Кьюби, повторно очутившись в реальном мире, взбесился и попробовал создать, видимо, бомбу биджу. Не вышло — клон развеялся еще на стадии преобразования чакры. Благо, у бомбы был критический порог, ниже которого техника просто не формировалась, так что Наруто четко знал. До какого предела можно экспериментировать. Сначала Кьюби бесился. После третьей попытки, во время которой он вновь попытался атаковать, вернувшись на свое место, он начал не просто шептать. Он начал орать и метаться. Первую ночь Наруто провел в бессоннице. Во время второй ночи старый отшельник деликатно удалился, и у Наруто просто не было времени на чьи-то там голоса. Загоняла его подруга по полной программе, и через три часа, поражая ее выносливостью, джинчурики наглухо вырубился, не обращая на Биджу внимания.
На некоторое время опыты остановились. Затих и Кьюби. А когда Наруто три дня назад с чего-то решил снова попробовать, еще раз использовал частичный покров и создал теневого клона из демонической чакры, клон замер, не атакуя. Видеть себя со стороны в покрове было как-то непривычно. Еще непривычнее понимать, что вот эта твоя собственная копия с тремя хвостами, покрытым шерстью лицом и когтистыми конечностями, зло оглядывающаяся по сторонам — Девятихвостый Демон Лис.
И Лис держался. К себе подходить не давал, сразу исчезая. Говорить ничего не мог. Только смотрел. Смотрел, и чего-то ждал. А сегодня, вызвав его еще раз, предварительно заготовив кусок вяленого мяса, Наруто, стоило Кьюби появиться, бросил мясо демону. И демон кусок мяса съел. И исчез. И удивление на морде его было даже большим, чем то, при котором он развеялся в первый раз.
Боевой полезности в технике пока не было. Клон был очень нестойкий, развеивался даже от простого дождя. А в том, что он сможет удерживать большие объемы чакры, были сильные сомнения. Да и риск. Но отступать Наруто не собирался.
— Поиграли и хватит, — Джирайя поднялся, — тебе нужно возвращаться к…
Он недоговорил, будто прислушавшись к чему-то. Наруто и Сакура тоже замерли. А затем из леса вышел синоби. Безликий в форме АНБУ Конохи.
— Джирайя-сама. У меня к вам послание.
Старый извращенец, ставший совершенно серьезным, кивнул. Ему в руки перешел свиток, в который старик глянул лишь мельком.
— Наруто. Тебе нужно взглянуть…
Джинчурики подошел к ним и принял свиток. Читал он долго и не потому, что текст был длинным. А потому, что перечитывал некоторые строки по несколько раз. Его не торопили. Наконец, закончив чтение, он как-то бездумно вернул свиток безликому.
— Значит, война?
Посыльный кивнул. Несколько секунд тишины и уверенные слова:
— Я готов!
Глава опубликована: 07.03.2016
** ГЛАВА 43
------------------------------------------------------------
Миина зашла в крупный кабинет, рассчитанный для работы десятка человек. Впрочем, сейчас здесь сидели всего пятеро, трое поодиночке за своими столами, а еще двое склонились над картами в дальнем углу кабинета. Но здесь не было того, кого искала девушка.
— Эй! Где Шикамару? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила она.
Ближайший к ней аналитик, тоже Нара, не отрываясь от работы, показал ей жест указательным пальцем. Указывал он вверх.
— Если нет на крыше, в архиве или библиотеке, мы не знаем, где его искать.
— Именно в такой последовательности? — ухмыльнулась куноити.
Парень кивнул.
Ходить по резиденции в поисках специального дзёнина Миине не хотелось, но деваться было некуда. Лишних людей, которых можно было бы послать на такие поиски, у нее не было. Поэтому на крышу она поднялась сама, никого там не обнаружив. Почти сразу стал ясен намек на то, что искать Шикамару в названных его подчиненным местах бесполезно, но она все же спустилась в архив. Где дзёнина ожидаемо не оказалось. Как не оказалось и в библиотеке. Поэтому она вернулась в кабинет аналитиков.
— И где мне его дальше искать?
Все тот же тюнин пожал плечами:
— Не знаю. Но, перед тем как убежать куда-то, он сказал, цитирую: "нужна большая карта".
Куноити прошла до стола Шикамару, заглядывая в лежащие на нем бумаги. Как ни странно, на столе царил порядок, какой вообще мог царить на столе активно работающего парня. Никакой грязи, а кипы бумаг и свитков разложены, и Миина даже смогла бы определить закономерности, по которым этот порядок был установлен. В "рабочей зоне" лежали материалы по составу войск Огня и Воды, из чего Куноити сделала вывод, что работал аналитик над планами войны. Хотя это могли быть и материалы уже законченного отчета, лежавшего тут же.
— Большая карта, значит? — тихо спросила она сама у себя.
Самая большая карта висела в одном из залов совещаний, где Миина наконец нашла молодого Нара.
— Шикамару, — вместо приветствия бросила она на входе.
Синоби не отвлекся от своих размышлений, продолжая делать какие-то пометки в принесенном с собой свитке. Он сидел на краю ближайшего стола, а рядом лежали свитки, судя по виду, какие-то отчеты.
— Сильно занят? — спросила Куноити.
Парень отреагировал:
— Есть три стадии мастерства. Первая: мастерство как искусство. Мастер уже знает основные законы, по которым нужно работать, но все еще действует интуитивно. Он опирается в большей степени на свои врожденные способности, хотя отлично понимает и активно пользуется существующими законами. Вторая стадия: мастерство как наука. Мастер набирается достаточно опыта, чтобы понять, все и всегда работает согласно тонким и сложным законам, которые он в совершенстве изучил. Искусство превращается в четко работающий механизм, на любое действие конкурента или оппонента всегда есть противодействие, даже несколько вариантов. Любые, даже самые неожиданные и кажущиеся непредсказуемыми ходы становятся частью сложной, но вполне понятной системы. В науке почти не остается места личным качествам, потому что личные качества становятся просто частью работающей системы. Они имеют значение не большее, чем все прочие факторы. Третья стадия: мастерство как средство. Мастеру уже известны все законы, все алгоритмы, все возможные сторонние факторы. И мастер не просто способен все их использовать, мастер понимает, как эти законы обходить и где их нарушать, чтобы добиться своего. Мастер видит не только структуру всей системы, но и ее слабые места, точки наибольшего напряжения. Мастер не просто играет по правилам, он может правила диктовать.
Миина кивнула:
— Красиво сказал. Чьи это слова?
Шикамару повернулся к ней.
— Это я сказал. Это мои слова. Я достиг первой стадии, когда Като обыграл меня в сеги. Тогда он уже точно достиг первой стадии, а я еще только приближался к ней. Тогда я уже знал правила, но далеко не все, я не учитывал личностные качества. Я уже опирался на свои способности, но все еще не применял их в полную силу. Второй стадии достиг, когда победил отца в тех же сеги. Он тоже мастер, но мастер на первой стадии. И там, где он пытался анализировать, где он видел мои неожиданные ходы… для меня все это стало простой и понятной системой.
Миина улыбнулась:
— А когда стал мастером третьей ступени?
Но дзёнин отрицательно покачал головой.
— Не стал. Мастер первой стадии сражается с противником. Мастер второй — с собой. Мастер третьей стадии противостоит самой системе. Я вижу систему. Но ничего не могу с ней сделать. Знаю, к чему стремиться. Но не знаю, как.
Девушка подошла ближе, взглянув на карту. К счастью, Шикамару не стал делать на ценном документе никаких пометок.
— А Като. Как думаешь, на какой он был стадии?
Дзёнин пожал плечами:
— Он плевать на это хотел. Всегда нарушал существующие правила игры, всегда навязывал другим свои. Он всегда играл сразу и с собой, и с противником, и с системой. Когда он мог победить тебя, то побеждал, когда не хватало сил, менял себя, когда не мог победить в существующих правилах, менял правила. Могу лишь предполагать, что он, наверное, всегда шел на шаг впереди меня.
Шикамару поднялся и развернулся к столу.
— А еще я думаю, что он жив.
Миина скептически приподняла бровь.
— И ты туда же?
Нара поморщился:
— Не считай меня идиотом. Когда ты сказала, что у нас утечка, я начал перебирать отчеты. И нашел закономерности. Потом назвал себя придурком и перестал искать совпадения там, где их нет. Перепроверил, навел кое-какие справки. Сходится. Либо он жив, либо некто очень удачно выдает себя за него.
Миина подошла ближе, бросив взгляд на отчеты, заодно отметив работающий свиток с печатью тишины. Защита от прослушивания.
— Тогда почему он не возвращается? Даже никакого сигнала нам не подал.
— А это самый интересный вопрос, — кивнул аналитик. — Не хочет? Или не может? У меня есть объяснение. Самое правдоподобное из двадцати девяти придуманных мною вариантов, не пахнущих абсурдом. Первое допущение — он перенес взрыв в тюрьме. Второе допущение — получил травму, резко снижающую его возможности. Если сейчас он едва дотягивает до уровня тюнина, то возвращаться в Коноху ему просто опасно. Как только о нем станет известно, а это вопрос времени, предсказать последствия будет сложно. Но последствия будут. Сарутоби подогреют напряжение, и Совет Дзёнинов попытается задвинуть Корень, снизить наши возможности, и особенно — нашу власть. Смогут или нет — вопрос спорный. С поддержкой одного совсем оппозиционного, но сильного клана, и других не столько оппозиционных, сколько слегка потесненных, вполне смогут. Вся эта возня никому не нужна. Вот был бы Кьюджин в силе, просто надавил бы на всех авторитетом и страхом. Ни Саске, ни кто-либо другой этого сделать не смогут. Като не может этого не понимать. И потому просто не создает проблему там, где не имеет возможности ее быстро решить.
Миина поморщилась: