вдруг захотел себе. А дальше хозяин внезапно покончил с собой — ни с того ни с сего, в расцвете лет! И все ему отписал. И подписью под этим документом были его мозги, — наставительно добавил приятель и даже постучал по виску для наглядности.
— Да он же и за-за долгов с собой покончил, — поморщился мужчина.
— Ну а перед кем эти долги были? Видишь, брат с ним рядом сидит. Вот это новый хозяин клуба. Соотнеси одно и второе, — шепот стал еще осторожнее. — А безутешную вдовушку вскоре заметили в компании Павловского. Так что все, что было у того хозяина, теперь его. Все еще хочешь перебивать цену?
— Три тысячи двести рублей. Раз, — тем временем огласил распорядитель аукциона.
Мужчина задумчиво крутанул табличку. Павловский продолжал с полным спокойствием смотреть на него — только от и без того черных глаз все больше веяло Темнотой. По коже внезапно пошел неприятный озноб.
— И про Змееуста не забудь, — не унимался рядом приятель. — Говорят, только пуговицы от него и остались. Так что, как видишь, научил его отец паре штучек…
— Три тысячи двести рублей. Два, — оглядывая зал, известил распорядитель.
— Но он не отец, — отрезал мужчина, собираясь выкрикнуть новую цену.
— Кто знает, — пожал плечами приятель. — Может, он еще хуже, чем отец. Ты что, не видишь, какую он книгу покупает?..
В голове вдруг что-то щелкнуло, и табличка чуть не выскользнула из враз намокших пальцев.
— Твою ж мать! Только душелова нам не хватало…
— Три тысячи двести рублей. Три…
Громкий удар молотка разнесся по притихшему залу.
— Продано, — сообщил распорядитель, — мессиру Павловскому…
Пытавшийся перебить мою цену умник отбросил табличку на колени и больше в мою сторону не смотрел, а ведь я отправил ему всего-ничего Темноты, выражая достойный его членства почет. Видимо, этого было достаточно.
Вскоре аукцион завершился, и под аккомпанемент дружного скрипа кресел я поднялся с места, оказавшегося удобным и мягким — даже захотелось посидеть здесь как-нибудь еще. Надо бы озаботиться вопросом почетного членства. Следом встал и сидевший рядом Садомир.
— Еще раз спасибо за все, — я пожал на прощание его руку.
— Что вы, знакомство с вами мне в удовольствие, — отозвался он. — Скажу даже больше: на долю мгновения мне показалось, что рядом ваш отец.
То есть и это было удовольствием?
— Надеюсь, это комплимент, — усмехнулся я.
— Он бы сказал точно так же, — улыбнулся барон. — И знаете что, ваш отец был частым гостем в моем доме, и я бы хотел видеть там и вас. Окажите мне честь.
В гости нас с Глебом редко зовут — обычно мы туда вламываемся. Почему бы и не оказать честь?
Условившись о встрече через пару дней, наш новый знакомый отправился по своим делам. Я же расплатился за купленную книгу и сразу ее забрал. Томик оказался старым, потрепанным, буквально рассыпавшимся в руках, но несомненно ценным.
— Есть там что интересного? — спросил друг, когда наши шаги гулко разнеслись по пустоте подземной парковки.
О да, даже беглый осмотр показал, что среди этих пожелтевших страниц много чего интересного.
— Нужен подопытный, — ответил я.
— А может, подопытная? — мигом потянул он. — У тебя теперь есть, на ком ставить эксперименты.
— Она такого только испугается, а ты у меня бесстрашный.
— Ах, — притворно вздохнул мой полудурок, — и почему я не чувствую ничего хорошего?
— Потому что я не заставляю, — любезно пояснил я.
Он фыркнул в ответ.
— Глеб Николаевич!.. — вдруг разлетелось по тишине парковки.
К нам торопливым шагом подскочил незнакомец с крупным золотым перстнем на пальце, с большой вероятностью вышедший с нами из одного зала. Лет тридцати, животик упитанный, вид лоснящийся, улыбка заискивающая — такие франты частенько приходили к деду просить в долг.
— Тут такое досадное недопонимание вышло, — с ходу заюлил и этот. — Хотел забронировать столик на вечер в вашем заведении, а мне сказали, что я в черном списке. А мне так хотелось этим вечерком пар снять…
Ну надо же — пар снять или девочек побить?
Глеб на секунду сжал кулаки и тут же их разжал.
— И что тут непонятно? — отчеканил он.
Мужчина слегка прищурился.
— Вы бы поосторожнее, все-таки с колдуном разговариваете, — и выразительно помахал своим перстнем.
— А вы разговариваете с моим братом, — вмешался я. — Советую быть осторожнее вдвойне.
Тот с ухмылочкой перевел глаза с Глеба на меня.
— А тебе повезло, Павловский, что служка твой заплатил, чтобы я тебя не трогал. Так что не умничай тут, а то следующий платеж будет больше!..
Ах, тебе кто-то там заплатил, чтобы ты меня не трогал — ну мне-то за это не платили. С людьми, которые как будто напрашиваются на кулак, так и надо поступать — зачем лишать их удовольствия? Резкий шаг к нему — и без лишних комментариев я хорошенько залепил ему под дых, вложив для профилактики в удар побольше Темноты. Он захрипел и согнулся пополам.
— Еще раз увижу рядом с братом или его клубом, вообще не разогнешься. Понятно?
— Да вы дворяне или кто? — аж взвыл этот хлыщ, внезапно вспомнив о манерах.
А ты что думал, мы будем тактично слушать? Ты явно переоцениваешь наше воспитание.
— Дворяне-дворяне, — подтвердил Глеб, следом залепив ему туда же. — И кулаки у нас благородные. Оставляют синяки благородного сизого оттенка. Поэтому в следующий раз будешь платить за каждый удар, а сейчас бесплатный пробник… Это тебе за Аллу, — пояснил он, лупя дальше, — это за Женю, а это за Милу… С ними ты очень по-дворянски разговаривал. Продолжать раскрашивать или уже наконец понял?
Змея, высунувшись из моей тени, стегала любителя манер по пальцам, не давая выпустить Темноту. В столице полно сильных колдунов, но мне пока попадалось только какое-то отребье.
— В следующий раз, когда захочешь кого-то ударить, — добавил я, когда Глеб брезгливо отшвырнул раскрашенную тушку на бетонный пол, — подумай обо мне. Подумай, как я ударю за каждый удар, который ты нанесешь. Ты теперь в моем личном черном списке. Уяснил?
— Да ты пожалеешь! — разбрызгивая слюну, завопил он. — Да вас такие проблемы ждут!..
Все, воспитательный разговор перед поркой больше делать не буду — как показал опыт, это неэффективно.
Я наклонился к нему и, схватив за шею, стремительно потянул силы прочь. Его душонка аж заплясала, пытаясь удержаться на месте. Наглые глаза за доли мгновения покатились из орбит. На лбу выступила испарина, лицо побелело, а сам он весь затрясся и обмяк.
— Столько времени мне надо, чтобы тебя убить, — пояснил я, с глухим стуком приложив его пустым затылком об пол. — И уж поверь, ни о чем я жалеть не буду.
Следом я сорвал с его пальца кольцо. Хлыщ слабо дернулся, пытаясь сопротивляться — я сложил руку с печаткой в кулак и поднес к его глазам.
— Тут уже ходит один с мордой, меченой моим гербом. Тоже так хочешь?
Он нервно затряс головой, растеряв весь недавний гонор. Как же я не люблю таких людей: дал по хребту — понял, не дал — не понял. Зато общаться с ними просто — когда они наконец понимают, что их долбаный хребет в твоей власти.
— Ну а теперь по поводу платежа.
— Я все-все понял! — пролепетал франт заплетающимся языком. — Никакого платежа!
— Нет уж. Мы согласны на платеж.
— Вы готовы платить? — обомлел он.
«Да он, по ходу, еще и тупой,» — заметил Глеб.
— Ты будешь платить, — я заглянул ему в глаза. — В два раза больше, чем взял. Каждый месяц. И твой покой ничего не нарушит. Понятно? — и слегка его тряхнул.
— Д-да…
— Что надо добавить в конце?
— Да, — выдохнул он трясущимися губами, — мессир Павловский…
— И если мне хоть кто-то хоть раз на тебя пожалуется, ты не жилец, — добавил я и, поясняя, что это значит, вытянул из него почти все остатки сил, лишив возможности даже пищать, только трясти губами и кончиками пальцев.
Пар он хотел сегодня выпустить? Ну пара в нем точно не осталось. Отбросив эту избитую тушу, мы с Глебом пошли дальше, пока хлыщ глухо постанывал на парковке, силясь двинуться. Однако покинуть холодный пол самостоятельно у него получится не раньше чем через пару часов — и то на четвереньках.
Достав смартфон, я набрал Савелия уточнить, что это вообще было.
— Да, один раз заплатил ему в самом начале, — со вздохом сказал приказчик. — Вы только приехали в столицу, было непонятно, что с домом, что с наследством. А тут он заявился и пригрозил, что создаст вам проблем. Я не знал, как тогда поступить, у вас и без того много проблем было. А он грозился, что еще придет…
— Обязательно придет, — усмехнулся я, — и как придет, возьмите с него по полной. Еще и моральную компенсацию за прошлый раз. И запомните: нет ни одного колдуна, которому я буду платить за отсутствие проблем. А вот мне пусть за это платят.
Парковка уже пару минут как погрузилась в тишину, а двое приятелей все еще стояли за колонной, не решаясь выйти. С этой укромной позиции они наблюдали всю сцену и видели, как два — уже два! — Павловских скрылись в глубине.
— Видел, какой беспредел творится? — спросил один из приятелей.
— Хорошо, что не стал перекупать у него ту книгу, — с облегчением отозвался другой.
Оба задумчиво перевели взгляды на мужчину, который надсадно мычал на полу, не в силах даже пошевелиться.
— Поможем? — второй приятель с сомнением повернулся к первому.
— Этот обойдется, — отмахнулся тот.
Не хотелось признаваться никому, но мессир Павловский только что сэкономил ему кучу денег — уродцу на полу он больше платить не будет. И даже знал, к кому пойти, если тот заявится.
Ep. 19. Самый популярный колдун столицы (III)
Из окна открывался вид на ворота и помятый газон во дворе. На стенах поблескивали серебром защитные обереги. Обычно стоило зайти в этот кабинет, как Ульяна сразу успокаивалась — все равно что упасть в его объятия. Однако сейчас все внутри аж звенело от раздражения. Смартфон с досадой полетел на стол, и она крепко зажмурилась, стараясь развидеть увиденное, но оно прочно врезалось в память. Нет, она, конечно, знала, что все эти светские женщины — те еще сучки, но