Я приветствую тот план действий, который вы здесь изложили. Я думаю, что и в области строительства Урало-Кузнецкого комбината, так же как и в социалистическом соревновании, наш славный комсомол и его «Комсомольская правда» сыграют решающую роль.
…Вы начали большое дело, и я уверен, что вы под руководством партии подымете огромные пласты не только своего комсомола, но и всего рабочего класса. И это будет гарантией успешного хода строительства второй металлургической базы Советского Союза».
Тем же числом — девятнадцатое февраля 1931 года — обычно датируют и выступление Куйбышева на встрече с полуторатысячью молодых москвичей — рабочих, инженеров, конструкторов — «контролеров» Урало-Кузнецка. Вроде бы утром статья Валериана Владимировича, вечером — встреча. Такого «массированного огня» не было. По извещениям, что редакция несколько раз печатала, ясно видно — собрание с самого начала назначено на март. Краткий отчет помещен тринадцатого марта, а весь текст выступления Куйбышева впервые обнародован в журнале «Народное хозяйство Казахстана» № 2 за 1931 год.
Как раз о неточностях, малых, бескорыстных ошибках, о трещинках толщиною в волосок, вполне достаточных, чтобы вода исподволь размыла, свела на нет гигантскую плотину, Валериан Владимирович и говорит в тот мартовский вечер. У многих, объясняет он, складывается впечатление, что вся урало-кузнецкая проблема — строительство двух-трех заводов-гигантов, нескольких угольных шахт такой же мощности небывалой. Нет, тысячу раз нет! Все грандиознее, сложнее, неизмеримо увлекательнее. Как в цепной реакции, одно тянет за собой другое. Наращивает в геометрической прогрессии.
Металлургия невозможна без кокса. Коксовые печи выдают массу побочных продуктов. Чтобы не потерять их зазря, неизбежно ставят рядом коксобензольные заводы. А где коксобензольные заводы, обязательна химия. Всякая — разная химия.
Кроме законов обязательных, своя, урало-кузнецкая счастливая особенность. Рядом с бесценными коксующимися углями, с горами из железных руд — залегания почти что немыслимые меди, свинца, золота. Значит, бок о бок, в строю одном — металлургия черная, металлургия цветная.
Шахты и металлургические заводы, продолжает Куйбышев, требуют много энергии, бурного строительства электростанций, огромного транспорта. «Мы начали строительство большой сети железнодорожных путей, которое в одном только 1931 году ио своему объему будет равно почти трем Турксибам.
…Потребуется огромное количество машиностроительной продукции, нужны будут в большом количестве блюминги, прокатные станы, горное оборудование и т. д. Все это не может быть обеспечено старыми машиностроительными заводами.
Необходимо, как видно, создать очень быстрыми темпами мощную машиностроительную базу для Урало-Кузнецкого комбината на его территории… Гигантский Свердловский машиностроительный завод является только началом. Надо будет подумать о форсировании строительства в Сибири большого завода горнопроходческого оборудования… Необходимо построить большой завод химической аппаратуры. Таким образом, Урало-Кузнецкий комбинат предполагает развитие мощного машиностроения на Урале и в Сибири.
Но и это не все. Десятки и сотни тысяч рабочих рук потребуются для обслуживания этих мощных предприятий. Урало-Кузнецкий комбинат означает массовое переселение трудящихся. Миллионы людей из европейской части нашего Союза будут переселяться туда, в Сибирь и на Урал. Население Сибири и Урала, без сомнения, начнет сильно возрастать.
…Промышленность потянет за собой сельское хозяйство Сибири, развитие которого примет громадные размеры. Кроме производства комбайнов, в УКК необходимо развить производство и других сельскохозяйственных машин.
Челябинский тракторный завод является тоже детищем урало-кузнецкой проблемы. Для обслуживания комбината нужно поднять огромное количество целины, нужно обработать миллионы гектаров земли.
Но не только хлеб будет нужен трудовому населению Сибири и Урала; оно должно снабжаться и другими предметами потребления, в частности предметами потребления промышленного производства. Имеется постановление Центрального Комитета партии о том, чтобы на стыке Средней Азии и Сибири начать строительство целого ряда текстильных предприятий. Строительство этих предприятий во что бы то ни стало должно быть начато в 1932 году.
…Строительство УКК потребует миллиона людей для своего обслуживания. Для этих людей нужно создавать города; УКК — это не только металлургические заводы, шахты, но это и новые города, которые должны очень скоро вырасти.
…В любой другой стране такой замысел мог бы быть осуществлен в десятки, а может быть, и сотни лет. История нам не дала таких долгих сроков, да и характер у нас, большевиков, не такой: мы не можем долго ждать и топтаться на месте. Мы хотим эту проблему решить в несколько лет.
Неверно было бы думать, что это великое дело может быть обеспечено одним постановлением, одним приказом. Неверно представлять, что съезд постановил, Советское правительство приняло соответствующее решение — и дело сделано, дальше все пойдет самотеком… Только благодаря активности миллионов можно осуществить те темпы, которых мы достигли в истекшем году.
…На пороге пятилетки наш комсомол сыграл очень важную роль, став застрельщиком новых, коммунистических форм труда. И недаром комсомол награжден за это орденом Трудового Красного Знамени…
То, что урало-кузнецкая проблема также встретила со стороны комсомола поддержку, то, что комсомол взялся помочь партии и правительству в осуществлении этой великой идеи, — залог того, что и это дело будет проведено успешно.
…Нужно, чтобы комсомол со своей молодой дерзостью взялся за вскрытие существующих недостатков во всех областях, соприкасающихся с урало-кузнецкой проблемой. А недостатков этих много: плохо еще работают наши органы над планированием Урало-Кузнецкого комбината, плохо работают предприятия, снабжающие Урал… Там требуется огромное количество различного рода конструкций, оборудования и стройматериалов. Легкая промышленность… транспорт, работа таких учреждений, как «Центросоюз», органы коммунального управления, — все это должно быть повернуто в сторону Урало-Кузнецкого комбината, потому что сами по себе ни урало-кузнецкая металлургия, ни кузнецкий кокс, ни химия и т. д. не могут возникнуть. Они могут возникнуть только при мощном содействии промышленности всего Союза.
Этой ориентации до сих пор нет. Комсомол и «Комсомольская правда»… встретят огромные препятствия… Сплошь и рядом вы встретите просто непонимание урало-кузнецкой проблемы… Вы встретите подчас и саботаж…
Но я думаю, что для нашей коммунистической молодежи эта злоба и ненависть не будут препятствием, которое остановило бы их энтузиазм в деле осуществления воли партии и рабочего класса.
Молодежь! Все дружно в бой за Урало-Кузнецкий комбинат с уверенностью в том, что вы делаете великое социалистическое дело. Идите на ваши сторожевые посты, наблюдайте за тем, чтобы во всех учреждениях Советской власти и общественности урало-кузнецкая проблема, предрешенная XVI съездом партии, заняла должное место!
Вперед в бой!»
Есть, поставлены несколько вешек — знаков путеводных. От июня тридцать первого года до ноября тридцать четвертого. От первого обмена мнениями на заседании Политбюро до утверждения второго пятилетнего плана развития страны высшей законодательной властью — Центральным Исполнительным Комитетом Союза ССР. А там после ноября остаются Валериану Куйбышеву два неполных месяца.
Никто заранее не догадывается. Никаких признаков. Ни за день, ни за час до смерти…
Так с июня тридцать первого года.
«Держат работа и люди прямо мертвой хваткой, не оставляя минуты спокойной», — признание близкому другу.
Уступка, вырванная родными. Вечерами Валериан Владимирович со своими ближайшими сотрудниками, в домашнем просторечье «пятилетчиками», перебирается из Госплана к себе в квартиру. В Кремле, в здании древнего Потешного дворца.
В памяти жены, сестер: «Всей шумной компанией поднимались по чугунной решетчатой лестнице. Из крохотной прихожей попадали в самую большую комнату — столовую. Мигом расчищался стол, вокруг него рассаживались и продолжали работу.
Откуда-то вдруг появлялся огромный, испускавший пар чайник. Желающие пили горячий и крепкий чай. Чайник честно трудился всю ночь…
Время от времени Валериан Владимирович прерывал работу, он любил помечтать вслух. Подойдет к окну, вглядывается в ночь… Потом пройдет по комнате, глаза его по-особому теплеют.
— Вот выполним эту пятилетку, потом следующую… Встанут гиганты-электростанции на Волге… Родятся новые моря… Хлынут воды по Волго-Донскому каналу… Забурлит жизнь на пустынных пространствах, прорезаемых Обью, Иртышом, Ангарой, Енисеем. А ведь через две-три пятилетки обязательно доберемся до этих далеких мест!.. Когда я в старости поеду по местам своей юности, верно, не узнаю их…
Снова споры о цифрах, снова долгие часы кропотливой работы».
Услуга самая медвежья — изобразить по доброте сердечной, будто все от Куйбышева. От исключительного его дара. Наития особого. Придуманные достоинства, всякая полуправда — постоянно во вред. Валериану Владимировичу ни к чему.
Работник партии, член Политбюро, несущий всю ответственность за государственное планирование, — не импровизатор, не гений-одиночка. По внезапному озарению являющий чудеса. У всего своя история. Свои первопроходцы, свои исследователи. Свои легенды в народе.
Большая металлургия в Кузнецке — заявка гениального русского доменщика Курако… Волго-Дон — идея времен Петра Великого. Воплотить взялся Ленин. Известен точно день — четырнадцатого мая 1918 года Владимир Ильич проводит решение Совнаркома: «рассматривать как первоочередную необходимейшую работу составление проекта Волго-Донского канала». Вскоре, всего один месяц спустя, в предварительных изысканиях на Дону и Волге участвуют три тысячи человек. Военные действия, жестокие сражения все обрывают. Новая попытка в двадцатом году. Командование Кавказского