— Ваше высочество — один из первых, кто прибыл на весеннее заседание Палаты. Вы продолжаете ту славную традицию, по которой представители Шиммери не пропустили ни одного заседания за двести лет. Ими были предложены такие мудрые законы, как…
Владычица перечислила несколько действующих законов, очевидно, изученных в бессонные ночные часы. Что бы ни думал Эрвин о «леди Мими», Иона была очень близка к тому, чтобы восхититься ею.
— Юг несказанно ценит то внимание, какое ваше величество уделили нашему вкладу в историю государства!
Прижав ладонь к груди, принц отвесил учтивый поклон.
— Однако, — отметила Минерва, — меня беспокоит то, как много времени занял ваш путь из Мелоранжа в столицу. Было ли море неспокойно? Надеюсь, все ваши корабли благополучно выдержали шторма?
Принц Гектор свел брови:
— Простите, ваше величество, но вы введены в заблуждение. В силу известных трагичных событий мы шли в столицу из Лаэма, а не Мелоранжа, и время нашего пути вполне отвечает его протяженности.
— Ваше высочество, простите мой невольно бестактный вопрос: о какой трагедии идет речь?
Многие красивые люди становятся еще краше в гневе. Но пригожесть Гектора Шиммерийского имела иное свойство. Малейшая тень злости сразу уродовала его черты, придавая сходство с вороной.
— Должен ли я повторять то, что всем известно и постыдно для Юга?!
— Поверьте, ваше высочество: я не получала ни единой новости, постыдной для королевства Шиммери. Будьте так добры, развейте мое неведение!
Принц помедлил, взвешивая, не смеются ли над ним. Но удивление владычицы было совершенно явным, и он решился:
— Ваше величество, вождь западных разбойников Моран Степной Огонь заманил в ловушку мое войско и вынудил к спешному отступлению. Более месяца назад мы с боем ушли из земель Литленда.
При всем презрении к банальностям, Иона не смогла бы описать эту минуту иначе, чем «гнетущая тишина».
— Позвольте уточнить, — после долгой паузы проговорила Минерва. — Больше месяца назад вы бросили своих союзников в когтях западной орды? И даже не сочли нужным уведомить Корону?
— Я в недоумении, ваше величество! Я послал во дворец двух голубей с этим известием. И, поскольку зимою над морем птицы нередко теряются, отправил еще и курьера в Маренго, откуда он должен был передать мое письмо самым быстрым способом — волной. Неужели из трех сообщений ни одно не достигло вас?
Владычица отвернулась от принца — явно затем, чтобы скрыть замешательство. Но быстро придала своему жесту иное значение — гневный вопрошающий взгляд на министров. Как допустили? Что за хаос во дворце?!
Первым дрогнул несчастный Шелье — опальный министр путей. Низко склонив голову и глядя на пряжки туфель Минервы, он залепетал:
— Ваше величество, верьте мне, я ничего не знал об этих сообщениях! Клянусь вам, письма были утеряны не в моем ведомстве!
Баронет Эмбер — глава секретариата — отвесил вежливый, но краткий кивок:
— Заверяю ваше величество, что в секретариат не поступали упомянутые письма. Если пожелаете проверить протоколы входящей корреспонденции, предоставлю их сию же минуту.
Министр двора всплеснул ладонями и прижал их к груди:
— Вашше величшество! Фолна не в моем ведении, но за дворцовую голубятню я несу ответ. Птишники, утеряфшие письма, будут строго наказаны. Строшшайше, ваше величшество!
Минерва овладела собою — Иона заметила, каких усилий это стоило.
— Прошу прощения, ваше высочество, что вам пришлось стать свидетелем этого неприятного казуса.
— Ваше величество, стоит ли извинений! Чиновники и слуги постоянно что-нибудь путают и теряют. Держите их в строгости, или все ваши планы пойдут прахом. Я уже десять лет веду дела славного Юга и, без лишней скромности, всегда умел справляться с чиновничьей братией. С большой радостью помогу вашему величеству советом!
— Мне будут приятно и полезно перенять долю вашего опыта. Но сейчас я вынуждена сосредоточиться на неотложных делах. А вы устали с дороги и нуждаетесь в отдыхе. Позвольте препоручить вас заботам лорда-канцлера и министра двора — они окажут вам должное гостеприимство.
Эрвин уже заждался возможности высказаться и, конечно, не упустил ее.
— Ваше высочество, от имени великого Севера приветствую в столице правителя Юга! Прежде всего, я хочу сказать…
После официального приема Эрвин стал чаевничать с принцем Гектором и стайкой альтесс. Лишь три часа спустя сестра нашла брата в его кабинете. Весьма довольный жизнью, Эрвин рисовал в блокноте. Заглянув через плечо, Иона увидела шарж: лучезарный принц-красавчик облеплен полуголыми девичьими телами.
— Кажется, вы пили не чай и говорили не о политике, — ехидно отметила Иона.
— Сестричка, ты завидуешь? Это легко исправить! Принц звал меня в полночь смотреть, как он это назвал, южные танцы. Составь мне компанию!
— Звучит заманчиво, и я, возможно, соглашусь… Но сейчас хочу поговорить серьезно.
— Поговорить серьезно?! Снова?! Ты в Уэймаре этого нахваталась?.. Дурная провинциальная привычка, брось ее. При дворе быть серьезным — моветон!
— Эрвин!
Она схватила его за плечи, чтобы заставить прислушаться.
— Ты веришь принцу Гектору?
— О, да! Особенно, когда речь идет о вине и девушках. Его опыт в этих вопросах неоспорим!
— Письма, Эрвин! Письма о поражении в Литленде! Ты веришь, что он действительно их отсылал?
— Конечно.
— Почему ты так доверяешь шиммерийцам? Потому только, что милая южаночка посидела у тебя на коленках?
— Это очень весомый аргумент! Но есть и второй, послабее: я получил эти письма. Потому верю, что они были отправлены. Звучит логично, правда?
— Как — получил?! Они же посланы императрице!
— Императрица не дает взяток собственным птичникам. Она считает, что одного жалования довольно для лояльности, чем проявляет свою девичью наивность… Словом, голубятня куплена. Что до волны, купить ее мне пока не удалось, но счастливый случай пришел на помощь: письмо волною потерялось само. Ах, эта новомодная машинерия…
— Эрвин, ты перехватываешь письма Минервы?
— А как иначе я смогу узнать их содержание?!
— И скрываешь от нее важнейшие события!
— Сестрица, каково твое мнение о фразах: «Меньше знаешь — крепче спишь» и «Многие знания — многие печали»?
Ионе захотелось ударить брата. Она удержалась лишь потому, что он счел бы это баловством, Ионе же было совсем не до игр.
— Эрвин, я не узнаю тебя! То, что ты делаешь, — подлость и манипуляция! Разве нет? Ты обманываешь Минерву, но хочешь, чтобы она плясала под твою дудку! Мне стыдно за тебя!
— Ах-ах… — фыркнул Эрвин.
Но с запозданием понял, что Иона отнюдь не шутит. Стер ухмылочку с лица, холодом встретил гневный взгляд сестры.
— Ладно, изволь серьезно. Ее величество Мими склонна к импульсивным действиям. Это следует из твоих же рассказов о ней. Получи она вовремя новость о поражении южан — что по-твоему сделала бы? Правильно, какую-нибудь глупость, вроде отправки в Литленд остатков искровых войск, где их наверняка перебьют. Но я выждал месяц, и Мими успела послать шаванам приглашение в Палату. Теперь она вынуждена будет избрать путь мирных переговоров с ними.
— Ты манипулируешь ею!
— Да. Но попробуй сказать, что это не на пользу! Я отнял у нее казну, ткнул ее носом в ее бессилие — и она начала действовать. Трясет бывших министров и, глядишь, что-нибудь вытрясет. Изучает финансовое дело, и скоро сможет сама назначать финансистов. Сочиняет прекрасные письма Великим Домам! По ее приглашению принц Гектор приехал с дружбой, без кинжала за спиной! Если б я советовался с нею, она только надувалась бы от гордости, выносила вердикты: «Даю позволение… не даю позволения…» — и пьянствовала в свободное время. Мои манипуляции сделают из нее владычицу, которая принесет хоть какую-то пользу Империи!
— И тебе, — отметила Иона.
— И мне, — пожал плечами Эрвин.
Помедлив, добавил:
— Завтра я проведу с Мими совещание о ситуации в Литленде. Потешу ее больное самолюбие и твое здоровое чувство справедливости.
Иона хотела еще кое-что сказать. Что не стоит привыкать называть императрицу «Мими». И что чтение чужих писем — пускай мелкий проступок, но очень уж грязный, будто кража белья. Растрату государственной казны ей легче принять, чем это…
Но сказать не успела.
Цокая когтями по паркету, вбежал мохнатый серый Стрелец и запрыгал на месте, требуя объятий. А следом влетел кайр Джемис, бешено сверкая зрачками.
— Миледи, милорд!.. Случилось чудо: лорду Десмонду лучше!
* * *
Лорд Десмонд Ориджин сидел в постели, опершись спиной на подушку. Медленно, с большим усилием, но он мог повернуть голову, пошевелить руками. На глазах у Ионы отец согнул ноги, подтянув колени к груди. Конечно, омертвелая маска его лица не выдала эмоций, но Иона могла представить, какое это наслаждение — после полугода неподвижности согнуть ноги!
Отец с Эрвином встретились взглядами и замешкались: отец отдавал первое слово сыну, как правящему герцогу, сын же уступал, поскольку дело касалось жизни отца. Пока никто из них не изрек чего-нибудь мрачного, Иона поспешила заговорить:
— Нам следует изменить план. Лечение помогает, значит, нужно снова показать отца Знахарке. Какую бы цену ни запросил Кукловод, мы заплатим ее!
— Да, дорогая! — горячо откликнулась матушка. — Я не ошиблась, когда заключила сделку! Теперь мы…
— Чушь, — прервал отец. — София, не потакай наивности дочери. Нет ни единой причины верить Кукловоду.
— Отец, но вам стало лучше!
— Временно, доченька. Это приманка, чтобы мы подпустили Знахарку ближе. Если сделаем это — умрем.
— Милорд, я долго думала о мотивах Кукловода и пришла к такому выводу: он хочет вылечить вас, чтобы расколоть Дом Ориджин. По мнению Кукловода, вы начнете биться с сыном за власть. Прошу, примите его лечение — оно действительно должно помочь!
Вместо ответа Ионе, лорд Десмонд обернулся к Эрвину. Сама его способность обернуться подтверждала слова дочери! Но отец как будто не видел этого.