Леди Иона сложила ладони перед грудью и заговорила тоном тихого льда, почти как Сеймур, выносивший приговор дурачкам:
— Я вспомнила ваше имя, Джоакин Ив Ханна. Весной вы пришли в мой дом и затеяли драку, обратив на себя мое внимание. Затем устраивали сделку для мужа, и она почему-то сорвалась. Потом — вот что я вспомнила — именно вы встретили леди Аланис после падения Эвергарда. Вы водили ее по Альмере, вы явились к Эрвину просить для нее помощи. Вы были и в осажденном дворце, но отнюдь не стрелком, а неким особым помощником леди Аланис. Вы исчезли оттуда в неизвестном направлении, чтобы позднее обнаружиться в рядах крестьянского восстания. А затем — благоразумно покинуть его накануне разгрома и встретить меня посреди дороги, и оглушить внезапным открытием: «Брат Людвиг — агент Кукловода!» О, сударь, я не сомневаюсь, что Кукловод имеет агентов среди повстанцев. Но стоит ли выдумывать монахов-злодеев? Не обойтись ли нам простейшим и очевидным решением?
Джо задохнулся.
— Я?.. Вы обо мне говорите?! Боги, я даже не знаю, кто такой Кукловод! Впервые слышу о нем! У Подснежников случайно оказался — встретил их под Лоувиллем, мне понравился Салем из Саммерсвита… Я ничего не знаю! Только то, что один монах весной напал на Хармона-торговца, а сейчас вертит Салемом!
— Вы совершенно ничего не знаете… Даже того, почему оказались возле Эвергарда как раз в день атаки… Все, произошедшее с вами, — череда нелепых случайностей…
— Да, миледи! По чистому случаю я…
Она поднесла палец ко рту, а Сеймур взялся за кинжал, готовый заколоть Джоакина при первом движении.
— Будьте добры, ответьте. Кто Кукловод?
— Я не знаю, миледи. В жизни не слыхал!
— Зачем вы подвели Подснежников под мечи моего брата? Хотели заманить Эрвина в ловушку?
— Я не при чем! Людвиг и Зуб это устроили, и еще Могер Бакли!
— Кто такой Бакли?
— Не знаю. Какой-то торговец, он привез нам искровые самострелы…
— Почему вы покинули Подснежников? Не от того ли, что ваша миссия уже выполнена?
— Не было у меня никакой миссии! Ушел потому, что… поумнел, наверное.
— Поумнели? Как любопытно!.. Что за сделку вы устроили для графа Виттора?
— Не я, миледи, а прохвост Хармон. Я только охранял его.
— Зачем вы подстерегли меня на этой дороге?
— Тьма! Да это чистая случайность!
Леди Иона вздохнула, зябко потерла друг о друга узкие свои ладони.
— Сударь, я хочу объяснить вам все предельно подробно. Западня, устроенная вашим хозяином, сорвалась. Эрвин разгадал его игру и сейчас ставит ответную ловушку. С искрой или без нее, Подснежники будут развеяны…
— Миледи, нет, не допустите этого! Попросите брата…
Жестом руки леди Иона приказала ему молчать.
— …Подснежники будут развеяны, а бригада Кукловода — уничтожена. Сам же Кукловод — осторожный негодяй — вряд ли рискнет лично участвовать в сражении, и потому избежит ловушки. Но если вы назовете мне его имя… О, тогда все выйдет иначе. Я пошлю Сеймура со срочным известием к Эрвину. Брат отменит сражение — в нем больше не будет надобности. Он просто пошлет людей схватить Кукловода, а добрые и честные Подснежники останутся невредимы. Я, сударь, буду очень рада. Я буду настолько рада, что подарю вам жизнь и свободу. Вы, я, Эрвин, вождь Салем — все, кроме Кукловода, останутся счастливы. Вы услышали меня, сударь?
— Да, миледи, но я…
— Итак, попробуем еще раз. Кто Кукловод?
Джоакин обреченно помотал головой.
— Я не знаю.
— Торговец Хармон?
— Нет, миледи.
— Аланис Альмера?
— Да нет же!
— Откуда вы знали заранее день атаки на Эвергард?
— Я не знал.
— Вы оказались там волею случая?
— Да… И волею влюбленного сердца.
— Я понимаю многие виды любви, в том числе и запретные. Но не тот вид, что позволяет сжечь живьем семью любимой.
— Верьте, я к этому непричастен! Никогда в жизни не навредил бы леди Аланис!
— Значит, леди Аланис с вами в сговоре?
— Боги, как мне убедить вас! Нет никакого сговора!
— Нет? А брат Людвиг? А искра для Подснежников?
— Да, наверное, сговор есть… Но я — не заговорщик!
— Что вы продавали для графа Виттора? Или покупали?
— Спросите у него, миледи.
— Я спрашиваю вас.
— Я не знаю. Только Хармон и ваш муж.
— Вы украли товар для Кукловода?
— Не я, а брат Людвиг!
— Зачем Кукловоду товар?
— Миледи! Миледи!.. — Джо чуть не кричал от отчаяния. — Да поверьте наконец: я не знаю Кукловода! Я только видел брата Людвига — все! Все! Остальное — совпадения, случайности!
Леди Иона откинулась на спинку сиденья, устало уронила руки на колени.
— Знайте, сударь, что этой зимой я несправедливо обвинила и бросила в темницу одного хорошего человека. Ни в коем случае не хочу повторить ошибку, потому дам вам время. Вы поедете с нами. Два дня пути до Лейксити и пять дней через Дымную Даль, и еще день в Уэймаре вы будете окружены заботой и учтивостью. Я прошу: употребите это время на размышления. Думайте о том, что чем раньше вы заговорите, тем больших бед мы сможем избежать. Когда решитесь добавить что-либо к нынешним ответам, я буду к вашим услугам в любое время дня и ночи. Но если до первой полуночи в Уэймаре вы не решитесь…
И вот о хищниках. Сейчас, в данную секунду, кайр Сеймур рядом с Ионой Ориджин был волчонком возле пантеры.
— …тогда мне придется совершить ряд действий. Мне будет очень неприятно, а вам — тем более. Но совесть моя останется спокойна, ведь вы осознанно сделали выбор.
Она кивнула Сеймуру, и тот вытолкнул Джо из кареты. За минуту он был разоружен, связан и усажен на одну лошадь с каким-то греем. Спустя пару минут карета с эскортом двинулась дальше по тракту, оставив на обочине фургоны, испуганную Луизу, спящего Весельчака и чудом спасенных братьев-охранников.
Искра — 11
Фаунтерра; Святое Поле (тридцать миль к северу от столицы)
Гвардейцев было двое: лазурный капитан Шаттэрхенд и малознакомый алый офицер — Мира видела его в свите генерала Алексиса, но не запомнила имени.
— Необычная ситуация, ваше величество.
Оба офицера стояли по струнке. Шаттэрхенд держал в руке полускрученный лист. Тот криво свисал вдоль ножен, оттопыриваясь в сторону и нарушая идеальный облик гвардейца.
— Некий человек просит срочной аудиенции.
Мире подумала, что ослышалась. У нее не бывает срочных аудиенций: любая ее встреча (кроме тех, что в тайне устраивает леди Лейла) сперва одобряется секретариатом, затем — лордом-канцлером. Это никогда не занимает меньше двух суток.
— Моей аудиенции?
— Да, ваше величество.
— У кого же он ее просит?
— У меня, ваше величество, — алый гвардеец отвесил поклон. — Человек обратился в штаб генерала Алексиса, я являюсь дежурным офицером штаба.
— Кто он таков?
— Не можем знать, ваше величество, — отрапортовал Шаттэрхенд. — Человек назвал имя Бакли, оно ни о чем не говорит. Не упомянул ни своего титула, ни имени рода, из чего следует, что он — простолюдин либо дворянин самого низкого пошиба. Мы не посмели бы беспокоить ваше величество, но человек предъявил весьма внушительное рекомендательное письмо.
Он протянул Мире листок. В нем содержалась просьба принять и выслушать подателя письма, придав полную веру его словам. Листок был подписан Магдой Лабелин.
Брови Миры невольно поползли на лоб. Великий Дом Лабелин решил обратиться к ней не устами герцога Мориса, коего Мира видела ежедневно за обедом, и не голосом Валери Грейсенд, пользующейся сочувствием владычицы. Дом Лабелин выбрал представителем леди Магду — лично незнакомую с Мирой, — и даже леди Магда явилась не сама, а прислала вместо себя какого-то парня без роду и племени! В пору усомниться в письме:
— Не подделка ли?..
— Никак нет, ваше величество. Мы обратились за проверкой к секретарям герцога Мориса. Они опознали почерк леди Магды.
Что известно о Магде Лабелин? К счастью, Мира в свое время выучила наизусть ближайших родичей всех великих лордов — имена, связи, особенности характера. Леди Магда, инфанта Южного Пути, имела старшего брата и не претендовала на власть в герцогстве. Славилась внешним уродством, грубоватыми, почти мужицкими манерами и хватким умом во всех делах, что касались денег. Несмотря на молодость, именно Магда вела казну города Лабелина — до тех пор, пока его не захватили северяне. Иными словами, Магда — серьезная фигура в Южном Пути, обличенная большим доверием герцога. И представитель также умен, под стать ей самой: нашел-таки путь связаться с владычицей тайком от секретариата. Но почему не герцог или Валери?
Ответ — одно из двух. Либо Магда интригует против отца и ищет поддержки у императрицы, либо Бакли явился по делу, настолько дурно пахнущему, что герцог не мог изложить его лично. Оба варианта возбуждали любопытство.
— Приведите его, — велела Мира.
Бакли был невысоким круглолицым человечком. Держался не без достоинства, с легким даже апломбом — боязливым, но заметным. Глаза его неспокойно метались от паркета у ног к груди императрицы, словно Бакли все не мог решить: разыгрывать скромника либо дерзко нарушить этикет и глянуть в лицо. Он выбрал компромисс — уткнулся глазами в пол, но заговорил первым, не дожидаясь слов императрицы:
— Меня зовут Бакли, ваше величество, Могер Бакли. Я несказанно рад видеть вас воочию. Красота вашего величества потрясла меня до глубины души!
Угодливо улыбаясь, он метнул быстрый взгляд на шею владычицы.
— Благодарю, сударь. Как я поняла, вас привело ко мне срочное дело. Коль так, не изложите ли его без промедлений?
— О, конечно, как прикажет ваше величество! — он поклонился чуть ли не до пола. — Дело, действительно, безотлагательное. Но красота вашего величества столь прекрасна, что я никак не мог оставить ее без внимания! А теперь перехожу к делу, и оно, как вы верно заметили, исключительно срочное. К Фаунтерре приближается толпа крестьян, именующих себя Подснежниками. Их около ста тысяч, шестьдесят из которых знают, каким концом держать копье. Изволите видеть, ваше величество, эти Подснежники — весьма двоякое явление, на них можно смотреть с разных сторон. Сами крестьяне зовут себя бедными и мирными людьми, не ищущими ничего другого, кроме справедливости. Им бы только добиться внимания, поговорить с вашим величеством — больше ничего и не нужно. Это по их словам. А вот лорды и чиновники питают совсем иное мнение: Подснежники — опасные бунтари, что хотят сокрушить закон и отменить налоги. Подснежники, говорят лорды, виновны во множестве убийств…