Жрица кивает:
— Как в дне своей смерти. Бессмертному Отшельнику неинтересны наши дрязги. Бессмертного невозможно напугать. И невозможно купить. А вот действия моих сестер, напротив, его обеспокоят. Прошу, расскажи ему всю историю.
Насчет "нельзя купить" не верно. Видимо, понять, что именно меня сюда привело, она так и не смогла. Мои мысли для нее непонятны, как непонятны и цели. Куноити несколько секунд смотрела на меня, будто оценивала, и наконец кивнула.
— Хорошо…
Она набрала в рот воздуха, но жрица ее опередила:
— Начни, пожалуйста, с момента нашего знакомства. Так он не будет видеть в тебе врага.
Сигурэ споткнулась. Но, приняв вид мученицы, кивнула.
— Ладно... Если ты так просишь… Как и почему я оказалась здесь, тебя не касается. Но… я, в общем, искала место подальше от… Оро-чана.
— Ты искала себя, девочка, — вставила слово Мироку.
Куноити хмыкнула:
— Да, и это тоже. И нэ-сан помогла мне. Показала, что я сама могу выбирать, что мне делать, и…
— Ближе к делу, — поторопил я куноити.
Девчонка возмущенно зашипела на меня.
— Палач, — снова взяла слово жрица. — Я хотела бы, чтобы ты дослушал ее. Она не служит Проклятому Отшельнику…
— Это не важно, — обрываю жрицу. — Служит или нет, она мне не угроза и не помеха.
— Эй! Я здесь нахожусь! Не говорите обо мне, как будто меня здесь нет!
Мироку кивает:
— Ты прав. Но у меня к тебе есть… сделка? Так ты работаешь? Обмен.
Ее глаза меняются, появляется рисунок, но не статичный. Он меняется, как калейдоскоп, плывет.
— У тебя нет чести. Но зачем честь тому, кто не дает обещаний, которые не собирается выполнять. Ты чужак, не желающий мириться с законами нашего мира.
Странное ощущение. Но проникнуть действительно глубоко в мой разум она не может. Наша сила несоизмерима.
— Что за сделка?
Жрица с некоторым облегчением улыбается, закрывая глаза.
— Мой дар — одновременно мое проклятие.
— Всегда так, — отвечаю ей.
В этом весь смысл. Что-то получая, очень легко чего-то лишиться. Если результат получен без долгого трудоемкого пути к цели, он обесценивается.
— Да, ты прав, Палач. Я могу прикоснуться к нити судьбы человека, почувствовать ее. И рассказать, какой нужно сделать выбор, чтобы обрести счастье.
Если бы мог, наверное, улыбнулся бы. Нет. Не стал бы.
— Нет судьбы, кроме той, которую мы сами себе выбираем.
Мироку кивает:
— Да, ты прав. Но ты достаточно силен, чтобы выбирать свой путь. Даже смерть не смогла тебя остановить. Но такие не все. Многим нужна подсказка, указание, просто доброе слово. Верно, Сигурэ?
Жрица вопросительно посмотрела на куноити, и та кивнула.
— Да, нэ-сан, — улыбчивость ушла, девушка была очень серьезной.
Женщина снова перевела взгляд на меня:
— Скажи, ты совершал ошибки?
— Да. Много ошибок.
— Но это не остановило тебя. Ты не сомневался в решениях. Ты не сомневался в поставленной цели. На это способны очень немногие. Многим нужна подсказка, которую я могу дать.
Интересный выверт. Это все же додзюцу? Шаринган, по сути своей, тоже игрушка весьма многогранная и, как доказал Саске, вполне подстраивается под хозяина, развивается и все такое. Не знаю, что делали предшественницы Мироку, чтобы довести свое додзюцу до такого состояния, но выверт интересный. Остался еще один вопрос:
— В чем проклятие?
— В смерти. Вместе с выбором, который человек должен сделать, он получает и знание о своей смерти.
— Нэ-сан предсказала мне, — тихим голосом заговорила Сигурэ, — что я встречу тебя. Там все было завуалировано — крутой синоби, могучий воин, внушающий ужас, все такое. Но речь шла о тебе. Кьюджин, твою налево. Куда уж круче-то. Она сказала, что я пойду за тобой. И умру за тебя.
Хм, забавно.
— Если действительно пойдешь за мной, то твоя смерть станет закономерной. Рядом со мной смертельно опасно. Но ты не пойдешь, потому что ты мне не нужна.
Сигурэ поморщилась:
— Как грубо. Но я тебя и спрашивать не буду.
О, Шинигами, у этого мира есть чувство юмора.
— Ты согласишься, это будет частью сделки, — улыбнулась жрица. — Каждый получит то, что он хочет. В этом ведь и заключается суть сделки, верно?
Допустим.
— Что получу я? Кроме балласта.
Куноити недовольно фыркнула.
— А зачем ты искал меня? — спросила Мироку.
— Мне нужен один артефакт.
Которого при ней нет. Думаю, мне все же придется еще тащиться до Храма Акаме, попутно раскатав тонким слоем бывших соклановцев Мироку.
— М-м-м? Дело в твоей духовной энергии, верно? — все же сумела понять жрица. — Сигурэ, покинь нас пожалуйста.
Куноити удивленно посмотрела на нее.
— Но… я еще не объяснила про…
— Ничего. Я сама все расскажу.
Девушка несколько секунд сверлила взглядом жрицу, после чего обиженно хмыкнула и покинула комнату, естественно, тут же приложив к двери ухо. С десяток секунд жрица молча смотрела на меня, после чего сказала:
— Она еще подслушивает?
— Да.
— Очень надо было! — отозвалась из-за двери куноити и все же ушла.
Снова пауза, после которой Мироку медленно поднялась и подошла ко мне, протянув руку к моему лицу.
— Ты носишь эту маску вместо лица. Но и до этого собственное лицо было для тебя скорее хорошей маской, да? — ее пальцы погладили жесткий металл. — Осторожнее, Палач. У тебя больше нет лица, которым ты мог бы улыбнуться. Но ты потерял нечто большее, теперь ты сам не помнишь, как радоваться. Все, что тебе осталось, — это злость и тоска.
Она отошла, снова сев на свое место.
— Мне жаль, что я не могу сказать тебя что-нибудь доброе и ободряющее.
— Я не тот человек, которому нужны ободрения или утешения.
Кивает:
— Да, возможно. Но ты все еще человек. Не отпускай свою человечность. Я не знаю, что помогает тебе, но надеюсь, что ты не потеряешь человечность окончательно. Мне доводилось видеть тех, кто ее терял. Тебе, я полагаю, тоже.
Как-то не слишком задумывался над этим. И что именно она имеет в виду под "человечностью"? Оглядываюсь на жизнь Като и на все то, что он делал.
— Думаю, я потерял человечность еще до того, как потерял лицо.
Мироку наклонила голову в сторону:
— Тогда что вызывает у тебя такую тоску? Не о потере своих сил ты тоскуешь. Не о смерти, которую смог преодолеть.
Видимо, она сумела понять больше, чем я думал.
— Все это — пустые разговоры, жрица.
Женщина покачала головой:
— Нет. Мы говорим о том, что я могу дать тебе взамен на твое согласие взять Сигурэ с собой.
— Не вижу связи.
Она снова поднялась и снова подошла ко мне. На этот раз ее рука легла мне на грудь, туда, где должно быть сердце.
— Единственное, наверное, чем я могу тебе отплатить…
Неожиданно через ее ладонь ко мне потекла духовная энергия. Я вздрогнул от неожиданного ощущения, чувствуя… Ощущая новые, чужие, чувства. Любовь к дочери, забота о наглой, но одинокой куноити, теплое отношение ко всему клану, даже после предательства последнего. Ее эмоции растворялись во мне, но казались каплей в море.
Я схватил ее за запястье и оторвал от себя руку, прервав контакт.
— Хватит.
Жрица устало улыбнулась и вернулась в свое кресло.
— Я не была уверена, но теперь знаю, что тебе нужно. Дело в твоей духовной энергии, верно?
Киваю.
— Да. Я не могу ее восполнить.
Проклятый замкнутый круг. Все мои способности замкнуты на использовании сенчакры. А для контроля сенчакры нужна, пусть и в малом, ничтожно малом, количестве духовная энергия. А восполнить ее я не могу. Не могу даже сохранять, просто поддержание телесной формы постоянно тратит мои силы. Каждая атака ударной техникой — минус несколько часов жизни.
— Артефакт, который ты ищешь, поможет свести трату духовной энергии к минимуму, так? Теперь я понимаю. И у меня есть то, что тебе нужно, но это не то, что ты думаешь.
Она роется в своих карманах, но, видимо не находит того, что искала.
— Нет, не здесь.
Поднимается и подходит к небольшому сундуку. На пол летят какие-то вещи, но и там она не находит того, что ищет.
— Прости меня за мою рассеянность. Сложно помнить что-либо, когда постоянно касаешься чужого пошлого.
— Что именно вы ищите?
Мне неизвестно ничего, что может заменить тот старый артефакт для наведения массовых гендзюцу. Я, естественно, гензюцу наводить не собирался, но он создан именно для того, чтобы в правильных пропорциях смешивать духовную и физическую энергию при создании чакры для этих техник. Обреченная на провал попытка сравниться с Учихами и Шаринганом.
— Я ищу свое… А! Конечно! Я же специально его отложила, чтобы не забыть!
Женщина улыбнулась, подошла к столу и открыла небольшой мешочек. Передо мной раскрылся крупный платок, полностью исписанный печатями.
— Мы использовали его для сна, — объяснила жрица, — помогает подавить спонтанные проявления наших способностей. Я хотела передать его дочери. У Шионы раньше меня проявился дар. Но, думаю, тебе он все же нужнее. Позволь?
Киваю. Стягиваю капюшон и маску. Капюшон — просто плотная ткань. Маска — кусок металла, плотно прилегающий к лицу. Тому, что осталось от лица. Тому, кто не видит, не ест и не дышит ничего другого и не надо. Мироку улыбается, глядя в мое лицо.
— Присядь, ты слишком высокий.
Встаю на колени, позволяя ей завязать платок на голове. Несколько секунд ничего не происходит, но затем…
Признаюсь, я испытал некоторое облегчение. Это не решит проблему, но теперь у меня больше времени.