Как пишут в книгах о путешествиях, мы смело смотрели на сцену суетливой деятельности, а если быть точнее, на сцену суетливой деятельности до того, как наше появление всех парализовало. Люди, словно завороженные, оставались на своих местах. С крайней правой стороны трое уставились на нас у хранилища водолазного катера – стандартного рыболовного судна длиной сорок пять футов, примерно такого же размера, как «Шармейн». Двое мужчин на палубе замерли, поднимая ящик к хранилищу. Еще двое стояли во весь рост – один с вытянутыми руками над головой, ожидая, что второй будет раскачивать ящик с помощью веревки, подвешенной к грузовой стреле. Этот ящик – единственное, что двигалось в лодочном ангаре. Лебедчик, который необыкновенно походил на поддельного таможенника Томаса, также застыл, держа один рычаг управления краном у грудной клетки, а второй – в вытянутой правой руке. Он выглядел так, будто Везувий извергся на него двадцать столетий назад и он окаменел. Остальные стояли, согнувшись у стенки в начале лодочного ангара, придерживая веревку, привязанную к огромному ящику, который двое водолазов помогали доставать из воды. У этих ребят напрочь отказывает фантазия, когда дело доходит до того, чтобы что-то спрятать. В данном случае это были слитки. Крайним слева стоял капитан Имри, вероятно, именно он руководил операциями, рядом с ним его хозяева – Лаворски и Доллманн. Сегодня был большой день – день исполнения всех их мечтаний, и они не хотели упустить ни одного мгновения.
Мне нужны были как раз Имри, Лаворски и Доллманн. Я вышел вперед, чтобы они увидели ствол автомата, направленный на них.
– Подойдите! – крикнул я. – Да, вы трое. Капитан Имри, поговорите со своими людьми. Скажите им, что, если они шелохнутся или захотят что-нибудь выкинуть, я убью вас троих. Я уже убил четверых ваших, так что сделаю это снова не моргнув глазом. Почему бы мне не увеличить эту цифру вдвое? Согласно новым законам, вам светит всего пятнадцать лет. Для таких кровожадных хищников, как вы, этого недостаточно. По мне, так лучше убить вас здесь. Верите мне, капитан Имри?
– Верю, – ответил он глубоким и безрадостным голосом. – Ты сегодня убил Квинна.
– Он это заслужил.
– Ему следовало убить тебя еще в тот раз, на «Нантсвилле», – сказал Имри. – Тогда бы ничего этого не произошло.
– Сейчас же поднимайтесь к нам на борт по одному! – велел я. – Капитан Имри, вы самый опасный из этой компании, поэтому поднимайтесь первым. После вас Лаворски, затем…
– Не двигайтесь! Не шевелитесь! – раздался за моей спиной бесстрастный голос, хотя пистолет, уткнувшийся мне в позвоночник, был очень выразителен. – Хорошо. Сделайте шаг вперед и уберите правую руку с оружия. – (Я выполнил то, что мне приказали, – левая рука все еще удерживала ствол автомата.) – Положите оружие на палубу.
Конечно, пользы в нем, как от клюшки, – мало, поэтому я сделал, как мне велели. Я уже попадал в подобные ситуации пару раз, поэтому, чтобы показать свой профессионализм, я поднял руки и медленно повернулся.
– Ба! Шарлотта Скурас! – воскликнул я. Повторюсь, я знал, что нужно делать, как реагировать и какой тон использовать, чтобы перехитрить соперника, – шутливый, но в то же время обиженный. – Какая неожиданная встреча! Вот уж спасибо, дорогая.
На ней все тот же темный свитер и слаксы, но не такие элегантные, как в прошлый раз. Они насквозь мокрые. Ее лицо мертвенно-бледное, без всякого выражения. Карие глаза совершенно неподвижные.
– И как вам удалось здесь оказаться?
– Я сбежала через окно спальни, добралась до «Файркреста» вплавь и спряталась в кормовой каюте.
– Вы серьезно? А почему вы не переоделись в сухое?
Она проигнорировала мой вопрос и обратилась к Хатчинсону:
– Выключите прожектор.
– Делай, как говорит леди, – сказал я.
Он выключил прожектор. Свет погас, и теперь мы были как на ладони у людей в ангаре.
– Адмирал, выбросите оружие за борт! – крикнул Имри.
– Делайте, как говорит джентльмен, – посоветовал я.
Дядя Артур выбросил оружие за борт. Капитан Имри и Лаворски уверенно пошли к нам. Могут себе позволить, так как трое в хранилище, еще двое, внезапно появившихся из-за рулевой рубки катера, плюс лебедчик – всего шесть человек – неожиданно оказались с оружием. Я посмотрел на всю эту компанию и медленно произнес:
– Вы нас ждали.
– Конечно, – весело сказал Лаворски. – Наша дорогая Шарлотта известила нас о точном времени вашего появления. Вы разве еще не догадались, Калверт?
– Откуда вам известно мое имя?
– Какой же вы дурак! От Шарлотты, конечно. Боже правый, я думаю, мы сильно переоценили вас!
– Миссис Скурас была подсадной уткой.
– Наживкой, – жизнерадостно парировал Лаворски.
Меня не обманула его веселость, граничащая с истерикой. Представляю, как он станет истерично смеяться, если меня начнут пытать.
– Проглотили крючок, леску и грузило. Наживку с очень эффективным крошечным передатчиком и оружием в полиэтиленовом мешке. Передатчик, кстати, мы нашли в вашем двигателе по правому борту. – Он снова засмеялся; казалось, еще немного – и у него начнутся конвульсии. – Мы знали о каждом вашем шаге с тех пор, как вы покинули Торбей. И как вы на это смотрите, мистер секретный агент Калверт?
– Мне все это не нравится. Что вы собираетесь с нами сделать?
– Не надо ребячества. Вы же не столь наивны, Калверт. Боюсь, вам известно, что мы собираемся сделать. Кстати, как вы нашли это место?
– Я не буду говорить с убийцами.
– Я думаю, начнем с того, что прострелим ногу адмиралу. – Лаворски сиял. – Через минуту – руку, затем – бедро.
– Хорошо. У нас был радиопередатчик на «Нантсвилле».
– Нам это известно. Но как вы вычислили Дуб-Сгейр?
– Благодаря судну оксфордской геологической экспедиции. Оно было пришвартовано носом и кормой в небольшой естественной гавани на юге от этого места. В судне огромная дыра, хотя никаких утесов и рифов поблизости нет. Такая пробоина не могла образоваться естественным образом в том месте, где находилось судно. Давайте скажем так: это дело человеческих рук. Любое другое судно вы могли заметить издалека, но стоило этому судну немного сдвинуться с места, как перед ним предстал бы лодочный ангар и стоящий на якоре водолазный катер. Вот такая оплошность.
Лаворски посмотрел на Имри, тот кивнул:
– Да, вполне вероятно. Я в свое время был против этого плана. Что-нибудь еще, Калверт?
– Дональд Макэхерн с Эйлен-Орана. Вам следовало забрать его, а не его жену. И не стоило разрешать Сьюзан Кирксайд бродить свободно по острову. Когда вы в последний раз видели здоровую девушку двадцати одного года с огромными синими кругами под глазами? Как правило, юные особы в этом возрасте очень беззаботны. И еще: вам следовало замаскировать след, оставленный фюзеляжем «Бичкрафта», самолета, принадлежавшего старшему сыну лорда Кирксайда, который вы спустили с обрыва северного утеса. Я увидел отметку с вертолета.
– Это все? – спросил Лаворски.
Я кивнул, он снова посмотрел на Имри.
– Я ему верю, – сказал Имри. – Никто ничего не сболтнул. Это все, что нам хотелось узнать. Убить Калверта первым, мистер Лаворски?
Конечно, а как иначе, ведь я имею дело с профессионалами, которые быстро решают все вопросы, поэтому поспешно произнес:
– Два вопроса. Прошу вас ответить всего на два вопроса. Мне хотелось бы знать как профессионалу. Не знаю, поймете ли вы.
– Даю тебе две минуты, – улыбнулся Лаворски. – Выкладывай быстро. У нас еще много дел.
– Где сэр Энтони Скурас? Он должен быть здесь.
– Да. Он в замке с лордом Кирксайдом и лордом Чарнли. «Шангри-ла» пришвартована у западного причала.
– Это правда, что вы с Доллманном разработали весь план, подкупили Чарнли, чтобы тот выдал тайны страхования, что вы или даже Доллманн позволили капитану Имри набрать команду головорезов, что вы ответственны за захват, потопление судов и последующее хищение груза? А также за смерть, прямо или косвенно, наших людей?
– Поздно открещиваться от очевидного. – Лаворски снова раскатисто рассмеялся. – Нам кажется, у нас все хорошо вышло, как думаете, Джон?
– Очень хорошо, – холодно ответил Доллманн. – Мы теряем время.
Я повернулся к Шарлотте Скурас. Пистолет все еще направлен на меня.
– Все кончено, Шарлотта. И так как вы будете виновны в моей смерти, можете завершить начатое. – Я взял ее за руку и приставил пистолет к своей груди. – Прошу вас, сделайте это быстро.
В наступившей тишине слышался только мягкий стук дизельного двигателя «Файркреста». Глаза всех присутствующих в лодочном ангаре были устремлены на нас. Я стоял к ним спиной, но был абсолютно в том уверен. Я хотел, чтобы все смотрели на нас с Шарлоттой. Дядя Артур сделал шаг к двери по правому борту и быстро произнес:
– Ты с ума сошел, Калверт?! Она убьет тебя! Она одна из них.
В карих глазах застыл страх, ничего больше они не выражают. Это глаза человека, который знает, что мир вокруг рушится. Шарлотта убирает палец со спускового крючка, разжимает пальцы, и пистолет падает на палубу с таким грохотом, что эхо, кажется, заполняет лодочный ангар и туннели, ведущие в обе стороны.
– Кажется, миссис Скурас не хочет этого делать, – взяв ее за левую руку, сказал я. – Боюсь, вам нужно найти того, кто…
Шарлотта Скурас вскрикнула от резкой боли, когда ее ноги ударились о порог рулевой рубки. Вероятно, я перестарался, втаскивая ее внутрь, но рисковать я не мог. Хатчинсон стоял наготове, он подхватил ее и упал вместе с ней на колени. Я влетел в эту дверь за Шарлоттой, будто трехчетвертной из международной сборной по регби, оказавшийся за линией, когда дюжина рук пытается дотянуться до него. Тем не менее дядя Артур оказался шустрее. У него удивительный инстинкт самосохранения. В падении я схватил громкоговоритель, который мы заблаговременно оставили на палубе.
– Не стреляйте! – Громкий голос отскочил рикошетом от каменных и деревянных стен лодочного ангара. – Если кто-нибудь выстрелит, вы все умрете. Один выстрел – и вам конец. В каждую спину целится по автомату. Обернитесь очень, очень медленно и убедитесь в этом сами.