— Откуда такая принципиальность, Курохай? Раньше ты таким не был. Все имеет свою цену. Моя помощь может многое дать Конохе, возможно спасет много жизней. А ты готов на все это наплевать? Из принципа?
Хокаге поднялся, пройдя сквозь стол.
— Именно. Никто не смеет убивать моих людей и оставаться безнаказанным. Никто. Поэтому ты начнешь сдавать своих коллег. И начнешь с команды недоумков, которых зачем-то занесло на нашу территорию. Именно в день нападения они почему-то оказались очень близко.
Хеза сглотнула.
— Команда Райги. Да, я расскажу, где их искать. Правда, Хьюго Неджи, который и лишил меня глаза, выполняя приказ Инахо, ушел за ними же. Хотел завербовать, как я думаю. Твоему ученику сильно не хватает специалистов. Так что время уходит.
— Если Инахо их завербует, то это только упростит нам задачу, — задумчиво высказался Шикамару.
Хокаге прошел прямо сквозь пленницу, потому что дверь находилась за ее спиной.
— Ты согласна на печать? Да или нет?
Хеза закрыла глаза:
— Я согласна.
Глава опубликована: 26.07.2018
** ГЛАВА 138
------------------------------------------------------------
— Уверена, что это хорошая идея? — спросила Футабе.
Сакура оскалилась, хищно, с предвкушением, но кивнула:
— Уверена.
— Ладно. А в том, что справишься?
Куноити наклонилась к напарнице, близко-близко, и нежно погладила по щеке.
— Не сомневайся во мне.
И, уверенно толкнув дверь, отделяющую их от подвала дома на окраине города, Сакура вышла к ожидавшим ее гостям. Их было не много, около трех десятков, что пришли сюда, услышав ее слова. Мужчины и женщины… Хотя в основном, конечно, мужчины. У многих раны, шрамы, травмы. Они слабы. И они жаждут мести. Они все пришли сюда по ее приглашению, на импровизированные посиделки. Как Футабе удалось арендовать этот подвал аж на два дня, да еще организовать здесь столы и немного еды — Сакура не знала. Ее это не интересовало, на самом деле. Она сюда пришла не за этим. Прикрыв глаза на секунду, куноити напомнила себе эмоции, испытанные в тот момент, когда первый раз прочитала о Дзясине.
— Запомните имя мое, смертные. И воззовите к нему в час, когда встанете вы лицом к сильному и возжелаете смерти его. Воззовите к имени моему, желая получить отмщения и воздаяния. Воззовите к имени моему, если боль вашу никто другой заглушить не сумеет, если страдания ваши вам не с кем будет разделить. Научу вас забирать души врагов ваших, научу мстить и причинять боль, и разделят враги страдания ваши. Запомните имя мое, смертные. Имя мое — Дзясин. И это имя бога.
По коже куноити прошлась волна изменения, волна, под которой кожа ее становилась черной, лишь на миг, чтобы сразу вернуться в норму. Она достала кунай и провела им по своей коже, оставляя глубокую рану. Но крови не было, и рана затягивалась буквально сразу за лезвием.
— Этой силой наделил меня он. Я была слаба и воззвала к нему. Он дал мне силу для моей мести. Он направил мою руку. И больше ничто не имеет значения. Я свободна ото всех оков и цепей. Моей мести не смогут помешать. Никто и ничто! Для меня больше нет господ и слуг. Нет сильный и слабых. Есть я, и есть тот, кому я буду мстить. Мой бог не требователен. Ему не нужно возносить молитвы. Ему не нужны храмы и алтари. А единственные жертвы, которые он просит — это те, кому вы хотите отомстить. Или те, кто встают на вашем пути.
Сакура улыбнулась, глядя в глаза своей первой пастве. Да. Да, эти жаждали именно мести. Мести, на которую не имели права. Все они очень хотели отомстить, но не имели для этого силы.
— Помните. Чем сильнее ваша жажда отмщения, тем большими силами наделит вас Дзясин-сама. Только это имеет значение. Закройте глаза и воззовите к нему, — Сакура сама прикрыла глаза, воспроизводя те ощущения, при которых услышала голос божества. — Назовите его по имени. Покажите ему свою боль и желание отомстить. И он услышит вас.
Открыв глаза, она огляделась. Не все, но большинство, да. Она ощущала это. Каким-то непонятным, новым внутренним чувством, но она знала, кто из них получил ответ.
— А теперь выведете его символ. Не важно, как и где. Закрепите его благословление.
Те, кто получил отзыв, послушали ее. Один ножом выводил знак Дзясина на столешнице. Другой прокусил себе палец и рисовал кровью на своем плече. Одна вырезала символ вилкой у себя на лбу. Другая дрожащей рукой рисовала дешевым разбавленным пивом на чистом отрезке своей одежды. Они все услышали. Она не показывала им символ, но они знали, как его наносить. А те, кто не услышал голос бога, не смогли, оказались недостойны и слабы, все равно повторяли за теми, кто сидел рядом. Они станут жертвами, умрут в первом же бою. Но умрут славя имя его.
— Вы все знаете, что сказать, — голос Сакуры, без ее ведома, получил какие-то потусторонние нотки. — Вы знаете.
Да, они знали. И заговорили. Заговорили все вместе, даже те, на кого он обратил внимание походя, не оставив своего благословения. Недостойные, но все равно участвовавшие, здесь и сейчас.
— Дзясин-сама, мы взываем к тебе через твое имя. Дзясин-сама, дай нам сил, чтобы свершить месть. Дзясин-сама, дай нам сил, чтобы разделить нашу боль с врагом. Дзясин-сама, направь нашу руку, чтобы свершилось воздаяние.
И ощущение, на уровне экстаза. Чувство, с которым не сравнится ничто. Всего лишь на короткие секунды, но Сакура ощутила это. Ее боль утихла. Ее сладкая месть близка. А ноющее чувство внутри… Эта боль, что поселилась в ней… Эта пустота… Она исчезла. Всего на несколько долгих секунд. Но это было облегчение. Все, весь ее путь от первых неуверенных ритуалов, когда она звала Дзясина, и до этого самого мига. Оно того стоило. На глазах выступили слезинки. Облегчение и радость. Ее любовь и память навсегда останутся с ней, но боль уйдет. Она передаст всю свою боль и страдания тому, кто нанес удар. Уже близко, совсем близко.
— Теперь у нас общая сила, — с улыбкой сказала Сакура, пробегаясь взглядом по пастве.
Голодные псы, натягивающие удерживающие их цепи. Они еще не испытали этого чувства. Еще не разделили боль с другими. Но они очень этого хотят. Они к этому готовы. Жажда, которую нужно срочно утолить. У нее было не так. Но у нее не было поводыря, каким была сейчас она сама для этих людей.
— Но месть у каждого своя. Вперед!
Сидевший к ней ближе всех, мужчина, у которого не было ноги, а тело было покрыто шрамами, оскалился. Он вскочил, не обратив внимания на стремительно отрастающую ногу и заживающие раны. Женщина с сухими ломкими волосами, уродливая, не молодая, больная, встряхнулась. Она поднялась, сверкнув чистыми яркими глазами. Красивая, молодая, сильная. Здесь и сейчас. Сегодня. С ее помощью и Его силой. Эти люди получили новую жизнь. Жизнь, за которой они должны заплатить кровью.
— До заката вы должны убить. Каждый из вас знает, сколько. Это не плата. Это закрепление дара, что вы получили. Идите. Идите и убивайте!
Последние слова были сказаны. Дверь едва не сорвало с петель от удара, когда первый человек, сидевший ближе всего к выходу, с силой толкнул преграду на своем пути. Сегодня прольется кровь.
Воодушевление и мощь неожиданно покинули ее, и Сакуры неловко присела прямо на пол. Инициация забрала все ее силы разом. Вернулась тоскливая боль в груди, но сейчас она была… Слабой. Не мучительной, но спокойной. Паства не заметила ее слабости, кровавая пелена застилала им глаза. Они не были безумны, скорее уж фанатично уверены в своей правоте. В своей способности свершить месть, о которой они так мечтали. Когда все они покинули подвал, к Сакуре подошла Футабе.
— Борюсь с желанием прибить тебя прямо здесь и сейчас, — выдохнула безликая.
— Ты преувеличиваешь. Они — слабые люди. Они не будут осторожны. Они не остановятся тогда, когда нужно остановиться. И потому все погибнут, собрав для Дзясина кровавую жатву. Всего лишь отвлечение внимания. На большее их просто не хватит.
Футабе сложила руки в замок на груди:
— Когда ты поняла, что способна на… На такое?
Сакура улыбнулась:
— Когда приблизились к городу. Меня немножечко повысили. Можешь за меня порадоваться.
— Здесь нечему радоваться, — поморщилась Футабе. — Чем сильнее ты веришь, что твое божество… имеет право на существование, тем безумнее становишься.
Но та, поднявшись с пола, отрицательно покачала головой:
— Не обманывай себя. Ты здесь по той же причине, по которой здесь я. Боль и желание отомстить. Ты пошла со мной, потому-то тебе хочется верить, что он сможет погасить твою боль.
Футабе нахмурилась:
— Дури голову этим оборванцам, а не мне.
— Как знаешь. Но ты сама придешь ко мне, когда придет твое время.
Сакура выпрямилась и встряхнулась. Силы возвращались в ее тело.
— Долго будешь отдыхать? Они скоро начнут шуметь, если еще не начали.
— Начали, — кивнула Сакура, прислушиваясь к новым ощущениям. — Но тихо пока, только пробуют кровь на вкус. А вот когда распробуют — начнется настоящий шум.
Напарница не оценила воодушевления Сакуры. Закрыв голову капюшоном, а лицо маской, она развернулась:
— Неджи и остальные. Они запросто плюнут на договоренность и попытаются тебя убить.
— Я уверена, что они попытаются меня убить. Обязаны попытаться, — оскалилась Сакура, потянувшись. — Они могут стать хорошим даром.
— Тогда я пошла. Как и договорились — я помогла тебе добраться до убийцы Кибы. Иди. Делай то, что должна сделать. Я буду ждать.
Безликая покинула подвал, оставив Сакуру одну. Но куноити задерживаться не стала, разве что воспользовалась другой дверью.
Они сидели в самой пристойной забегаловке этого города. Забегаловке, несмотря на то, что хозяин гордо именовал свое заведение "рестораном". Из их команды не было только Ню. У нее, как у ирьенина и весьма неплохого, не было недостатка в клиентах, когда она возвращалась сюда. Остальным же приходилось, по большому счету, скучать.