Они спустились в какой-то овраг, перешли ручей по раскисшему бревну, поднялись на небольшой пригорок и снова углубились в заросли. Дождь то едва моросил, то вдруг превращался в неистовый ливень, и скоро все путники вымокли до нитки.
Внезапно Никто резко остановился и повернулся к мужчинам лицом:
– Мы пришли. Дом впереди, метров пятнадцать отсюда.
– И чего ты встал? – рявкнул Клепа. Несмотря на дождевик с капюшоном, он весь дрожал от холода, фонарь в его руке плясал как живой.
– Помолимся, – едва слышно сказал Никто. – Tu ora.[24]
– Да пошел ты, – бросил Клепа и крикнул Руслану:
– Смотри за ним!
Серый, качаясь из стороны в сторону, пошел вперед за Клепой. Руслан посветил фонарем. Пальцы его задрожали – луч уперся в полуразвалившуюся избушку. Ту самую, где они провели ночь, когда им было по двадцать лет. Крыша просела, стены покосились, окна зияли пустыми глазницами. Сразу было видно, что она необитаема уже много лет.
– Страшно, парень? – проскрипел Никто. Руслан обернулся, его всего лихорадило и постепенно охватывало необъяснимое чувство дежавю, будто они совершили прыжок во времени, снова оказавшись юношами, он даже почувствовал, как ноет ушибленная в тот день нога.
– Где твоя дочь, Никто? – спросил он. – Ты солгал нам?
– Ты знаешь какую-нибудь молитву, парень?
– Ты слышал вопрос. Ты сказал, что твоя дочь жива. Где она? – У Руслана начало иссякать терпение.
– Но я не сказал, что она здесь, – ухмыльнулся старик, сделав шаг к Руслану. Рука Руслана машинально потянулась к пистолету.
– Не бойся, я ничего вам не сделаю, – успокаивающе сказал Никто. Он скрестил на груди руки, с интересом наблюдая, как Клепа, отчаянно матерясь, бродил вокруг жалкой лачуги. Серый стоял неподвижно.
– Веди эту развалину сюда! – закричал Клепа, задыхаясь от злости. – Нет тут ни хера!
– Пошли, – разлепил губы Рус.
– Где она? – брызжа слюной, завопил Клепа, когда они приблизились.
Никто молча указал куда-то в сторону.
– В земле, – сказал он.
Клепа шагнул вперед и ударил Никто. Удар был сильный, и старик повалился в грязь. Он не вскрикнул, не охнул, вообще не издал никакого звука, а просто медленно поднялся, сплевывая кровь.
– Ты… ты… – пунцовое лицо распираемого от ярости Клепы было похоже на воздушный шар, того и гляди лопнет. – Ты, сучий выродок, шутить со мной вздумал?!
– Прекрати, – сказал Руслан, вставая между разгневанным другом и Никто. – Что значит в земле? Она мертва?
Никто кивнул.
– Она повесилась, как я и говорил.
– Тогда зачем ты привел нас сюда? – изумился Руслан.
– Я? – в свою очередь, удивился Никто. – Я вас сюда не приводил. Вы сами захотели побывать на месте вашего греха.
– Да, но… – Руслан пребывал в замешательстве, он ровным счетом ничего не понимал. – Ты же знал, зачем мы сюда шли.
– Извиниться? – полюбопытствовал Никто. Руслан подумал, что сейчас сам ударит этого человека.
– Не вижу препятствий. Вон могила, извиняйтесь, – Никто сделал приглашающий жест рукой. – Могу отвернуться, если вы стесняетесь.
Клепа, выкрикнув ругательство, снова бросился к старику, но Руслан вовремя сдержал его.
– Где ее могила? – бесцветным голосом произнес Серый. Это были его первые слова с тех пор, как они вошли в лес.
Никто подошел к дереву с раздвоенным стволом и показал на небольшой холмик. Серый молча заковылял к избушке.
– Ты куда, Серый? – крикнул Клепа, но тот даже не обернулся.
– Кажется, я догадываюсь, чего он хочет, – сказал Никто, слизнув с губ каплю дождя. Где-то на востоке гулко пророкотал гром.
Вскоре Серый вернулся, сжимая в руках лопату. Лицо его было похоже на сморщенный кусок воска.
– В земле, – сказал он, словно пробуя слово на вкус. – Ага, в земле, в земле… маленькие ручки, пальчики… все в земле, грязненькие.
– Ты что, Серый? – в ужасе спросил Рус, видя, что Серый, сняв с себя рубашку, принялся раскапывать холмик.
– Совсем спятил, – растерянно проговорил Клепа, вытирая мокрый лоб.
Один лишь Никто безучастно смотрел, как лопата все глубже и глубже вгрызается в землю. Копать было тяжело – земля была влажной, и Серый быстро устал, однако продолжал с упорством копать. Руслан дернулся было остановить друга, но Никто ровно сказал:
– Не трогайте его. Разве вы не видите?
– Что? – прохрипел Клепа, направив фонарь прямо в лицо старика. Тот даже не зажмурился.
– Он умирает.
Руслан вдруг почувствовал, что отдал бы все сокровища за то, чтобы оказаться в своем уютном номере гостиницы, а еще лучше улететь к Жене с Кристи…
Дождь не утихал, Серый продолжал копать с каким-то фанатичным ожесточением, будто раскопка могилы была смыслом всей его жизни, не переставая что-то бубнить про какие-то пальчики. Порезы на его руках открылись, и теперь по черенку лопаты бежала кровь, которую моментально смывали струи дождя.
В конце концов нервы у Руслана сдали, и он срывающимся голосом крикнул:
– Нужно остановить его! Клепа, мы что, так и будем на это смотреть?!
Клепа что-то проговорил, но прозвучавший раскат грома заглушил его слова. Сверкнула молния, на мгновение озарив крошечную полянку. Серый замер, пристально вглядываясь вниз. С ладоней капала обесцвеченная дождем кровь.
– Давай помогу, – предложил Никто и, подойдя к яме, взял в руки лопату. Ловко повертел ее в руках, как заправский землекоп.
– Хотели попросить прощения? – спросил он, неизвестно к кому обращаясь. – Потерпите, друзья. Еще немного.
– Прекрати, – просипел Рус.
– Маленькие ножки, глазки… – как в трансе повторял Серый, сжимая и разжимая кровоточащие кулаки. На осунувшемся лице змеилась нечеловеческая ухмылка. Он глядел на размахивающего лопатой Никто, словно ничего более увлекательного в своей жизни не видел.
Никто уже был почти по пояс в яме, как мужчины услышали его торжествующий голос:
– Ну вот и мы. Вы готовы?
– Стой на месте, дед, – процедил Клепа. – И не делай резких движений.
– Парни, вы что, боитесь меня? – удивился Никто, отряхивая руки. – Трое сильных мужиков боятся немощного старика?
Руслана бил озноб, разум отказывался верить, что он стоит посреди леса и смотрит, как двое сумасшедших по очереди копают могилу. Он хотел броситься к яме, но на его плечо легла тяжелая рука Клепы.
– Нет уж, досмотрим до конца, – сквозь зубы произнес он. – Ты ведь сам этого хотел, Рус.
Никто наклонился, словно что-то выискивал, затем выпрямился и поднялся из ямы. В руках его был какой-то предмет округлой формы, сплошь покрытый мокрой землей.
– Смерть уравнивает всех. Бродяга ты или император, бомж или банкир, черви равнодушны к чинам, они более демократичны, чем люди, – сказал старик, с нескрываемой любовью очищая предмет от налипшей грязи. И хотя фонарь дергался туда-сюда в дрожащей руке Руслана, он уже не сомневался, что сей предмет – не что иное, как человеческий череп.
– Ее лицо было обезображено при жизни. Но сейчас она выглядит так же, как и выглядели бы ваши черепа. Как и мой. Возможно, скоро настанет время для сравнения, – продолжал Никто. Внезапно голос его изменился, он задергал челюсть черепа и запищал: – Папа, как ты думаешь, они достойны прощения?
И ответил нормальным голосом, скорбно наклонив голову:
– Конечно, Инга, каждый грешник достоин прощения. Но наказание в данном случае не кара, а очищение. Просто эти молодые люди пока не понимают этого… да-да, но это скоро пройдет, и они придут к истине.
– Чего ты хочешь?!! – зарычал Клепа.
Никто двинулся в его сторону, держа перед собой страшный предмет, и Клепа попятился назад.
– Что вы чувствуете? – прошептал Никто. Его узловатые пальцы машинально выковыривали комки земли из пустых глазниц черепа. – О чем вы сейчас думаете?
– Я бы убил тебя, старик. Пристрелил бы, как крысу, – со злостью сказал Клепа. – Но, видит бог, – он ткнул пальцем в сторону Руслана, – мой друг не позволит этого. Так что выкладывай, чего тебе надо, и закончим с этим. Пока я добрый. Сколько тебе нужно денег, чтобы ты навсегда исчез из нашей жизни?
Никто запрокинул голову и рассмеялся. Череп в его руке трясся в такт, словно разделял радость старика.
– Я сделал вам одолжение, когда привел вас сюда, – проговорил он, закончив смеяться. – Ты спрашиваешь, чего я хочу? У вас есть пистолеты. Большие пистолеты у больших сильных мужчин. Застрелитесь. Поверьте, это будет самый лучший выход из ситуации.
– Что?? – Клепа, казалось, был настолько ошарашен фразой Никто, что даже стал заикаться. – Чт… что ты сказал, дерьмо?
– Покончите с собой. В этом месте вы совершили грех, в этом же месте и искупите вину. Так будет лучше, – сказал Никто и швырнул череп обратно в яму и вытер руки об штаны. – Иначе потом вы будете проклинать день, когда не послушались моего совета. Ваш четвертый друг это понял.
С необычайной ловкостью Клепа подскочил к Никто и, размахнувшись, ударил его рукояткой пистолета в голову. Старик рухнул как подкошенный, седые волосы окрасились кровью. Серый хихикнул и сел прямо в жидкую грязь, поджав под себя ноги. Пока он копал, его искусственный глаз выпал, и теперь вместо него на лице мужчины зияла бесформенная дыра.
– Ты убил его? – спросил Руслан, испугавшись своего голоса – чужого, каркающего.
– Нет, – с отвращением ответил Клепа, пнув ногой бесчувственное тело Никто. – Просто оглушил.
Руслан стоял в полной растерянности. Дождь уменьшился, раскаты грома уже слышались где-то за горами.
– Как все глупо, – пробормотал он, ежась от холода. – Клепа, прости, я полный идиот. Не знаю, что на меня нашло. Это была самая плохая идея – идти сюда.
– Я предупреждал, – лаконично заметил Клепа. Он быстро пришел в прежнее расположение духа и деловито подошел к яме. Серый сидел прямо на земле с отсутствующим взглядом. Руслан хотел сказать, что он может простудиться, но, увидев его застывшее лицо, осекся. Похоже, возможность схватить простуду в данном случае для Серого не самое страшное.