— Генерал Гор, я прошу вас, встаньте. Полководцу не место на паркетном полу. По крайней мере, я никогда не видал полотен такого содержания… Лорд Нортвуд, я всей душой понимаю и разделяю ваше возмущение, но согласитесь: глупо бить генерала, когда виноваты бунтари-крестьяне.
— Они тоже свое получат! — с готовностью рыкнул Крейг. — Ориджин, дай мне разобраться с ними. Я преподам урок и нахальным лаптям, и трусливым солдафонам!
— Мы покажем, как надо драться! — радостно поддакнул Дональд.
Эрвин прижал к губам кончик карандаша, будто обдумывая предложение. Ионе было ясно: он заранее принял решение, а теперь лишь ломает комедию. Злость на брата закипала в ее душе.
Эрвин же мечтательно протянул: «Нортвуды разгоняют крестьянский бунт… занятно…» — и принялся что-то рисовать в блокноте. Оба брата-медведя и генерал Гор, наконец поднявшийся на ноги, с удивлением наблюдали за ним. Северные полководцы — Стэтхем, Лиллидей, Блэкберри — хранили безмятежное спокойствие. Конфликт меж искровиками и Нортвудами трогал их не больше, чем волка волнует ссора ежика с сурком.
— А что же, мне нравится эта идея, — к ужасу Ионы произнес брат. — Пускай Нортвуд займется Подснежниками!
— Дааа! — вскричал Дональд.
Крейг поднял руку:
— Но мне нужны полномочия. Я выступлю в поход, как главнокомандующий искровой армии!
— Что?.. — Гор чуть не поперхнулся, его офицеры разинули рты.
И снова Эрвин помедлил, водя карандашом по странице.
— Я согласен. Властью Короны Крейг Нортвуд временно назначается главнокомандующим. Соответствующий приказ будет подписан владычицей.
— Дааа! — шумно порадовался Дональд.
— Эй, почему временно?! — нахмурился Крейг.
— Потому, милорд, что вы должны хорошо проявить себя в данной операции. Если вы тоже испугаетесь четырех искровых стрел, то…
— Ты шутишь, Ориджин?! Мы порвем на куски этих бунтарей! Втопчем в грязь! Размажем по щитам!
Иона не узнавала Эрвина. Жестокий чужак в шкуре ее родного брата! Вместо того, чтобы возмутиться, умерить пыл Крейга, воззвать к милосердию — этот чужак радостно хлопнул в ладони:
— Отлично! Сделайте это — и «временно» превратится в «постоянно».
— Х-ха!
Крейг Нортвуд стукнул себя кулаком в грудь.
— Лорд-канцлер, творится безумие… — тихо подал голос генерал Гор. Ионе было очень жаль его. — Выходец Великого Дома не может быть искровым генералом. Традиция не допустит этого!
— Это мы творим традиции, генерал, — ответил Эрвин. — Агата не шла против Янмэй. Янмэй не применяла Предметы во зло. Один батальон смельчаков никогда не брал столицу… Мы живем в эпоху перемен!
Помедлив, Эрвин примирительно добавил:
— К тому же, я ведь не разжаловал вас. Вы сохраните чин и командованье корпусом… Просто верховным военачальником станет увитый славою и закаленный в боях выходец Севера.
Генерал покачал головой:
— Лорд-канцлер, я пекусь не о себе. Поймите: нельзя вот так бросать в бой… — он покосился на Крейга и прикусил на языке слово «дикарей», — нортвудцев. С этими Подснежниками требуется осторожность. У них есть искровое оружие!..
Эрвин расхохотался.
— О, боги! Горстку самострелов вы называете «искровым оружием»? Они ограбили богача в каком-нибудь городке и отняли парочку искр у его стражи. Вот и все! Четыре человечка с самострелами — а остальные пятьдесят тысяч с вилами, косами, серпами… чем там еще владеют крестьяне?
— Лопатами, милорд, — подсказал барон Стэтхем.
— Мотыгами, — добавил полковник Блэкберри.
— Вот видите, — развел руками Эрвин. — Самым серьезным оружием, которое противопоставят нам бунтари, будет плуг с парой волов. Нам придется маневрировать так, чтобы не дать распахать себя насмерть!
Северяне разразились смешками. Генерал Гор вновь покачал головой, но на этот раз промолчал. Он отчаялся пробудить рассудок лорда-канцлера.
— Ступайте, генерал, — сказал Эрвин. — Дайте отдых вашему корпусу. Координация меж вами и новым командующим пока еще не отработана. Сегодня будет лучше, если лорд Нортвуд выведет на поле собственные войска, а не искровые. Вы не возражаете, милорд?
Клыкастый Рыцарь не возражал. Напротив, он обозвал искровиков Короны пугливыми овцами и отказался вести их в серьезную схватку, покуда не убедится в их надежности.
— Воины Нортвуда сделают дело!
— Дааа! — потряс кулаками Дональд.
Деревянно откланявшись, генерал Гор ушел. Иона хотела бы последовать за ним. Она ужасно устала от непонимания и разочарования. Всей душою надеялась, что сей театр кровавого абсурда уже подошел к концу, но и в этой надежде была обманута.
Со странным азартом Эрвин заявил:
— С вашего позволения, лорд Крейг, войска Первой Зимы окажут вам помощь.
— В этом никакого смысла. Нортвуд справится сам!
— Смысл таков. У вас меньше десяти тысяч воинов, у бунтарей — почти восемьдесят. Конечно, они дрогнут и разбегутся. Но вы не сможете эффективно организовать преследование при таком соотношении чисел. Я пошлю с вами кайров не для помощи в бою, а лишь затем, чтобы изловить и наказать всех преступников.
Ионе хотелось выть. Нортвуд поразмыслил и признал аргумент:
— Да, ты прав, нужно всех переловить. Но пусть кайры идут арьергардом.
— Согласен, — кивнул Эрвин. — Ударный кулак войска составят воины Нортвуда. Мы же пойдем следом.
На глазах у Ионы, опрокинутой и раздавленной, мужчины перешли к обсуждению того, каким способом лучше извести восемьдесят тысяч невинных бедняков. Все согласились, что наилучшим местом для сражения будет Святое Поле. Оно представляет собой низину меж двух холмистых кряжей, и бунтари не смогут разбежаться веером во все стороны, а вынуждены будут отступать строго назад. Одного кавалерийского батальона хватит, чтобы обойти их с тылу и отсечь единственный путь к бегству. По части же тактики возникли противоречия. Крейг Нортвуд настаивал на лобовой атаке тяжелых конников, которая сразу сомнет Подснежников и решит исход боя. Стэтхем предлагал сперва нанести дезориентирующий удар с тыла, а когда крестьяне смешаются, бить по фронту. Лиллидей советовал просто вывести лучников на холмы по флангам и расстреливать бунтарей до тех пор, пока они не бросят оружие и не падут на колени. Эрвин поддержал — Иона уже потеряла способность удивляться — Эрвин поддержал Крейга Нортвуда: и вывод лучников на фланги, и тыловая атака требуют затрат времени. Гораздо лучше — быстро и триумфально покончить с бунтом.
— Дааа! — взревел младший Нортвуд.
— Верно говоришь, Ориджин, — покивал старший.
Полководцы Эрвина не были согласны, но и особой опасности не видели: голодные крестьяне вкупе с бедным городским отребьем — стоит ли спорить о тактике боя, если исход в любом случае решен? Расчертив маневры на картах, мужчины покончили с обсуждением.
Эрвин постановил:
— Господа, готовьте батальоны к маршу. Выступаем завтрашним утром. И еще… позвольте оговорить один неловкий момент.
— Милорд?..
— Я не намерен сам возглавлять войска Ориджинов. Будет унизительно для внука Агаты — лично выйти на бой против мужиков.
— Совершенно правильно, милорд. Всецело поддерживаем ваше решение.
— Однако я не смею унижать вас приказом идти в атаку, которую для себя самого я счел позорной. Любой из вас, кто пожелает, может передать командование батальоном офицерам из вассалов, а сам остаться со мною в штабе.
— Благодарим вас, милорд.
— Прекрасно! Я найду для штаба место, откуда сможем наблюдать наш триумф во всей красе. Позаботьтесь о достаточных запасах орджа для празднования.
— Милорд, род графов Лиллидей славится лучшими винодельнями на всем Севере.
— Прошу прощения, граф, но род Блэкберри никогда не согласится с вашим заявлением.
— Судари, немедленно после победы мы разрешим ваш спор путем дегустации! А теперь, коль все решено…
Иона поднялась и тихо кашлянула.
— Да, милая сестричка?
Глаза Эрвина блестели азартным огнем, улыбка сияла предвкушением. Именно радость брата — такая неуместная, абсурдная, жестокая — придала Ионе решимости.
— Господа, вы идете убивать людей…
— Мы же кайры, миледи, — ответил Стэтхем.
— Вы идете убивать несчастных людей, доведенных до отчаянья бедностью, поборами, голодом. Вы идете убивать тех, кто пришел умолять вашего лорда о справедливости.
— Сестра, ты неправильно…
Она нашла в себе силы перебить брата:
— Скажите, кайры, нашли бы вы радость в победе над безоружным? Стали бы рубить хворого, лежащего в постели? Вышли бы на поединок против слепца?.. Те люди, что зовут себя Подснежниками, слабее безоружного кайра. Они несчастней, чем любой из нас в день самой тяжелой хвори. Они настолько темны и наивны, что видят мир хуже слепого. Почему же убийство этих людей радует вас? Те из вас, кому случалось топить котят, — радовались ли этому?! Господа, умоляю: остановитесь, задумайтесь! Что же вы творите?!
На полминуты она заморозила их. Ионе представилось громадное колесо: наскочив на камешек, оно выпрыгнуло из колеи… но теперь неумолимо сползает обратно.
— Миледи, жизнь мужика не имеет особой ценности. Не стоит мерить их вашими высокими мерками.
— Не забывайте, леди Иона: крепость государства порою требует жертв.
— Вспомните: подлые ничтожества убили парламентеров, они сами поставили себя вне законов войны.
Иона всплеснула руками:
— Да не знают они никаких законов войны! Они бесчестны не от подлости, а от невежества! Несколько крестьян по глупости сделали выстрел — а вы обрекаете на смерть всех! Поймайте и казните убийц, но выслушайте остальных! Если щенок от голода укусит вас за палец — вы накормите его или утопите весь выводок?!
— Миледи, грязное тупое отребье не заслуживает сравнения со щенками. Собака — благородное существо, чего не скажешь о мужике.
Иона заметалась взглядом в тщетных поисках поддержки.
— Эрвин!.. Джемис!.. Хоть вы же понимаете меня?!
— Я служу герцогу, миледи, — угрюмо сказал младший Лиллидей. А герцог лучезарно улыбнулся: