— Жаль твое лицо больше не показывает эмоций. Ты был красив, я думаю. Я видела твой приход, наш разговор. Это моя смерть, мой последний день.
Поднимаюсь, проверяя, не мешает ли артефакт. Смешно, простой платок, созданный для спокойного сна, продлит мою жизнь почти вдвое.
— Почему ты думаешь, что умрешь сейчас?
— Это моя плата, — без тени сомнений ответила Мироку, — за свою дочь. Платок — плата за Сигурэ. А моя духовная энергия, которая даст тебе время и силы, — плата за мою дочь. Я давно знала о расколе в клане. Но это не было проблемой. Проблема появилась, когда пришли чужаки. С ними был старик, чужак, как и ты, не подчиняющийся никаким законам. Он сам строил свою судьбу, и мой клан был обречен. Я хочу, чтобы ты уничтожил всех, кроме моей дочери.
— Неожиданно.
Она кивает:
— Да. Я знаю. Но ты ведь Палач. Это то, что у тебя выходит лучше всего, Кьюджин. Убивать. Да, тебе не важна история и все прочее, так? Даже эти люди. Ты знаешь о них больше, чем мы. Они люди, не синоби. Они просто наблюдали за тем, что мы делали. Изучали. Клан Хайро и марионеток, которых те создавали. Но для тебя все это…
Она взмахнула рукой, будто отметая назойливую мушку.
— Я не могу доверять Сигурэ, жрица.
Женщина вновь улыбается.
— Такой сильный и умный. А доверять людям так и не научился. Всегда ждешь подвоха. Всегда, даже от самого близкого друга ждешь удара в спину.
— И обычно не ошибаюсь.
Она кивает:
— Понятно. Но это ее судьба, Кьюджин. Та, которую она уже выбрала. Просто позволь ей исполнить свое предназначение.
— Странное предназначение — умереть за случайного знакомого.
Жрица покачала головой:
— Ты сам все поймешь, когда все случится. Просто позволь ей находиться рядом.
— Я не люблю такие загадки.
Она пожала плечами:
— Других нет. Сейчас я отдам тебе почти всю свою духовную силу, на это потребуется некоторое время. То, что останется, позволит мне закрыть тюрьму демонов.
Значит, тюрьма уже открыта. И жрицу привели сюда именно для того, чтобы ее закрыть.
— А сил хватит?
— Не недооценивай силу человеческой жертвы.
Дежавю.
— У тебя будет не больше суток, прежде чем они смогут снова открыть тюрьму. Я хочу, чтобы ты не позволил им сделать этого. Убей всех, кроме моей дочери, Палач. Я знаю, у тебя получится. Я видела судьбу каждого из них. Я видела их смерть.
— Не люблю быть оружием в чужих руках.
Снова кивает, на этот раз грустно.
— Понимаю. Но больше мне нечем тебя убеждать. Я и так отдала тебя все, что могла.
— Даже немного больше, чем сами думаете, жрица. Вы дали мне надежду на то, что я еще могу вернуться к живым.
Она снова улыбается, и снова улыбка наполнена грустью.
— Надеюсь, у тебя все получится.
И у нас общий враг. Я убью всех, но не сразу. Кому-то придется отвечать на мои вопросы. Я должен знать, что они изучали и какую информацию собирали.
— Дайте моим людям несколько часов для сна, и мы начнем.
— Как скажешь. Отныне я в твоей власти, Кьюджин.
Глава опубликована: 24.01.2016
** ГЛАВА 1/7
------------------------------------------------------------
День или ночь? Если поверну лицо вверх, на что я буду смотреть? На пронзительно чистое голубое небо? На плывущие вдалеке облака? На хмурые тучи? На серую пелену? А может, на миллионы маленьких светящихся точек среди мглы и пустоты?
Нет, Палач. Ты будешь смотреть в пустоту. Такую же тягучую и беспросветную, как твоя собственная душа. Жрица права, я не умею доверять людям. Наемник, работающий за плату. Доверять ровно настолько, насколько человек полезен для тебя или ты для него. У тебя есть друзья, Саша? Давай, назови хоть одного. Саске? Ха, не смеши, ты сам же готов был убить его, как только тот станет бесполезным. Теперь он полезен и достаточно предан. Не отказался от идеи мести, но ставит ее на второе место после своей семьи. Ты знаешь, что он верен не Конохе и не Тебе, а Себе. Своей семье, своей связи с этим миром. Шикамару? Тоже не смешно. Парень сам пришел к тебе, когда просчитал и оценил все перспективы. Ты знаешь, почему он пришел. Отлично понимаешь. Он один из немногих, кто может и хочет думать тем же способом, что и ты сам. Разве что он делает это по своему желанию, а не постоянно, как это делаешь ты. Найт? Удобный инструмент, которому ты не оставил другого выхода. Предложил смерть или верность тебе. И что? Ты можешь ему доверять? Да, ровно до момента, когда ему больше не потребуется твоя защита и пока он не приблизится к тебе в силе. Хотя последнее вряд ли, в этом вся прелесть, да? Парень так и не поймет, какая ты мразь, Кьюджин. Инахо понял. Странным, вывернутым образом, но у него нет иллюзий на твой счет. Он не подставит тебе спину. Миина? Которую ты сам уже убивал однажды, а затем надавил на слабое место, чтобы вынудить подчиняться? Нет у тебя друзей. Не потому, что они не хотят стать твоими друзьями. Потому что ты сам никогда не привяжешься ни к одному из них, всегда оставляя место для маневра. Любого ты сделаешь жертвой, если сочтешь это необходимым.
Но почему тогда ты встал на сторону Тсунаде? Ошибся? Не рассчитал? Или испугался? Испугался, что после такого опускаться еще глубже будет просто некуда. А может, дело все же в Ино? Ты подвел девочку, старик. Разбираться в людях так и не научился. Просчитывать, предсказывать наиболее вероятные действия, изучать… Но не понимать. Принял то, что она тебя любит, Като, но так и не понял, за что и почему.
На вершину храма, на которую я поднялся, чтобы побыть подальше от живых, поднялась Сигурэ. По словам жрицы, я мог ей доверять. Незнакомая девчонка, которой написали на роду умереть за тебя, Кьюджин. Так похожа на Орочимару внешне, но… А что, если… Как ты сам в шутку сказал? Нет судьбы, да? Так измени ее судьбу. Сделай так, чтобы ей не пришлось за тебя умирать. Прими правила игры и обыграй самого сложного противника. Себя. Не позволь ей умереть и посмотри, что из этого выйдет.
— Тебя нелегко найти.
С этой новой установкой я заново взглянул на вставшую слева от меня куноити. На руках есть следы долгих тренировок, если она не врала про уровень своих навыков, то они дались ей не просто так. Да и опыт определенно есть — инстинкты, во всяком случае, развиты отлично.
— День или ночь?
— М?
— Сейчас день или ночь?
Она с секунду выражала удивление, а затем выказала понимание:
— Так ты слепой? День… В смысле, поздний вечер, уже стемнело.
Я поднял лицо вверх.
— И какое сейчас небо?
Она тоже покосилась на небо.
— Ну… Звезды еще не показались, слишком светло, наверное. А так — не знаю, темное. И облака есть… Ты давно ничего не видишь?
Темное, значит, с облаками.
— А луна?
— Всходит из-за горизонта. И ты, я так понимаю, игнорируешь вопросы.
Опускаю лицо вниз.
— Только глупые вопросы. Несколько месяцев. Но я уже успел забыть, какое оно.
— М-м-м, — протянула она, — так ты правда мертвый?
Поднимаю из-под плаща левую руку и протягиваю ей. Сигурэ, помедлив, стягивает перчатку и касается кожи. Я не ощущаю ее прикосновения… никаких тактильных ощущений.
— Холодная, — констатирует девчонка, — жуть.
— Перчатку обратно одень. Не мертвый. И не живой.
— Это как? — не поняла Сигурэ, натягивая ткань на руку.
Генератор случайных глупых вопросов.
— Это неприятно.
Хмыкает:
— Ты невозможен.
— Взаимно.
Она немного помолчала, рассматривая меня со стороны, затем обошла с другой стороны. Постояла, что-то решая, снова обошла.
— Насчет моего, ну, предназначения.
— О том, что ты должна умереть за меня?
— Да! — она улыбнулась. — Может, не будем торопиться?
Киваю:
— Не торопись. Даже если будет казаться, что меня вот-вот убьют, не пытайся меня спасти. Меня не смогла убить тварь, своими глазами видевшая Рекудо. В смысле смогла, но ей, как видишь, это не помогло.
Девушка задумчиво повернула голову на бок.
— И все же… Как тебе удалось вернуться?
— Заключил сделку с Шинигами. Я уже отправил ему десять тысяч душ. И должен отправить еще пятьдесят за десять лет.
— Кьюджин, — Сигурэ сделала непроницаемо серьезное лицо, — ты, как бы помягче сказать… пиздишь.
Хм. В каждой шутке только доля шутки.
По лестнице в нашу сторону бежал один из синоби Хайро. Судя по общей взмыленности новости у него не радостные.
— Сейчас вбежит тюнин Хайро. Скажет, что войска Акума подходят к храму и защитники готовятся держать оборону.
Сигурэ удивилась, но лишь на какие-то секунды, сразу посмотрев вниз и, видимо, увидев активную движуху на стенах, пришла к тем же выводам. Дверка на площадку открылась, и тюнин в балахоне, едва отдышавшись, уже хотел что-то сказать, когда куноити жестом его оборвала.
— Сами поняли. Можешь валить!
Бедолага даже впал в ступор, но быстро опомнился и побежал обратно. Тюнин на побегушках. Весело тут у них.
— Что делаем? — последовал вопрос.
Хороший вопрос.
— У нас лучшие места, можем посмотреть отсюда.
Что неожиданно, она кивнула:
— Можем, конечно. Но ты прогадишь и своих людей, и жрицу, и меня заодно. Хотя забей, я сама твоим людям передам твой приказ. Помогут нам защищаться.
Махнув рукой, она пошла к двери.
— Осилишь?
— Конечно! — уверенно кивнула девушка. — Побольше матов и презрительного взгляда, и они поверят.
— Иди. Я спущусь к Мироку.
Я и так много времени потратил здесь. Мироку… Возможно, у меня действительно есть надежда на возвращение. Смешно. Вот бы не подумал, что буду говорить о надежде. Куноити останавливается, оборачивается и преувеличенно удивленно говорит: