О нет, нельзя отвечать в ее стиле. Мы не на турнире мучениц! Но как тогда? Отбыться формальностью, поблагодарить всех, чего-нибудь пожелать? Как в этом случае высказать идею? «Кстати, я вот еще подумала…» — самое идиотское начало реплики. Похвалить вино, а от него плавно перейти куда нужно?.. Мира качнула вино в бокале, оно покрыло стекло маслянистой багряной пленкой, весьма похожей на кровь. Миру замутило — так живо вспомнился подвал Шейланда. Ей давали тогда выпить нечто подобное, багрянистое! Чью-то кровь, размешанную в воде. Возможно, кровь Линдси… Это было до того мерзко, что напрочь вылетело из памяти, но теперь вернулось: оттенок совпал идеально!
— Поведайте нам о своих достижениях, ваше величество, — подсказала Лейла Тальмир.
Мои достижения — конечно! Как же я могла забыть! Перечислим по списку: дала себя отравить, угодила в монастырь, не сумела сбежать, побывала в лапах безумца, стала марионеткой интригана, научилась напиваться…
Если все выходы из ситуации плохи, ломай саму ситуацию. Это говорил отец, когда учил играть в стратемы.
Мира улыбнулась своей мысли и просто выпила вино. Не поднимаясь, не говоря здравицу и ни на кого не глядя, — будто была одна в своей спальне. Вино не походило на кровь Линдси, да и на чью-либо еще: оно оказалось восхитительно.
Люди замерли, ошарашенные и даже испуганные. Мучительно спешили понять: что произошло, что означает молчание владычицы? Признание ли это собственного бессилия? Суровое ли напоминание о жертвах войны? Крайнее высокомерие, не дающее внучке Янмэй пить с городскими богачами? И как реагировать: встречным молчанием, лестью, вежливою сменой темы?..
Выдержав паузу, Мира с удовольствием облизала губы:
— Прелес-сстно!..
Несколько человек робко улыбнулись.
— Ох, простите, господа! Я поспешила опробовать «Слезы ночи» — аромат был так соблазнителен, что я не устояла. Ужасная бестактность с моей стороны…
— Абсолютное вино, совершенно абсолютное! — воскликнул старейшина винной гильдии.
— Слава виноделам! — молодцевато гаркнул шериф.
Тягостная пауза рухнула, все облегченно скалили зубы и опустошали бокалы. Вот теперь ироничный тон Миры пришелся в самое яблочко:
— А что же до моих свершений, то похвастаюсь одним: я уговорила лорда-канцлера переставить два батальона кайров. Представьте, господа: они стояли прямо на Дворцовом острове, своими плащами и шатрами уродуя вид на Ханай. Каково это, по-вашему: просыпаться и видеть в окно сотню-другую северных головорезов?
— Я бы рухнул с кровати, ваше величество! — рявкнул шериф.
— Совершенно верно, я с трудом удерживалась на подушках. Но следует знать лорда-канцлера: он — величайший полководец современности, и потому терпеть не может передвигать войска. Он сказал мне прямо: «Ваше величество, за время войны я по горло насытился всяческими маневрами. Руки опускаются и голова раскалывается, как подумаю о передвижении хотя бы одной роты. Стоят — и пусть себе стоят, ваше величество. Авось, когда-то сами разойдутся».
— Га-га-га! — прыснул шериф.
Банкир Конто захихикал в усы, леди Аланис против воли усмехнулась.
— Однако я, господа, воззвала к лорду-канцлеру: «Поступите, как подобает рыцарю: защитите слабых и невинных! Ландшафт Дворцового острова невиновен пред богами и людьми, спасите же его от поругания!» Великий полководец дрогнул под моим напором и отдал приказ. Два батальона Ориджинов и полк Нортвудов сегодня покинули мой любимый летний парк!
— Слава императрице!
— Восхитительно!
Мира вскинула ладони, озаренная идеей:
— И теперь я подумала: не провести ли нам апрельскую ярмарку на Дворцовом острове?
— Всенепременно! — рявкнул шериф, не успев понять вопроса.
— На Дворцовом острове, ваше величество?.. — переспросил старшина торговой гильдии.
— Отчего нет? Ведь он теперь свободен от солдат и жаждет мирного веселья, как и все мы. А я так люблю ярмарки!
— И я, ваше величество! — вставил шериф. — Ярмарка прошла — две дюжины воришек за решеткой! Отличная приманка, га-га-га!
Все расхохотались вслед за шерифом. Лишь старшина торговцев сказал без смеха, с тенью стремительных размышлений на лице:
— Ваше величество, позвольте заметить, что в Купеческом квартале — традиционном месте ярмарки — уже построены торговые ряды и увеселительные павильоны, оборудованы склады и подъезды. За оставшееся время, коего есть в наличии только три недели, все это придется перенести на Дворцовый остров…
— Не вижу никакой проблемы, — отмахнулась Мира. — Разве строительная гильдия не согласится помочь?
Старшина строителей также забыл о смехе.
— С великим удовольствием, ваше величество, но за такую спешную работу потребуются, премного извинений, оплата…
— О, боги! Не говорите мне об оплате, господа! Я хочу ярмарку! Ярмарка — это веселье, гомон, яркие одежды, южные сладости… Дайте мне это! А счет пришлите… господам банкирам — Фергюсону, Дей и Конто.
Фергюсон и Дей чуть не разинули рты от удивления. В глазах Конто блеснула хитринка:
— Ваше величество решили принять наше предложение и взять кредит?
— Ее величество оказала вам честь, — с шутливой строгостью отчеканила Лейла Тальмир. — Вам бы не переспрашивать, а благодарить с поклоном.
— Премного благодарю, — поклонился Конто.
Фергюсон посыпал словами:
— Ваше величество, предоставить кредит в такие сжатые сроки, когда ничего не оговорено… Мы с великим удовольствием, мы почтем за честь, но такое дело нужно обсудить серьезным нешутейным образом…
— То бишь, вам жалко денег на маленькую прихоть владычицы? — уточнила фрейлина.
— Леди Лейла, — упрекнула ее Мира, — ваше обвинение напрасно. Господа Фергюсон и Дей не могут жалеть денег — ведь они делают их прямо из воздуха. Точнее, из бумаги!
Мира взмахнула векселем, некогда подаренным ей банкирами.
— Бумажное золото — как это остроумно, не находите? В случае нехватки денег, всегда можно напечатать еще!
— Деньги из бумаги? — гоготнул шериф. — Что будет дальше — деревянные кони? Шерстяные мечи? Га-га-га!
— Ваше величество, — процедил Фергюсон, с трудом скрывая досаду, — бумажная ассигнация — надежное средство платежа. Она имеет твердое хождение среди первых людей Фаунтерры.
— Отчего же только среди первых?.. — Минерва наморщила носик. — А как же сотые люди? А десятитысячные? Правитель должен заботиться о народе. Хочу, чтобы ассигнации были доступны всем. И чтобы на каждой непременно стояло мое имя!
— Ваше величество шутит, — с горечью сказала госпожа Дей.
— Шутка ее величества — закон для подданных! — обронила фрейлина.
Мира невинным жестом прижала ладони к груди:
— О, я настолько не умею шутить, что жажду взять у господина шерифа пару уроков. Просто если мне что-нибудь нравится, то я иду на поводу у своих желаний. Мне пришлись по душе бумажные деньги: они красивые, легкие, удобно прячутся в муфту… Хочу, чтобы вся торговля на ярмарке осуществлялась ассигнациями!
— Простите, ваше величество?..
И Фергюсон, и Дей, и старшины гильдий, и даже леди Аланис воззрились на нее в недоумении. Все были готовы потакать ее капризам, но предполагали в этом деле разумную меру, и теперь владычица вплотную подошла к черте.
— Ну, да, согласна, — исправилась Мира, — мелкие монетки пускай будут: всякие звездочки да полтинки… Я и забыла-то об их существовании… Но все монеты от глории и выше заменить бумагами с моим именем! Я так хочу!
— Ваше величество отпугнут покупателей, — кротко заметила леди Аланис. — Большинство горожан не имеют ассигнаций. Это редкое средство платежа.
— Не беда: поставим у входа кабинки для обмена. Входя на ярмарку, покупатели будут менять серебро и золото на бумагу. Первым товаром апрельской ярмарки станут деньги! Ну разве не забавно?
— Великолепно… — протянул старейшина виноделов с некоторым сомнением.
— Констеблям работа — стеречь обменщиков, — сказал шериф.
— М-да! — заявил помощник шерифа.
Минерва всплеснула в ладони:
— Господа, меня посетила еще одна идея! Давайте оживим торговлю и подарим радость простым людям! Праздник весны — это же праздник для всех, господа! Пускай бумажная глория продается за семь серебряных агаток вместо восьми. При каждом обмене серебра на ассигнации Корона доплатит восьмую часть! Такой ярмарки столица еще не видела, правда?!
Лейла Тальмир первой воскликнула:
— Великодушие вашего величества не знает границ!
Затем старейшины гильдий осознали, сколько лишнего товара они смогут приобрести на ярмарке благодаря чудачеству императрицы.
— Ваше величество дарят праздник всей столице! Весь город будет славить вас!
Затем и леди Аланис смекнула, что все убытки должна будет покрыть имперская казна, а казна городская лишь приобретет.
— Благодарю вас за щедрый дар горожанам Фаунтерры. Я позабочусь, чтобы гильдии сделали необходимое, и торговые ряды были срочно перенесены на остров.
Лишь банкиры Фергюсон и Дей выглядели так, словно получили удар булавой по шлему. Им-то уже было известно: казна Империи бедна и неподконтрольна владычице, а милая шалость Минервы будет оплачена за счет того кредита, который они так опрометчиво предложили пару месяцев назад.
— Простите, ваше величество, но мы вряд ли успеем изготовить такое множество ассигнаций, — выдвинул последний довод Фергюсон. — Всего три недели, невозможно успеть… Прошу ваше величество перенести ваш прекрасный план на будущий год! Подготовимся как следует, не станем смешить людей лишней спешкой…
— Сударь, Праматерь Янмэй возвела мост за пять минут. Разве кто-нибудь смеется над нею?! Возьмите все типографии Фаунтерры, заплатите им, сколько потребуется. О, боги! Герцог Ориджин за три недели взял столицу — а я прошу всего лишь вагон красивых бумажек!
Мира отвернулась от банкиров, исключив саму возможность возражений. Щелкнула пальцами:
— Будьте добры, еще «Слез ночи»…
Она садилась в карету, когда за спиною, у выхода из погребов гильдии, послышалась возня.