– Но зачем им вообще полицейские?
– Для создания атмосферы благопристойности. Полицейские вне подозрений. Если полицейский в форме машет тебе полицейской фуражкой над планширом поздней ночью, ты не станешь бить его свайкой по голове. Ты пригласишь его на борт. Всех остальных ты можешь и ударить, особенно если твоя совесть не чиста, как у нас с тобой.
– Вероятно, но спорно. А какая вторая причина?
– Они сильно, отчаянно рисковали, отправив Дюррена. Его бросили волкам, чтобы увидеть реакцию: опознаем мы его или нет.
– Но почему Дюррена?
– Да я же тебе не рассказал, что посветил ему в лицо фонариком. Но разглядеть не смог, увидел только белое пятно с психованными глазами, и то наполовину скрытое поднятой рукой. Я больше фокусировался на его теле, выбирая подходящую точку для удара ногой. Но наши друзья не в курсе всего этого. Они хотели выяснить, узнаем мы Дюррена или нет. Узнай мы его, то начали бы швырять в него посуду или сказали бы полицейским арестовать его. Если мы против этих ребят, значит мы заодно с полицией. Как оказалось, ноль реакции с нашей стороны. Никто бы не смог так сыграть. Я готов бросить вызов любому человеку на этом свете, который скажет, что отреагирует иначе при встрече той же ночью с человеком, убившим двоих и чуть было не убившим его самого. По всему получается, что ближайшая угроза миновала, острая необходимость прикончить нас стала менее острой. Поэтому можно с уверенностью сказать, что если мы не узнали Дюррена, то не узнаем никого на «Нантсвилле», следовательно, не станем обрывать провода в попытках связаться с Интерполом.
– Значит, мы вне подозрений?
– Очень хочется, чтобы это было так, но они нас раскусили.
– Но ты сказал…
– Не могу это объяснить, но я уверен, – раздраженно ответил я. – Я просто уверен. Они тщательно рыскали по кормовому отсеку «Файркреста», словно победитель «Тройного шанса», искавший купон, который, как опасается, забыли вывесить. Затем, частично осмотрев машинное отделение – щелк! – вот так, и они теряют всякий интерес к дальнейшему осмотру. По крайней мере, Томас. Он явно нашел, что искал. Ты же видел его потом в кают-компании, в носовых каютах и на верхней палубе. Его вообще ничего не интересовало.
– Дело в аккумуляторных батареях?
– Нет. Его устроило мое объяснение. Я уверен. Не знаю почему, но я в этом уверен.
– Значит, они вернутся.
– Да.
– Достать оружие?
– Спешить не стоит. Наши друзья знают, что мы ни с кем не можем связаться. Судно с материка бывает здесь всего дважды в неделю. Оно заходило в гавань сегодня, значит появится через четыре дня. Связь с материком оборвана, и если хотя бы на мгновение я предположу, что ее восстановят, то мне нужно обратно в детсад. Наш передатчик вне игры. И если не считать почтовых голубей в Торбее, то как еще связаться с материком?
– А как же «Шангри-ла»?
«Шангри-ла» – ближайшее к нам судно, белое, блестящее, длиной сто двадцать футов. Эта покупка в четверть миллиона фунтов стерлингов выпотрошила все карманы хозяина, не оставив ему и горстки мелочи.
– На ней должно быть радиооборудование стоимостью несколько тысяч фунтов стерлингов. Есть две или три яхты, которые могут быть оборудованы передатчиками. На остальных яхтах, вероятнее всего, только приемники.
– А сколько передатчиков останется в рабочем состоянии в гавани Торбея к завтрашнему дню?
– Один.
– Один. Об остальных позаботятся наши друзья. Им придется. Мы не можем никого предупредить, иначе выдадим себя.
– Уверен, страховые компании перенесут такую потерю. – Он взглянул на часы. – Хорошо бы разбудить сейчас дядю Артура.
– Не стоит дольше откладывать.
По правде говоря, я не очень хотел беседовать с дядей Артуром.
Ханслетт потянулся к тяжелому пальто, надел его, шагнул к двери и остановился:
– Прогуляюсь по верхней палубе, пока ты будешь разговаривать. На всякий случай. И еще, я все-таки достану оружие. Томас сказал, что они уже проверили три судна в гавани. Макдональд не возразил. Вероятно, это правда. Возможно, в Торбее больше нет работающих передатчиков. Возможно, наши друзья высадили полицейских на берегу и сейчас возвращаются за нами.
– Возможно. Но те яхты меньше «Файркреста». Есть всего два судна с отдельной рулевой рубкой, включая наше. На других передатчики расположены в кают-компании. Часто экипаж там же и спит. Чтобы добраться до радио, нужно сначала вырубить владельцев яхт. В присутствии Макдональда наши друзья этого не сделают.
– Спорим на твою пенсию? Вполне возможно, что Макдональд не всегда поднимается с ними на яхту.
– Я точно не доживу до пенсии. Вероятно, тебе все же лучше запастись оружием.
«Файркресту» всего три года. Дядя Артур передал проект судна Саутгемптонской верфи, которая совместно с фирмой по производству судостроительных радиостанций построила его под грифом «секретно». Наш шеф не является проектировщиком «Файркреста», хотя ни разу не упомянул об этом тем немногим людям, которые знают о существовании яхты. «Вдохновением» дяди Артуру послужило индонезийское рыболовецкое судно, построенное по японскому проекту. Судно с отказавшим двигателем (на яхте их два) было подобрано на малазийском побережье. Потерпевшая крушение посудина была неуправляемой. Благодаря этому странному обстоятельству сметливый инженер-лейтенант с фрегата, наткнувшегося на это судно, тщательно его исследовал: как итог, яхта стала прекрасным источником вдохновения для дяди Артура, а весь экипаж по сей день томится в сингапурском лагере военнопленных.
Что касается успехов «Файркреста», то их мало. Некоторое время судно бесславно ходило в водах Восточной Балтики, пока власти Клайпеды и Ленинграда, уставшие его лицезреть, не объявили «Файркрест» судном нон грата и не выслали его назад в Англию. Дядя Артур был взбешен, особенно ввиду того, что ему необходимо отчитываться по сопутствующим огромным затратам перед скупым заместителем министра. В свою очередь, Агентство морской и береговой охраны пробовало ловить контрабандистов с помощью «Файркреста» и вернуло судно, не сказав даже спасибо. Разумеется, никакие контрабандисты не были схвачены. И сейчас впервые у «Файркреста» появилась возможность оправдать свое существование. При иных обстоятельствах дядя Артур испытал бы восторг. Боюсь, мой рассказ не вызовет у него радости.
Уникальность «Файркреста» заключалась в том, что при наличии двух гребных винтов, двух гребных валов и двух кожухов на двигатели, в действительности двигатель всего один, и он оборудован подводным выхлопным клапаном. Если же просто отсоединить муфту топливного насоса и отвинтить четыре болта с крышки (остальные болты – обманка), то можно снять головку дизельного правобортного двигателя вместе с топливным трубопроводом и форсунками. С помощью семидесятифутовой телескопической радиомачты, размещенной внутри алюминиевой фок-мачты, огромный светящийся передатчик, занимающий восемьдесят процентов места внутри кожуха правобортного двигателя, может при необходимости отправлять сигналы на Луну. Как правильно подметил Томас, у нас есть мощность и резерв. Но я не собирался посылать сигналы на Луну, мне нужно было лишь связаться с домом-офисом дяди Артура в Найтсбридже.
Остальные двадцать процентов внутри кожуха занимала всякая всячина, которую даже помощник комиссара в Скотленд-Ярде стал бы задумчиво и напряженно рассматривать. Сюда мы спрятали пакетики со взрывчаткой с аматолом, запальным патроном и химическим детонатором, с присосками и миниатюрным таймером, настраиваемым на диапазон от пяти секунд до пяти минут. Кроме того, большой ассортимент инструментов для домушников, связки отмычек, несколько новейших подслушивающих устройств, включая устройство, устанавливаемое в сигнальный пистолет Вери, несколько бутыльков с разными безобидными на вид таблетками, которыми можно усыпить ничего не подозревающего человека на несколько часов, а также четыре пистолета и ящик с боеприпасами. Если кто-нибудь задумает использовать все это добро в ходе одной операции, то провозится с ним довольно долго. Пистолеты были представлены двумя «люгерами» и двумя немецкими «лилипутами» калибром 4,25 мм. Последние считаются самыми миниатюрными и эффективными на рынке автоматических пистолетов. У «лилипута» несомненное преимущество: его можно спрятать где угодно, даже прикрепить его с помощью пружинного зажима к нижней части рукава, если вы, конечно, не покупаете себе костюмы на Карнаби-стрит.
Ханслетт взял один из «люгеров», проверил магазин и вышел. Нет, он не услышал крадущиеся шаги нежданных посетителей на верхней палубе. Он просто не хотел присутствовать во время моего разговора с дядей Артуром. И я не винил Ханслетта. На его месте я поступил бы так же.
Я вытянул два изолированных кабеля, подсоединил пружинные зубчатые металлические зажимы к клеммам аккумулятора, надел наушники, включил установку, нажал на выключатель вызова и стал ждать. Передатчик был предварительно настроен на необходимую частоту. А если какой-нибудь радиолюбитель захочет воспользоваться этой выделенной ОВЧ, то незамедлительно лишится своей лицензии.
Загорелась красная сигнальная лампочка приемника. Я покрутил ручку индикатора настройки, пока зеленые лучи не пересеклись в центре.
– Cтанция Эс-пи-эф-экс, – раздался голос. – Станция Эс-пи-эф-экс.
– Доброе утро. Это Каролина. Могу поговорить с руководителем?
– Подождите, пожалуйста.
Значит, дядя Артур спал. Он вообще не любитель ранних подъемов. Прошло три минуты, в наушниках снова появился звук.
– Доброе утро, Каролина. Это Аннабель.
– Доброе утро. Координаты четыре восемь один, два восемь один.
Вы не найдете эти координаты ни на одной карте Военно-геодезического управления Великобритании. Едва ли наберется дюжина карт, в которых они в принципе указаны. Само собой разумеется, у дяди Артура есть такая. Как и у меня.
Возникла пауза.
– Каролина, слушаю. Продолжайте.
– Сегодня днем я обнаружил пропавшее судно в четырех-пяти милях на северо-запад отсюда. И поднялся на его борт этой ночью.