с нефтяным товаром прорывают блокаду, являются в Константинополь. Дерзкий, неслыханный вызов американской «Стандард ойл», английской «Шелл». Бушуют страсти на мировом нефтяном рынке. Грозовые тучи в Москве. Будущие лидеры «треста уклонов» требуют обуздать «купца Серебровско-го». Телеграмма Ильича: «Действуйте смело и решительно… Вы знаете, какую я выдерживаю атаку со стороны известных Вам лиц по поводу «бакинской вольницы», но я верю Вам, знаю Вас и потому не обращаю внимания на все эти нападки».
Орден Трудового Красного Знамени номер один — Серебровскому. Нефтяной король Америки — Рокфеллер приглашает на деловое свидание «нефтяного короля» из Баку…
Моисей Рухимович. Харьковчанин. Как бы единый в двух лицах. Флегматичный, замкнутый студент Технологического института и едва ли не главный трибун революционного подполья, руководитель нелегальных кружков на заводских окраинах. В Октябрьские дни председатель Харьковского губернского ревкома. Политический комиссар на фронтах. Управляющий донецким угольным трестом, всеми южными металлургическими заводами.
Валерий Межлаук. Два университетских диплома. Факультеты юридический, филологический. Преподаватель русского языка и литературы. Обстоятельствами открытый талант военачальника. В продолжение пристрастие к металлургии — производству смелому, по-умному рискованному. С реакцией мгновенной, собранностью предельной.
По извечному закону природы вокруг деревьев могучих, твердо утвердившихся в глубину ушедшими корнями, молодая буйная поросль. Вся устремленная в будущее. Коммунисты — выпускники Института красной профессуры. По приказу Куйбышева каждому начинать с должности самой скромной. И жезл маршала в ранце солдата. Геннадий Смирнов в неполных тридцать два года будет председателем Госплана СССР. Захар Сушков — начальником крупных строительств. Константин Розенталь — заместителем наркома.
А официально аккредитованному при президиуме ВСНХ представителю ЦК комсомола Василию Воробьеву…
Письмо из Рязани Василия Ивановича Воробьева, директора комбината химического волокна. Десятого февраля 1969 года.
«Осенью 1925 года было принято решение об учреждении института представителей комсомола в хозяйственных органах. Задачей этих представителей являлась защита интересов рабочей молодежи в трудоустройстве, охране труда и профессионально-техническом образовании.
Я был назначен первым представителем ЦК ВЛКСМ в ВСНХ. Председателем президиума ВСНХ был Ф. Э. Дзержинский, которому я был представлен секретарем ЦК ВЛКСМ Н. П. Чаплиным.
После смерти Дзержинского председателем президиума ВСНХ стал В. В. Куйбышев. Я шел на первый прием к Валериану Владимировичу с глубоким внутренним волнением и известной робостью. Но все мои волнения быстро исчезли, и беседа стала протекать в совершенно непринужденной обстановке. Простота, душевность, обаяние Валериана Владимировича меня пленили. Впоследствии мне приходилось много раз присутствовать на заседаниях президиума. Посчастливилось бывать и на узких совещаниях в кабинете Куйбышева. На одном из таких совещаний были И. В. Косиор, А. П. Серебровский, В. И. Межлаук, И. А. Краваль. Мне сильно понравились отношения между столь высокими командирами промышленности. Обсуждали крупные вопросы, а обращались друг к другу просто, тепло, называли Куйбышева Валерианом, а он, в свою очередь, называл по имени других товарищей. К этой простоте и теплу взаимоотношений располагал Валериан Владимирович, и это, конечно, не означало снижения с его стороны необходимой требовательности.
Мне приходилось встречаться с Валерианом Владимировичем также в личной жизни среди его близких товарищей. Никогда он не подавлял своим присутствием, тем более не подчеркивал своего высокого положения.
В узком кругу, да и на вечерах отдыха, Валериан Владимирович любил петь, особенно старые революционные песни и чаще всего «По пыльной дороге телега несется«…Играли в городки, в шахматы. Всегда с огромным увлечением. В городки постоянным партнером Куйбышева был редактор «Торгово-промышленной газеты» Соловьев. Выиграть у них было почти невозможно, а хотелось!
Вернусь к первой встрече. Я тогда же почувствовал, что при исключительно большом и теплом внимании со стороны Валериана Владимировича к молодежи, ее нуждам мне легко будет в отделах и управлениях ВСНХ выполнять поручения ЦК комсомола по вопросам труда и образования рабочей молодежи.
Так оно и было в действительности. Делу подготовки квалифицированных рабочих для промышленности придавалось все больше внимания. В ВСНХ республик, в главках и трестах были созданы отделы профтехобразования.
Завершалось восстановление промышленности, осуществлялась ее реконструкция, приближалась героическая первая пятилетка. Валериан Владимирович в беседах и на заседаниях президиума ВСНХ подчеркивал, что новый период, в который вступает промышленность, потребует огромного количества специалистов с высшим и средним техническим образованием. Потребует квалифицированных рабочих, обладающих хорошими профессиональными навыками и теоретическими знаниями.
В сентябре 1927 года ВСНХ созвал Всесоюзное совещание по профессионально-техническому образованию. В своем вступительном слове В. В. Куйбышев говорил о взятом партией курсе на быструю индустриализацию страны, сформулировал требования промышленности к высшей и средней школе, обещал всемерную поддержку техническим вузам и научно-исследовательским институтам[52]. Для успешного руководства промышленными предприятиями, говорил Валериан Владимирович, нам потребуются крупные организаторы, культурные, обладающие солидными знаниями, из людей рабочего класса. Куйбышев обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой создать в Москве Всесоюзную промышленную академию. На первый курс было принято более ста слушателей.
По рекомендации Валериана Владимировича в Пром-академию был принят и я. Он мне посоветовал идти на химический факультет. Слушателям нашего факультета Валериан Владимирович не раз рассказывал об огромных планах химизации народного хозяйства, о необходимости быстро развивать производство искусственного волокна — дело в те годы совсем незнакомое, неслыханное.
Сам Куйбышев дружил, часто встречался с основателем русской биохимии А. Н. Бахом. Нередкими гостями председателя ВСНХ были знаменитый физик А. Ф. Иоффе, минералог и непревзойденный знаток Урала А. Е. Ферсман, нефтяник И. М. Губкин, энергетики Г. О. Графтио, А. В. Винтер. Из Калуги приезжал К. Э. Циолковский с неизменным круглым футляром для заветных чертежей. Нам, молодым, он казался рассеянным стариком, человеком, безнадежно ушедшим в свои несбыточные мечтания. Куйбышев, наоборот, относился к нему необыкновенно внимательно, не жалел своего времени. Постоянно спрашивал: «Чем вам помочь? Что для вас можно сделать?»
По окончании Промакадемии (мне тогда было 24 года) весной 1930 года я был направлен на строительство Могилевской фабрики искусственного шелка (Могволокно-строй). Какое это было замечательное время, незабываемые годы первой пятилетки! Воля масс, все преодолевающие людские руки творили почти невозможное. В августе на голом болотистом месте началось строительство. Земляные работы выполнялись вручную, грунт отвозился на грабарках, вся «механизация» ограничивалась укосинами, бетоно- и растворомешалками. Но уже в ноябре некоторые корпуса были подведены под крышу, а ровно через год — в тринадцатую годовщину Октября — получены первые нити советского искусственного шелка.
Газеты «Правда» и «Комсомольская правда» опубликовали наш рапорт о пуске Могволокностроя и просьбу к правительству присвоить фабрике имя Валериана Владимировича Куйбышева. С тех пор фабрика в Могилеве (ныне называется завод) достойно носит свое доброе имя».
Еще свидетельства о тех годах неповторимых. Записки людей бывалых. Не очевидцев, не свидетелей — участников первостепенных.
На Брянском заводе, под Екатеринославом[53]. Инженер Иван Бардин. Пока только инженер. До избрания в Академию наук еще пять лет.
«В воздухе определенно чувствовались новые веяния. Воздвигался Днепрострой. Реконструировались старые домны. Серьезно заговорили о проектировании и постройке коксовых печей. Перед инженерами, перед строителями, перед людьми, желавшими видеть страну обновленной, культурной, мощной, счастливой, открывались увлекательнейшие перспективы, о которых давно мечтали русские инженеры. Я взволновался. Я не мог оставаться равнодушным и быть в стороне.
Наряду с другими заводами ВСНХ намечал расширить и реконструировать также и наш Брянский. Мы вошли с ходатайством, чтобы коксовые печи строились и у нас. Конкурентов было много, но наше ходатайство было удовлетворено.
Технически строительство новых коксовых печей представляло для нас, инженеров, большой интерес. Коксовый газ шел на отопление домен. Это было ново и незнакомо. Ведь мы, старые русские инженеры, учились и работали в те годы, когда коксовая техника в России была слишком примитивной. Поэтому начатое в 1927 году строительство печей было само по себе интересно и своим техническим новшеством. Тут и большой проект, и незнакомые до сих пор масштабы, и новый строительный процесс. Мы, инженеры, изголодались по интересной работе, мы были утомлены застойным однообразием технической мысли и с большой горячностью приступили к строительству, вкладывая душу в это замечательное дело.