— Снегирь, Филин, исчезните. Скрытое наблюдение.
Безликие поспешили выполнить приказ. Шестой повернул голову в сторону палаты с Хинатой.
— Амаки, Тсунаде, и… — он махнул рукой в сторону дежурного врача. — Прямо сейчас ее жизни ничего не угрожает. Идите в комнату отдыха, или еще куда-нибудь, но не толпитесь здесь.
— Но… — возмутилась было Амаки.
— Только кресло каталку подкатите к дверям, — закончил Шестой, обернувшись к клановым. — Идите в комнату ожидания. Все, кроме Ханаби. Ты подожди здесь.
И, не дожидаясь ответов, шагнул сквозь дверь в палату. Он передвигался бесшумно, будто бестелесная тень. Несмотря на габариты, сейчас, в сумраке палаты, он казался бестелесным призраком, плывущим между маленьких кроваток, большая часть которых пустовала. Курохай обошел кроватку, перед которой стояла Хьюга, и встал напротив.
— Хината, он спит.
Куноити замолчала. Худая, с бледной кожей и проступающими сквозь нее прожилками вен, с забинтованной головой и глазами. Во время операции додзютсу отрицательно отреагировало на природную чакру, вызывая повреждения. Тсунаде остановила процесс распространения повреждений, но травма осталась, и сейчас было не ясно, насколько бьякуган Хинаты функционален. На посиневших губах проступали вены. Даже в темноте было видно, что темные волосы изрядно выцвели, став почти серыми.
— Он такой маленький.
Вообще малыш был лишь немногим меньше других новорожденных детей, разве что несколько худой, для новорожденного.
— Он здоров. Ему нужен уход и хорошее питание, но он здоров. А ты нет. Тебе нужен отдых, Хината.
Несколько секунд она молчала, прежде чем ответить:
— Я не помню, что произошло.
— Думаю, это к лучшему. Иногда неведение — благо.
— Случилось что-то плохое, да?
Она сохраняла твердый голос, но Курохай мог "видеть" все движения ее тела. Напряжение мускулов, изменившийся ритм сердца, детали, выдававшие ее страх.
— Да, случилось.
Следующий вопрос она сумела задать не сразу:
. Н… Н-Наруто?
Ее тело сжалось, и сейчас это бы заметил любой, кто стоял бы достаточно близко.
— Да.
Вероятно, если бы ее глаза не были плотно забинтованы, то Курохай бы увидел слезы. Но и без слез он прекрасно видел, как от боли содрогается ее тело. Курохай стоял и ждал. Для таких моментов не существовало правильных слов. Никакие слова не облегчат ее боль. Шестой просто был тем, кто принес плохие новости.
— Как… Что произошло? — ее голос был уже совсем не так тверд.
— Он пожертвовал собой, освободив Девятихвостого. Мы защищали Коноху.
Подробности сейчас были не важны, в общем-то.
— А что с… С демоном?
Вопрос на миллион, и у Шестого не было однозначного ответа.
— Он… Жив, насколько это слово применимо. И он здесь, в Конохе.
Хината осторожно положила мальчика в кроватку, затем сделала шаг назад.
— Он… Он способен говорить?
Курохай чуть наклонил голову:
— Кто? Кьюби?
— Да. Я хочу с ним поговорить.
— Зачем?
Куноити сбилась, кажется, сама удивилась своей просьбе.
— Это… Это все, что осталось от… И я…
Шестой чуть кивнул:
— Думаю, это возможно.
— Д-да… Спасибо…
Они вдвоем вышли из палаты, и Курохай тут же усадил Хинату в кресло. К ним подошла Ханаби.
— Сестренка?
— Х-ханаби? — куноити, кажется, удивилась.
Она повела головой, но было понятно, что сестру она не видит.
— Как ты? — Ханаби бросила вопросительный взгляд на Шестого, но интересовавший ее вопрос озвучивать не стала, взяв сестру за руку. — Понимаю, что плохо, но…
Хината опустила голову:
— Я… д-да…
— Поговорите пока, а я все организую.
Курохай отошел, вызвав безликих и раздавая какие-то приказы. Но сестры не разговаривали, Ханаби просто встала ближе, чтобы приобнять Хинату, потому что считала это лучшим способом передать свою заботу и беспокойство. Хината плакать не могла, а вот по щекам ее сестры пробежали влажные полосы:
— Прости, сестренка. Я пыталась, но… Не смогла. У меня не получилось…
У Шестого все было готово, но он не торопил сестер. Рядом объявился Джису, носящий форму безликого но не обременяющий себя маской. Зачем? Он все равно был почти преступником, и скрывать свою личность не видел смысла. Агентом внедрения ему не быть, обзаводиться семьей в Конохе он не собирался. У него с Курохаем вообще были своеобразные договоренности на счет будущего.
— Господин, — поклонился Джису с улыбкой. — Хм… Надеюсь, я не нарушаю общей трагичной атмосферы своим присутствием?
— Что-то срочное? — спросил Шестой.
Парень хмыкнул:
— Ну… Да. И нет. План операции разработан, ждет вашего утверждения. Можно и утром утвердить, но раз есть возможность…
— Утверждаю, — прервал его Курохай. — Пусть начинают подготовку.
— Слушаюсь, — кивнул Джису, отходя в сторону.
Но не ушел, со скрытым любопытством наблюдая за происходящим. Приказы он доставить всегда успеет, пара минут ничего не изменят. К нему подошла Миина, уставшая сидеть в комнате ожидания.
— Ты все еще здесь? Ибики тебя рано или поздно прихватит.
Парень отмахнулся:
— Не за что. И не нарушаю закон.
Девушка улыбнулась:
— Ты просто пока не попадался. А Ибики настойчив и терпелив.
Джису отрицательно покачал головой:
— После нападения мне не до того, как и всем. Вот когда в Листе снова появится квартал красных фонарей…
Миина покачала головой, но без осуждения:
— Но почему ты здесь? В Конохе? Ты же собирался свалить куда подальше.
Парень не стал отрицать:
— Собирался. Старая Коноха с двумя маразматиками у власти меня не вдохновляла. Но сейчас… Я здесь из-за Шестого, вот и все. А ты? Почему стоишь здесь, а не утешаешь девочку?
Куноити пожала плечами:
— Я знаю о ней все, но мы почти не знакомы. Да и вряд ли я смогу продемонстрировать хотя бы сочувствие.
— Ты можешь солгать, — напомнил Джису.
— Могу, — согласилась Миина. — Но не хочу.
Своим ответом она вызвала ухмылку парня:
— Стареешь? Неужели эмоции берут верх? Если то, что я о тебе знаю, правда, то…
— Не вижу рациональной необходимости. Такой ответ тебя устроит?
Джису поднял руки, признавая капитуляцию.
Курохай вернулся вместе с Тсунаде, пригласив ее с собой в качестве ирьенина. Сенджу была не слишком довольна идеей спуститься в гости к биджу, но спорить не стала. В конечном итоге она сама еще туда не спускалась. Имела такую возможность, но не решалась ей воспользоваться.
Ханаби оторвалась от сестры и встала за ее спиной, явно намереваясь сопровождать. Хината повернула голову в сторону ожидавшего Курохая.
— Мы можем идти.
Провести человека, несколько ограниченного в свободном передвижении, через цепочку подземных переходов, на нижние уровни сооружений, было не сказать, что просто. Как минимум — это требовало времени. Два члена клана Хьюга, состоящие в АНБУ, помогали с транспортировкой, спускали по лестницам и тому подобное. Посты охраны только вытягивались по стойке перед двумя Хокаге.
— Мы подготовили экспедицию, — решила заговорить Сенджу. — Они отправятся завтра.
Они ждали, пока Хинату спустят по длинной лестнице. Маршрута ближе не было, так что приходилось ждать.
— Хорошо, — коротко отозвался Шестой.
— Это место расположено очень далеко, да и, по сути, на вражеской территории. Ты уверен, что их там не найдут?
— Случайно не найдут, это место никому не интересно. Найти вход в подземное укрытие сложно, даже если знать, что искать. Если будут выполнять инструкции, и не будут мелькать в городе, то угроза минимальна.
— Неподходящее ты время нашел для экспедиций, — выдохнула Тсунаде.
Курохай качнул головой:
— Самое подходящее. Пройдет немало времени, пока они соберут данные. Возможно, война успеет закончиться. И у Конохи будет возможность спокойно обрабатывать информацию в мирное время, или послать увеличенную экспедицию, уже не скрываясь, если потребуется.
Пятая, подумав, кивнула:
— Если подходить с такой позиции — то да. Сейчас самое подходящее время.
Хинату спустили вниз они пошли дальше, но Хината обратила на себя внимание:
— Хокаге-сама.
Оба Хокаге обернулись на куноити.
— Эм… — Хината сбилась с мысли. — Нет, ничего. Этот вопрос подождет.
Когда они вошли в комплекс Крыла, к ним присоединились еще два безликих, и получалась внушительная группа. Два Хокаге, четыре Хьюга и четыре безликих.
Наконец, они оказались на месте. Кураму держали все там же, только сняв все оковы. Синоби, которые пришли в этот огромный зал впервые, замешкались, ошеломленно оглядываясь. А вот Хината не оглядывалась. Она с некоторым усилием поднялась и пошла прямо к биджу.
Девятихвостый поднялся с пола. Ему приволокли кое-какую старую мебель, но он предпочитал пол и позу для медитации. Не стал отказываться от одежды, но ограничился штанами и курткой на голое тело. Теперь было видно, что на его теле больше нет печати. Он иногда ел, в компании Ханаби. Еда сама по себе была биджу не нужна в принципе, но теперь он мог чувствовать ее вкус. Несколько аналитиков осторожно собирали информацию о поведении Курамы, внимательно перечитывали отчеты Ханаби, и составляли представление о характере и поведении демона. Но пока информации было слишком мало, просто потому, что Курама не покидал своих просторных апартаментов и по сути ничего не делал. Опираться в составлении психологического портрета аналитикам было просто не на что.
И вот сейчас демон стоял и ожидал, пока куноити, возлюбленная его джинчурики, приблизится к нему. Тсунаде посматривала на Курохая, пытаясь побороть желание напомнить ему о том, что демон, по определению, опасен. Останавливала ее, в общем-то, способность Курохая очень быстро оказаться между Курамой и Хинатой, останавливая любую возможную агрессию со стороны первого. Однако он не был всесилен. Но агрессии не последовало.