Сцена воссоединения парочки друзей поглотила внимание Леры, но наблюдать за кощунственным распитием кофе из горла термоса было выше её сил. Она нашла взглядом Ника. Он беседовал с Тарасовым. Корги верещала не замолкая, как вышедшая из строя сигнализация. Лера могла бы напрячь слух и узнать содержание разговора, но не стала этого делать. Если появлялась возможность сохранить приватность жизни окружающих, она ей пользовалась.
Под рукой в кармане зазвонил телефон.
На экране светилось имя Вяземского.
– Как дела? – рассеянно спросила Лера. Она рассматривала компактную сумку на плече Ника. Её габариты позволяли без проблем поместиться на сиденье в Лерином спорткаре. А Лера уже всерьёз раздумывала над заказом машины для доставки багажа Ника.
– Это я у тебя хотел спросить! – опешил Олег. – Откуда мандраж на шестом десятке лет?
– Ты такой тактичный! – вяло огрызнулась Лера.
– Ты отметишь в человеческом обличье как минимум трёхсотлетье, так что не возмущайся. У тебя всё только начинается!
– Не проецируй на меня собственные комплексы! – фыркнула Лера. Вопрос о том, почему Олег, обладавший достаточно сильным даром управления сознанием окружающих, проживёт меньше Леры, которую Природа даром не наградила, в том или ином виде всплывал в каждой их беседе и давно стал рутинным. – Если тебе так интересно, то мандраж прошёл.
– Это я уже понял по твоему голосу.
Лера усмехнулась: «Ещё бы ты не понял!»
– Бесконечно рад этому, но хотел бы знать причину. Я по-настоящему за тебя волновался.
Лера не хотела раскрывать причину, но понимала, что в итоге придётся это сделать. Однако ничто не мешало ей оттянуть нежелательный момент.
– Так мило с твоей стороны переживать за подругу! Я тронута! Возможно, ты и в просьбе не откажешь.
– Какая просьба? – переключился Олег.
– Проверь, пожалуйста, одного человека. Его зовут Николай Александрович Соколов.
В динамике стало тихо.
– Олег, ты здесь?
– Здесь, – Олег откашлялся. – Проверить Соколова? Он же… погиб два года назад… если мне не изменяет память.
Лера выдохнула.
– Соколову Николаю Александровичу двадцать пять лет. Он жив, здоров и счастливым образом избежал потрясения, связанного с несанкционированным проникновением оборотня в квартиру, которую он снимает. Прямо сейчас Соколов Николай Александрович даёт показания небезызвестному господину Тарасову из МП, объясняет, где и как провёл минувшую ночь. А два года назад погиб его брат. Алексей.
Ответа Лере пришлось ждать секунд десять.
– Видимо, с МП общался не только он, – пробормотал Олег, но потом заговорил как обычно: – И где же он провёл минувшую ночь? И как? Не хочешь ли ты сказать, что обретение душевного равновесия связно с ним?
Лера опустила взгляд.
– Зачем ты задаёшь вопросы, на которые я не стану отвечать? К тому же ответы тебе известны.
Лера буквально видела, как Олег покачал головой.
– Не забывай, я живу с человеком. Чтобы избежать проблем, лучше сразу проговаривать спорные моменты.
– Я не человек.
«Теперь Вяземский закатил глаза», – подумала Лера.
– Но я планирую приобщиться к твоему опыту – тоже поживу с человеком.
– Это… странно, однако дело твоё. Я поручу Русу проверить парня, но будь осторожна.
Лера усмехнулась:
– Предлагаешь при малейшем намёке на опасность дышать огнём, а потом уже разбираться?
– Если что, я найму тебе лучших адвокатов! – Олег поддержал шутку, но потом его голос стал серьёзным: – А если честно – как ты?
Лера не была готова и к сложным разговорам. Ей ещё предстояло рассказать Нику о том, что она знала его брата, и о том, что её пытались обвинить в его смерти. Лера решила придерживаться выбранной тактики – отшучиваться дальше:
– С последней нашей встречи я сменила причёску. Не совсем удачно… На этом, пожалуй, всё.
– Лера, я серьёзно!
– Я тоже.
В динамике послышался шумный выдох.
– Набирая тебя, я готовился вновь услышать жалобы на эмоциональную нестабильность и просьбы помочь с ней справиться, однако этот запрос потерял актуальность, потому что возник некий Николай Александрович Соколов! Младший брат человека, смерть которого пытались повесить на тебя. И это Николай Александрович чудесный образом излечил твои нервы наложением…
– Олег, заткнись уже! – взорвалась Лера. Она крепче прижала телефон к уху и свободной рукой обняла себя за талию. – Заткнись, чтоб тебе сгореть!
Лера глубоко вдохнула и шумно выдохнула.
– Иногда я ненавижу тебя, – призналась она. – И себя – за дружбу с тобой.
– Наша дружба – то немного хорошее, что случилось с нами в жизни, – возразил Олег, Лере пришлось согласиться:
– Не поспоришь.
– Извини за вспышку. Я волнуюсь за тебя сейчас ещё больше, чем до начала нашего разговора. Возможно, я сам на взводе из-за проблемы нашего золотого друга и мне самому стоит отдохнуть. Не принимай близко к сердцу мои истерики. Наслаждайся обществом Николая Александровича в своё удовольствие, только не теряй бдительность!
– Спасибо, дорогой! – фыркнула Лера.
– Оставь эти нежности для своего нового знакомого!
– Как скажешь… Передавай привет нашему золотому другу. Уверена, ты справишься с его проблемой!
– Спасибо дорогая, – вернул шпильку Олег, – но, по-моему, я замахнулся на слишком большой кусок.
– Кусок не может быть слишком большим. К тому же я в тебя верю.
– И ты туда же! – почти простонал Олег. – Всё! Я отключаюсь.
– Пока! Удачи тебе и здоровья Арине. Ей, так и быть, можешь ничего не предавать, просто знай – это я от всего сердца.
Лера сбросила вызов. Она подняла голову. Перед ней стоял Ник.
– Я уже начинаю привыкать к твоей привычке подкрадываться незаметно.
– Ты же дракон.
«И что с того?» – Лера улыбнулась, глядя в зелёные глаза Ника.
– Ты закончил с Тарасовым? – спросила она вслух.
– Да, он посчитал мои ответы исчерпывающими.
– Тогда садись в машину и поехали.
– Кто это был?
Ник кивнул на телефон, который Лера держала в руке. Она не знала, как много слышал Ник, но не стала врать и не собиралась оправдываться.
– Это был друг, – ответила она.
Ник молча обошёл машину. Очевидно, ответ его устроил.
Лера услышала щелчок дверного замка. Она посмотрела на Ника поверх крыши.
– Не хочешь попробовать сесть за руль?
– Ни одно из тестирований не выявило у меня суицидальных наклонностей, – с этими словами Ник сел на пассажирское кресло. Его сумка прекрасно уместилась на коленях.
***
Лере не хотелось повторять опыт утренней поездки в гнетущей тишине, поэтому, сев за руль, она включила плейлист инструментальной музыки. Ник не возразил. Постепенно напряжение отпустило. Лера начала постукивать по рулю большими пальцами в такт переливам пианино и в какой-то момент заметила, что Ник занялся тем же – он отбивал ритм мелодии по сумке.
«Почти идиллия», – подумала Лера с сожалением, поскольку предстояло разрушить этот хрупкий момент – завести разговор об Алексее. Начать она решила издалека.
– Расскажи о себе, – попросила Лера.
Она заготовила аргументы, чтобы объяснить причину интереса, однако они не понадобились. Ник заговорил охотно:
– Родился девятнадцатого сентября девяносто девятого года. Отец и мать погибли, когда мне было восемь. Брат оформил опеку. Вместо жены у него была работа, а я заменил ребёнка.
Ник уставился взглядом в боковое стекло.
– Брат… – Лера решила, что вот он – подходящий момент, но Ник продолжил:
– У нас разница в возрасте – пятнадцать лет. Была.
Лера поняла – момент упущен. Что сказать после такого? «Надо же! Но так-то я знала, что он умер»?
– Он погиб два года назад, – сказал Ник. – Причину смерти так и не удалось установить. К тому моменту я закончил универ. Вместо того, чтобы занять его место в конторе, пошёл в официанты. – Ник усмехнулся – Лера видела отражение в стекле. – Не сразу, конечно, – уточнил он. – Год путешествовал. Как это принято говорить – набирался впечатлений.
Лере требовалось время, чтобы переварить информацию. Процесс шёл плохо, поэтому она решила рассуждать вслух:
– Выходит, перед тобой маячило прекрасное будущее юриста сразу после учёбы. Плюс к этому: ты красавец, умник, спортсмен… Наверняка и подходящая девушка была?
– Девушки, – отозвался Ник. – И все подходящие.
– О! Так ты ещё и дамский угодник!
– Не сказал бы. Бросали всегда меня и всегда с формулировкой «Дело не в тебе, а во мне». Я бы сказал то же самое, расставаясь с человеком, который в чём-то меня не устраивает, но это не смертельно, а я не хочу его обижать.
– И чего же им не хватало в красавце, умнике, спортсмене и блестящем юристе в перспективе?
– Чувств? – Ник пожал плечами. – Поначалу они восхищались моей сдержанностью, но по ходу пьесы достоинство превращалось в недостаток. Увидев тебя, я подумал, что с тобой не нужно притворяться кем-то другим.
«Ты? Сдержанный?» – захотела воскликнуть Лера, но, очевидно, это было бы лишним. В чём-то она понимала бывших Ника. Роль красавца-умника-спортсмена-юриста плохо вязался с Ником, который хохотал, ругался, говорил правду в глаза и совсем нескромно занимался сексом. Ник просто давал «публике» то, что она просила, полагая, что со временем сможет раскрыться. Однако каким бы Ник ни был чутким, за словами, делами и прочей мишурой, которой люди часто сбивают с толку окружающих и из-за которой в итоге делают несчастными себя и окружающих, он мог и не ощутить в партнёршах потребность увидеть в нём что-то ещё – мысли-то он читать не умел. Он держал маску дальше, что приводило к разрыву – ведь «публике» хотелось чувств. Лера могла понять, что Ник устал от этого.
– Мы девочки, порой такие девочки… – пробормотала Лера.
Ник промолчал, и Лера не стала развивать тему, переключившись на первое, что пришло в голову: