Девушка наклонила голову. Она поняла меня.
- Спокойной ночи, мадам! - повернувшись в сторону госпожи Барк, сказала она и вышла из комнаты, притворив за собой дверь.
Несколько секунд мы молчали. Потом, свернувшись в клубочек, мистрис Барк зябко повела плечами и тихо сказала:
- Мне холодно… подбросьте еще поленьев и налейте вина.
Я сделал и то, и другое.
- Если вам безразлично, потушите верхний свет… Его совершенно достаточно от бра и камина.
Я исполнил и эту просьбу.
- Теперь хорошо! Я люблю полумрак, лучше думается, когда свет не режет глаза. Так за что же выпьем первый бокал?
- За вас, моя дорогая Эвелин! - сказал я.
Она внимательно посмотрела на меня и потом отрицательно покачала головой.
- Нет! Это не то, даже не похоже! - с горечью сказала она.
- Что не похоже? Я не понимаю вас.
- Не похоже на то, как минуту назад вы с нежностью сказали: «Зосенька». Там были тепло и любовь… здесь - простая корректность. Разве не так? Выпьем лучше за вас. Не бойтесь, - видя мое смущение, криво улыбнулась мистрис Барк, - оно не отравлено, смотрите! - И она осушила свой бокал.
Лихорадочное возбуждение, оставившее было ее, снова вернулось к ней. Она выпила еще бокал, закурила папиросу и, повернувшись, спросила в упор:
- Вы любите ее?
- Нет! - отводя глаза от ее немигающего взора, ответил я.
- А меня?
- Еще не знаю! - попробовал отшутиться я.
- Решайте теперь же… Дальше будет поздно, - вдруг сухим, сдержанным голосом сказала она. Глаза ее на секунду стали злыми.
- Почему будет поздно? - удивился я.
- Выпьем… мне хочется вина, - не отвечая на вопрос, сказала мистрис Барк и налила себе и мне вина.
- Я уже несколько лет не была в таком глупом состоянии, как сейчас, - отставляя в сторону бокал, сказала она.
- В каком таком?
- В таком… влюбленном, - допивая вино, спокойно сказала она. - Разве это не глупое состояние, да еще в мои годы?!.
«Да еще будучи разведчицей и шпионкой», - подумал я.
- Вы ешьте, мой дорогой полковник, а то в пути почувствуете голод, - продолжала она, кладя мне в тарелку крылышко фазана, - так о чем я говорила? Да, о влюбленности… Это ведь дважды глупо, когда мне приходится ревновать вас к своей горничной, а ей - ко мне… Не находите ли вы это смешным?
- Вы, конечно, шутите. Я могу еще допустить, что девочка увлеклась мною, но вы…
- А я еще больше, чем она. И сейчас повторяю тот же вопрос. Вы… любите… ее? - медленно повторила она.
- Нет!.. Я уже говорил вам это…
- Очень этому рада, - сказала мистрис Барк. - Мне это приятно слушать, хотя… - она замолчала.
Не зная, как держать себя, я взял ее руку, она освободила ее.
- Второй вопрос я задам вам позже.
Она снова стала радушной и гостеприимной хозяйкой. Перемена произошла так внезапно, что я просто дивился ей. Это опять была та же умная, ироническая, спокойная госпожа Барк, какой я знал ее все эти дни.
Так, мило беседуя, мы сидели у догоравшего камина, напоминая собою даже не двух влюбленных, а спокойную супружескую чету, давно привыкшую друг к другу.
Я мельком взглянул на часы. Было уже десять минут первого. Однако как быстро пробежали два часа в этом странном, уютном и опасном уголке мистрис Барк.
- Да, мой дорогой, времени мало, уже пора. Через час вам надо будет ехать.
Я хотел подняться, но она удержала меня.
- Я люблю вас, - сказала она, - а вы? - И, обхватив мою голову, поцеловала меня.
Я никогда не был ни ханжой, ни пуританином, и близость красивой женщины всегда волновала меня, но здесь естественное чувство презрения к этой коварной женщине охватило меня. Эта беспринципная интриганка хотела одним ходом нанести нам двойной удар: увлечь меня и разбить сердце Зоси, осмеять ее чувство.
- Не знаю. После возвращения скажу вам, - отодвигаясь, сказал я.
Лицо госпожи Барк побледнело. Это длилось только мгновение.
- «Tu l'as voulu, George Dandin»[33] - тихо сказала она, поднимаясь с оттоманки. - Вы говорите по-французски? - вдруг спросила она.
- Нет, не говорю, - солгал я.
Она долгим и внимательным взглядом посмотрела на меня, потом повернула выключатель и снова повторила ту же фразу:
- Тю ла вулю, Жорж Дандэн!
- Что вы говорите? - поинтересовался я.
- Я буду ждать вас… После возвращения вы зайдете ко мне. Обещаете? - вместо ответа спросила она.
- Обещаю!
- И скажете ответ?
- Да!
- Спасибо. Я буду вас ждать, мой дорогой и целомудренный Иосиф! - гладя меня по щеке, мягко сказала она. - Но не забывайте меня… Думайте обо мне хоть по одной минутке в день. Постойте, постойте! - вдруг оживилась она, почти запрыгав от детской радости на месте. - У меня есть план… мой дорогой, я подарю вам на время вашего отъезда мою любимую куклу… - Она рассмеялась. - Что вы с таким изумлением смотрите на меня? Я люблю красивые безделушки. Разве вы не видели Кэт в моей спальне? Как большинство женщин, я немного суеверна, и это мой самый дорогой и надежный амулет. Кэт облетела со мною всю Индию и Гавайи, и весь Иран. Я никогда не расстаюсь с ней. Это то, что всегда оберегало меня, но вам, дорогой мой, я на три-четыре дня отдам мою Кэт. Берегите ее. Она приносила мне счастье, и она сохранит вас в пути, а когда вернетесь, вы отдадите мне ее. Не так ли?
Мистрис Барк переродилась. Она опять была милой, забавной и несколько трогательной в своем порыве женщиной. Она прошла в спальню и сейчас же вернулась, держа в руках украшенную лентами куклу.
- Вот, возьмите мою Кэт! Она будет талисманом, оберегающим вас в пути от бед, и вместе с тем она будет напоминать вам о том, что в Иране вас ждут, любят и хотят добра… А когда вернетесь, я возьму обратно мою Кэт. Хорошо? - тепло глядя на меня, сказала мистрис Барк.
- Хорошо! Я буду беречь вашу Кэт, - улыбнулся я, принимая куклу.
- Не смейтесь, прошу вас, не смейтесь над этим, - строго воскликнула Барк. - Она оберегала меня от многих несчастий, она поможет и вам. Возьмите.
Она передала мне куклу.
- Счастливого пути, мой дорогой! Возвращайтесь скорее… Я буду ждать вас, - с тоской прошептала она. Я вышел из комнаты, держа в руках «талисман» мистрис Барк.
Первым моим желанием было подальше закинуть этот «талисман». «Бойтесь данайцев, дары приносящих», - вспомнил я старика Виргилия. Ночь была тихая, беззвездная и очень теплая.
Я обогнул дом и, выйдя в переулок, сразу же вошел в сад.
- Я здесь… Боже, как вы долго были у нее. Я измучилась, ожидая вас, - хватая меня за руку, шептала Зося. Скажите, скажите мне правду, пан полковник, она не… - Зося запнулась, - она не…
- Нет, Зося, нет! - перебивая ее, сказал я. - Она гнусная и бессердечная женщина, и ее игра вызывает только презрение…
- Я верю вам. Она подлая и ужасная женщина, - прижавшись ко мне, радостно прошептала Зося. - Что это у вас в руке?
- Кукла, ее Кэт. Талисман, который она дала мне на дорогу, - с усмешкой сказал я.
- Кукла? Какая кукла? - удивилась Зося.
- Талисман госпожи Барк, разве ты не знаешь о нем?
- Нет… Никакого талисмана у нее нет, и не такая она женщина, чтобы развлекаться с куклами… Алэкс… - первый раз называя меня так, в волнении сказала Зося, - вам что-то угрожает! Не верьте ей, в этой игрушке таится какое-то зло!..
- Успокойся, Зося, если мистрис Барк хитра, то и мы постараемся не уступить ей в этом… Значит, куклы у нее никакой нет?
- Нет и не было! Зачем ей куклы, когда она играет людьми! Не летите, умоляю вас, не летите! - гладя мою руку, со слезами в голосе зашептала она.
- Не бойся, Зося, все будет хорошо, - сказал я, оглядываясь по сторонам.
- Здесь никого нет. Дожидаясь вас, я уже десятки раз обошла сад.
- Постой тут и последи, пока я осмотрю эту куклу, - сказал я, усаживая ее на скамейку.
Присев у ограды, я стал внимательно разглядывать «талисман». Это была небольшая, сантиметров тридцать кукла из пластмассы, с открывающимися и закрывающимися глазами. Кукла была новенькой, плотной и нарядной. Свет от газового фонаря, падавший через ограду, давал мне возможность рассмотреть все детали «Кэтти». На ней было изящное, кокетливое платьице с двумя бантиками.
Кукла могла быть и талисманом, и игрушкой, и… Я внимательно посмотрел на банты. И тот, и другой были завязаны справа налево. Их завязывал левша. Я засмеялся и пошел обратно к скамейке.
- Зося, Сайкс был у вас сегодня?
- Был, часов около шести, но недолго.
- Он левша?
- Да, а что такое?
- Только то, что эта кукла его подарок.
Зося вздрогнула и испуганно прижалась ко мне.
- Значит…
- Да! Тогда значит, что эта достойная пара приготовила мне приятный сюрприз в дороге, - договорил я.
Девушка охватила меня руками.
- Вы не полетите?
- Нет, Зосенька!
Она облегченно вздохнула и, бросившись ко мне, стала быстро и часто, как-то по-детски неумело целовать меня. Я погладил ее по головке и тихо сказал:
- Моя кохана!
Девушка засмеялась и счастливым шепотом сказала:
- По-польски не так… Я потом научу вас правильно говорить.
- Уже много времени, Зосенька. Надо, чтобы ты к пяти часам пришла к нам. Мы с Яном будем ждать тебя.
- Я приду! Пан полковник, отдайте мне эту куклу, - сказала Зося.
- Зачем?
- Я найду этой игрушке лучшее применение, - решительным и холодным голосом сказала она и резким движением выхватила из моих рук куклу.
- Зося, но это очень опасная штука, и если госпожа Барк увидит ее…
- Она не увидит!.. - уже из темноты донеслись ее слова.
- Поздно! Вам остается очень мало времени, - сказал генерал.
Я набросал несколько строк и протянул записку генералу: «Удивитесь и спросите, что это за кукла у меня в руках».
- А это что еще за штукенция? - спросил генерал. - Кукла? Вы что, Александр Петрович, в куколки решили поиграть? - с великолепным изумлением в голосе спросил он.