— А если не поведу?
— Тогда не проявишь, — пожал плечами Новичок. — Логично, не правда ли?
Шаваны шарахнулись в стороны от Новичка, когда Колдун поднял руку и растопырил пальцы когтями ворона. Между большим и указательным вспыхнула синяя искра.
— Шуты живут лишь до тех пор, пока их шутки смешны. Твои перестали меня забавлять.
— А я и не шучу. Я спасаю жизни тебе и твоим бойцам.
— О своей жизни подумай!
Колдун протянул к нему руку, и Новичок поднял ладони:
— Прости, я сказал глупость. Тебе виднее. Скажешь брать Лаксетт — возьмем.
— Так и скажу, — процедил Колдун, опуская руку на пояс. — Кто-нибудь еще имеет возражения?
Ганта Бирай покорно склонил голову, за ним и Гурлах, и Косматый, и остальные. Лишь Хаггот тихо выронил:
— Колдун, прошу, не нужно…
Его чувства были ясны. До следующего города рана Хаггота совсем зажила бы, и он сумел бы защитить себя. Но завтра в Лаксетте ему конец: либо на виселице, либо от меча Новичка.
Колдун даже не глянул в его сторону:
— Спать. Утром идем в город.
И вдруг нахмурился:
— А где Неймир?
Оборотень исчез. Только что возился у своего шатра, а уже нету.
— Он туда пошел, — ответил Гирдан. — Сказал, за Чарой.
— Вернуть, — приказал Колдун.
— Позволь мне, — вызвался Новичок.
Он нагнал Нея на опушке леса. Едва Оборотень вышел из-под деревьев в лучи луны, как Новичок окликнул его:
— Сударь, вы совершаете ошибку. Ночью ворота города заперты, вам в них не войти. Но если попадетесь на глаза стражникам, то насторожите их. Вы рискуете арестом.
— Ты говоришь мне о риске? — прошипел Ней. — Бросил Чару одну в капкане!
— А вы предпочли бы, сударь, чтобы я остался с нею? На ночь вдвоем в гостиничной комнатушке… Согласен, в этом имелась бы доля романтики.
Ней шагнул к нему, играя желваками.
— Чего ты хочешь, чужак? Что тебе нужно от Чары?!
— Не от нее, сударь, а от вас. Я хочу, чтобы вы извлекли из ножен клинок и проявили доступный вам уровень мастерства.
Ней на миг замер от удивления. Встряхнул головой, заговорил совершенно другим тоном — снисходительным, ласковым:
— Послушай, приятель. Я планировал просто свалить тебя на землю, выбить пару зубов и избавить от лишней наглости. Я не собирался убивать. Ты не настолько плох, чтобы ложиться в пыль. Но если настаиваешь…
Новичок положил ладонь на эфес.
— В вас копится ревность, сударь. Она, беспричинная и мало осознанная, все же будет находить себе ежедневную пищу, пока не переполнит вас и вынудит схватиться за меч. Однако я тороплюсь, сударь, и не имею времени на подобные глупости. Если имеете ко мне претензии — разрешим их прямо сейчас.
Он выдернул сталь из ножен.
Великая Степь рождает много отменных всадников и метких стрелков, но мало мастеров клинка. Возможно, на это надеялся гнилой рыцарь, нарываясь на поединок. К его несчастью, Неймир был исключением. Он служил наемным воином в Шиммери и Дарквотере, в Надежде и Закатном Берегу. Он рубился с копьеносцами Львиных Скал и рыцарями джунглей, с ветер-всадниками Холливела и здоровенными нортвудскими медведями. Рубился даже с кайрами и нескольких положил в пыль. Неймир видел все стили фехтования Запада, Юга и Центра, пятью из них владел в совершенстве. Вынимая меч из ножен, он уже знал, как нанесет первый — обманный — удар, и второй — уводящий, — и как третьим ударом вспорет правый бицепс Новичка. Этот чужак — наглец, но все же не заслуживает смерти.
Меч взлетел, и первый удар пошел чуть-чуть не так, второй — совсем не так, а вместо третьего Неймиру пришлось поставить блок: выпад чужака опередил его! Ней отбил клинок врага, отскочил, увернулся, красиво обошел слева — и ударил со скоростью молнии. Вместо чавканья рубленого мяса услышал звон. Не поверил ушам: чужак не мог так быстро!.. Спустя секунду Ней уже отступал, отводя лихие жалящие удары. Один чуть не проткнул ему легкое — не достал буквально на дюйм. Новичок подмигнул Нею.
Оборотень сменил стиль. Закрутил клинок косой восьмеркой, как делают в Закатном Берегу. Стальным вихрем протаранил защиту Новичка, заставил отступить, сбиться с шага, пошатнуться. Нажал еще, смел остатки защиты, атаковал наверняка — и разрубил воздух. Новичок — змея! — выскользнул из-под вихря, ударил сбоку. Холод просвистел возле уха Неймира. Когда обернулся, наглец вновь подмигивал.
О пощаде речь больше не шла. Вопрос не в том, щадить или нет. Он или я — вот выбор! Хорошо, что Ней уже понял стиль Новичка: имперская классика, школа столичных мастеров. Он снова сменил стиль — стал чередовать верхние атаки с нижними, как в западной Альмере. Провел несколько пробных выпадов, дал Новичку прочувствовать стиль, настроиться. По усмешке врага увидел миг, когда тот понял манеру боя. И обрушил на Новичка тройную атаку: верхняя, косая, нижняя. Классический прием — против него есть традиционная защита: верхний блок, уход вправо, нижний блок. Это и сделает гнилой рыцарь — что ж еще? Так учил его мастер фехтования!
Ней ударил поверху — Новичок блокировал. Ней ударил наискось через грудь — Новичок ушел вправо. Теперь по классике — удар по ногам. Но Ней ударил на фут выше классики. Клинок вошел бы в живот, если б Новичок тупо следовал уроку… Но он был умен и прыгнул назад, крутанулся вокруг себя, обогнул клинок шавана. Вдох — и Новичок уже возле Нея, в левой руке — кинжал, занесенный для ближнего удара в грудь. Но и Ней не дитя: приготовил запасной план. Едва Новичок подошел слишком близко, Ней ошарашил его пинком в голень и опрокинул кулаком в лицо.
Новичок очутился на земле, а Ней занес над ним клинок:
— Бросай оружие!
Чужак послушно разжал руки. Несколько секунд оба молча дышали. Наконец, Ней сказал:
— Ты ловкий змей. Но ты же не думаешь, что я не заметил. Дважды ты промедлил на полвдоха, хотя мог успеть. Ты не хотел убивать меня.
— Как и вы меня, сударь. Кроме последней атаки, вы целились только по рукам.
Ней встал, подал руку противнику, помог подняться.
— Я вижу, что ты — честный парень. Слова могут врать, клинок — нет. Ты мне не враг.
— Рад, что вы это признали.
— Уясни кое-что. Чара — свободная женщина. С кем и как развлекаться решает сама, я ей не пастух. Но если вздумаешь обидеть ее — берегись, никакой стиль боя тебе не поможет.
— Сударь, Чара — весьма достойный человек. Она последняя, кого я бы хотел обидеть.
— Тогда зачем ты оставил ее одну в городе?
— Это она решила остаться. Мне требуется помощь в одном деле, и я попросил Чару об услуге. Она не отказала.
Ней вдруг смекнул кое-что.
— Ты сразился со мной, чтобы заслужить мое доверие. Выходит, меня тоже хотел просить о чем-то?
— Совершенно верно, сударь. Ваша помощь мне тоже требуется.
— И что это за дело, с которым ловкач вроде тебя не справится в одиночку?
Новичок подмигнул, убирая меч в ножны.
— Охота.
Нищий Новичок не имел шатра. Он спал на краю лагеря, завернувшись в две старые овечьи шкуры.
Вечером Хаггот невзначай дважды прошел мимо, чтобы притоптать снег. Когда костер угас и дыханье спящих сменилось храпом, Хаггот выждал еще с полчаса, поднялся и взял нож. Заблаговременно вынул клинок из ножен, чтобы не скрипнула сталь; оставил сапоги, чтобы не звякнули шпоры. Ступая по вмятым в снег следам, подошел к Новичку. Присел рядом, рассмотрел безмятежное лицо — Новичку, видно, снился отцовский замок или наследство, или еще что хорошее. Занес нож, шепнул одними губами: «Тирья тон тирья», — и ударил.
Рука встретила нежданное препятствие: теплое, шершавое, цепкое. Ладонь Новичка перехватила запястье шавана. Тот положил вторую руку поверх рукояти, чтобы продавить защиту. Новичок выставил колено из-под шкуры и пнул Хаггота прямо в шов на боку. От боли шаван ослабил хватку — и секунду спустя лежал на спине, а в руке Новичка блестел отнятый нож.
Хаггот не стал унижаться мольбами. Сказал с горечью:
— Ладно… Видать, судьба мне сдохнуть из-за этой раны. Так решил Дух Степи…
— Что я должен сказать? — уточнил Новичок.
— Тирья тон тирья.
— И что это означает?
— Нельзя было иначе.
— Ложь, — сказал Новичок. — Можно иначе.
И вернул Хагготу кинжал.
* * *
Они въехали в Лаксетт за час до полудня. Только впятером: Ней, Новичок, Колдун и ганта с Гурлахом. Даже в таком числе они вызвали опасное любопытство привратников.
— Куда направляетесь и не многовато ли несете железа?
— Железа ровно столько, чтобы чувствовать себя безопасно в нынешнее шумное время, — Новичок дружелюбно откинул плащ и показал свой простой короткий меч. — А движемся мы прямо на центральную площадь, чтобы увидеть славное действо. Нечасто случается день, когда вешают разом троих негодяев, а если уж случился, то никак нельзя пропустить!
Начальник стражи криво ухмыльнулся, встопорщив седой ус:
— Да уж… Я бы сам глядел, коли б не вахта… Меточный порядок знаете?
— Не первый день на свете живем.
— Тогда давайте руки.
Они обнажили запястья, а стражник взял крохотные печатки-цифры и проставил на коже путников дату и время. Новичок подал другую руку, чтобы не возбуждать подозрений видом вчерашней метки. Засим они въехали в Лаксетт.
— Всего трое на страже, — пренебрежительно буркнул Ней.
— Шестеро, — поправил Новичок. — Еще трое в надвратной башне.
За воротами лежала небольшая площадь, от которой расходились три улицы. Правая тянулась вдоль стены, сумрачная и заросшая худыми лачужками. Центральная, украшенная аркой, шла вверх, вглубь города. Левая упиралась в тупик с лошадиной поилкой и пирамидой бочек.
— Бочки, — сказал Новичок.
— Какие еще бочки?
— Хорошие. Ничего дурного не могу о них сказать.
— Гы-гы, — осклабился Колдун. — Побереги шуточки для банкиров: ты первым войдешь, развлечешь их беседой, поглядишь, что да как. А ты, Неймир, — на площадь. Когда там начнется забава, лети к нам.
Ней пришпорил коня. На площади должна ждать Чара — так она условилась с Новичком. Проблема в том, что Чара там вовсе не одна. Пох