Ней поднял руку, призывая ее успокоиться. Сказал Бираю:
— Вот что, парень. Мы дали тебе пожить еще немного не затем, чтобы вести споры. Это дело глупое и никому не нужное. Ты еще дышишь потому, что мы хотим спросить.
— Спрашивай — отвечу.
— Мы приехали в Надежду за золотом. Но вот уж неделю ни у кого не видали ни эфеса. Знаешь ты в этой земле хоть одного богача? Купца, золотопромышленника, лорда?..
— Х-ха! Снимать собрались? Мы, брат, тоже.
— Я тебе не брат. Не твое сучье дело, что мы собрались. Просто отвечай: знаешь парня с деньгами или нет?
— Знаю, — кивнул Ганта, почему-то с улыбкой.
— Где его найти?
— У тебя за спиной.
Свистнул меч, вылетая из ножен. Метнулась в сторону Чара, развернувшись в прыжке.
На пороге трактира стоял человек в сером плаще и широкополой шляпе.
— Я — парень с деньгами. А вам-то что?
Ней метнулся взглядом от плаща к шаванам — пока стоят, не дергаются — и обратно к плащу.
— Кто ты такой?
— Тот, кому плевать на железки.
Струя искр, слетев с его ладони, упала на меч Неймира. Рукоять вспыхнула, обожгла руку. Чара спустила тетиву. За ярд от плаща стрела врезалась… в воздух перед раскрытой ладонью. Отскочила, бессильно стукнула в стену.
— Колдун?..
— Наконец-то узнали, — он приподнял шляпу, сверкнул косыми глазами. — Слепое дурачье.
— Хозяин, эти двое хотели нас убить, — сказал ганта Бирай. — Будет здорово, если ты их прикончишь, или позволишь мне.
Колдун закрыл за собой дверь и оказался в кромешной тени.
— Ты имел время их прикончить. Но что-то я не заметил рвения.
— Эти гады застали нас врасплох!..
— О, так вас можно застать врасплох? А я думал, вы — самые крутые всадники во всем Рейсе. Ты, помнится, говорил именно так.
— Хозяин, я…
— Ты помолчишь, — оборвал Колдун. — А я побеседую…
Он повернулся к Чаре:
— …с тобой. Приятно, знаешь, беседовать с женщиной. Особенно с такой, что не кладет в штаны от одного моего вида.
— Было бы от чего… — буркнула Чара.
— Скажи-ка, вы сделали, что мне обещали?
— Если ты такой чародей, то сам знаешь.
— Могу узнать, но в чем тогда будет смысл беседы?.. Лучше скажи сама: выполнили обещание?
— Да.
— Поведали обо мне Степному Огню?
— Все, что знали.
— Сказали, что я на его стороне и могу помочь?
— Да.
— Не слышу похвальбы в твоем голосе.
— Не привыкла хвастаться. Особенно тем, что сдержала обещание.
— Но все же, в чем-то вы сплоховали.
— Не буду врать: мы промахнулись. Ней мечом, а я — из лука.
— То бишь, хотели убить — и не сумели?
— Да.
— Кого?
— Шакала, который нас предал. Морана Степного Огня.
Колдун хмыкнул, поправил шляпу.
— Я верно понял, дамочка: вы порекомендовали меня Морану, а затем попытались его убить?
— Верно.
— И это событие, думаю, снизило цену вашей рекомендации? Моран вряд ли полюбит друга людей, которые хотели его прикончить. Не так ли?
— Моран пристрелит тебя, как только увидит.
— Хм… Выходит, вы не очень-то выполнили обещание. Ты согласна, барышня?
Чара не ответила, а ганта Бирай вскричал:
— Я же сказал, убей их! Они — дерьмо!
— Заткнись, — отрезал Колдун и щелкнул пальцами. Ничего особого не произошло — просто раздался щелчок. Но ганта Бирай вжал голову в плечи и на фут уменьшился ростом.
— Так вот, дамочка, — продолжил колдун. — Вы обещали поговорить с Мораном и поговорили. Вы не обещали не убивать его потом, так что формально ты права. Но мы же не законники, чтобы судить формально. Нам важна суть вещей, ты согласна? А суть вот какая. Мне требовалось доверие Морана, и теперь его не будет. Из-за вас.
Ней решил вмешаться:
— Не все так плохо, Колдун. Моран же не знает тебя в лицо. Приди к нему, подружись, не говори, что знаком с нами…
— Но вы же описывали меня! Думаешь, Моран спутает мое описание с кем-нибудь?! С другим косоглазым колдуном, стреляющим из пальца?!
— М-ммм…
— Степной Огонь для меня потерян. Я вынужден менять планы.
Он скинул шляпу и сел за стол рядом с шаванами. Крикнул трактирщику:
— Эля всем. За счет заведения.
Бедняга затянул зубами повязку на плече и побежал обслуживать. Колдун махнул Спутникам:
— Садитесь к нам.
— Благодарю, мы постоим.
— Разве похоже, чтобы я спрашивал?.. Садитесь. Нужно поговорить.
Спутники переглянулись. Не шибко хотелось спорить с человеком, от которого отскакивают стрелы. А от разговора, пожалуй, беды не будет.
Они сели. Ганта Бирай зашипел, когда ему пришлось подвинуться. Колдун сказал:
— Итак, мне пришлось изменить план. Для нового плана я нанял этих семерых парней. Они сказали, что круче них на Западе нет никого. Я поверил. Я иногда бываю очень доверчив, хе-хе. Теперь вы двое разоружили всех семерых, и не появись я вовремя, еще, глядишь, прибили бы. С чем бы я остался — с семью трупами вместо отряда? И с лютым врагом Мораном вместо друга-союзника Морана?.. Все это очень разочаровывает.
Трактирщик принес эль. Колдун с омерзительным звуком всосал сразу четверть кружки, облизал пену с заячьей губы.
— К чему ты ведешь? — спросил его Ней.
— Вы испортили мой старый план. Вы и поможете мне с новым.
— Эй, придержи коня! — вмешался Бирай. — Ты уже нанял нас! Денег обещал! Ради тебя мы явились в эту долбанную Надежду! Ты не можешь теперь прогнать…
— Парень, — Колдун покрутил пальцем в воздухе, — я могу все.
Он дал Бираю время осознать и продолжил:
— Но я не хочу вас прогонять. Давеча как раз думал, что семерых мало. И тут являются еще двое, да такие, что сами стоят семерых. Вместе выходит четырнадцать всадников — неплохой отряд.
Бирай, Чара и Неймир закричали в один голос:
— Мы с этими шакалами?! Никогда! Или мы, или они!
— Хе-хе-хе, — отозвался Колдун. — Мне нужны вы все. Работы на два месяца. Потом разойдемся: я довольный, вы богатые.
— Заплатишь золотом?.. — оживилась Чара.
— Золотом, да. Но не заплачу — сами возьмете. Вы собирались снимать — вот и будете снимать, но там, где я скажу. Называю место — вы делаете налет и берете монеты. Треть мне, две трети вам.
— А места-то ты знаешь? Мы за неделю в Надежде ни одного эфеса не видали!
Он почмокал губами.
— О, дамочка! Я такие места знаю — тебе и не снилось! Не в одной Надежде, еще и в Альмере. Ты понимаешь, что такое банк?
Чара только поморгала.
— Место, где люди хранят деньги, — ответил Ней.
— Ага. Вы будете брать банки. В них много золота, очень много. По меркам банка, сотня эфесов — не деньги. Через два месяца каждый из вас сможет купить себе по табуну. Или по замку в центральных землях.
Глаза засверкали у всех без исключения. Чара мечтательно закатила зрачки, Бирай расплылся в улыбке, отовсюду послышались довольные смешки. Один Ней сохранил ясность мысли:
— Стало быть, через месяц за нами будет гоняться вся Надежда и Альмера?
— И что? Не давайте никому запомнить ваши лица. Всюду кричите, что вас — девятеро. Назовитесь: Неистовая Девятка или Девять Духов Запада, или еще как-то, но с числом. О вас будут знать одно: количество. Потом разъедетесь в разные стороны — и девятка испарится.
— Как делить добро? — спросил Бирай.
— Я возьму треть, а остальное делите, как знаете. Но!..
Колдун щелкнул пальцами и обвел косым взглядом всех за столом.
— Ставлю два условия. Первое. Вы отработаете десять банков, ни одним меньше. Раньше десятого уйти нельзя. Ага?..
Колдун помедлил, чтобы каждый за столом сказал: «да». Два месяца, — подумал Ней. Два месяца, а потом станем богаты и поедем куда захотим. Очень хорошо, раз уж на Запад дорога заказана.
И он тоже кивнул:
— Да.
— Еще условие, — сказал Колдун. — Ты, Бирай, захочешь прирезать этих двоих, едва они уснут. А ты, дамочка, захочешь перестрелять тех семерых, если кто-то не вовремя чихнет. Мне этого дерьма не нужно. Вы, все девятеро, работаете на меня. Если кто-то из вас убьет кого-то другого, я порешу оставшихся восемь. Все живые и богатые — или все бедные и дохлые. Сами выбирайте, хе-хе.
— Ладно…
— Угу…
— Это условие навсегда, — уточнила лучница, — или на два месяца?
— Пока выполняете мой план. Потом — делайте что хотите.
— Согласна, — Чара показала зубы в ухмылке.
Не сказать, что ганта Бирай был каким-то особенным мерзавцем. Сбежать из боя, когда запахло жареным, — половина знакомых Нею шаванов сделала бы так же. А то и больше половины.
Конечно, Ней и Чара грозились его убить, а ганта отвечал той же монетой. Если кто-то тебя обидел, ты обязан поклясться прикончить обидчика! Без этого попросту лишишься уважения. Шаваны горазды на громкие клятвы… Но вот на самом деле носить в сердце старую вражду, строить планы мести, травить душу злобой — унылое занятие, жалко тратить жизнь на это.
Потому Ней весь день хранил суровый вид, но под вечер присел к костру ганты Бирая. У огня было трое шаванов: сам ганта, Косматый и Гурлах. Прочие уже повалились спать.
— С чем пришел, сын шакала? — спросил ганта, насупив брови.
Ней знал: это он для виду злобится, но сам тоже не прочь пригасить огонь. Ведь иметь во врагах таких воинов, как Спутники, — себе дороже.
— Поговорим о том, как делить золото.
— Это правильно, — проворчал ганта. — О дележе трофеев надо решить загодя. Иначе потом поубиваем друг друга, а Колдуну это не понравится.
— И какую долю ты хочешь? — спросил Нея Косматый.
— Половину, — ответил Ней.
Косматый заржал:
— Размечтался! Две девятых вам, семь девятых нам — по числу людей.
Гурлах сказал:
— Две девятых — много. Вам полторы, а нам семь с половиной. Из вас двоих одна баба, ей надо меньше.
Ганта развел руками:
— Ты слышал, Ней, что люди говорят.
Неймир пошвелил костер, чтобы искры полетели, поглядел на них, а тогда сказал:
— Нет, ганта, неверно твои люди говорят. Сам подумай: мы с Чарой сегодня могли всех вас уложить и забрать все золото. Так что если даем вам половину, то это уже большая щедрость с нашей стороны.