нт, когда они сочтут, что ты им больше не нужен, и тогда они решат избавиться от тебя раз и навсегда. Имеешь ли ты право просить об этом Джорджа?
– Я только что это сделал.
Снова зазвонил телефон, и де Грааф взял трубку.
– Да, лейтенант Валкен… Да, да. – С его лица исчезло всякое выражение. – Не важно, что ты никогда об этом не слышал. Подожди, пока я возьму бумагу и ручку.
Де Грааф записал несколько слов, попрощался с Валкеном и повесил трубку. После этого он потянулся за своей рюмкой.
Ван Эффен спросил:
– Это насчет Жюли и Аннемари?
– Да. А откуда ты знаешь?
– Валкен, ваше лицо, бренди. Плохо?
– Очень плохо. Телефонный звонок от братьев. Они сообщают, что с девушками все в порядке, насколько это может быть при данных обстоятельствах. Эти типы также сказали, что отправили телеграмму с соболезнованием в Роттердам. – Полковник взял листок, на котором только что писал. – Телеграмма отправлена Давиду Йозефу Карлманну Мейеру.
Ван Эффен глотнул бренди и ничего не сказал. Джордж и Васко обменялись взглядами. Они не понимали, что происходит. Наконец Джордж спросил:
– А кто это может быть?
– Я забыл сказать. Вы, конечно, не в курсе. Это отец Анны… отец Аннемари.
– Понятно, – сказал Джордж. – Но я не об этом. Я не понял, что там насчет Аннемари?
Де Грааф недоверчиво посмотрел на ван Эффена:
– Ты что же, не сказал им?
– Я не думал, что это необходимо.
– Боже милостивый! – покачал головой де Грааф. – Очевидно, это все принцип «знать только то, что необходимо для дела». Когда-нибудь, Питер, ты забудешь напомнить себе о чем-нибудь важном, и это тебя погубит. – Де Грааф посмотрел на Джорджа и Васко. – Аннемари и сестра лейтенанта ван Эффена Жюли были похищены братьями Аннеси.
– Братьями Аннеси! – Джордж на мгновение замолчал. – Мерзкие негодяи! Вы посадили их на пятнадцать лет.
– Если быть точным, это лейтенант посадил их на пятнадцать лет. Двое из братьев избежали наказания. И с тех пор они ему угрожают. Теперь эти изверги нашли верное решение. Они похитили Жюли.
– Я прекрасно знаю Жюли. А какое значение имеет послание к отцу Аннемари?
– Смысл этого послания – в ее отце. Я понимаю, Джордж, в это трудно поверить, но отец того жуткого существа, которое так часто посещало «Ла Карачу», – один из самых богатых людей в Нидерландах. Возможно, самый богатый. К тому же очень могущественный. В правительстве с ним считаются. Подобное положение во Франции занимает Дассо, авиационный магнат. В некоторых областях своей деятельности правительство и шагу не сделает, предварительно не проконсультировавшись с отцом Аннемари. У этого человека есть власть, богатство и дочь. А теперь эта дочь в руках злоумышленников, и они могут использовать власть и богатство отца девушки в своих целях. Анна Мейер – это мечта любого похитителя.
Ван Эффен поставил рюмку и посмотрел на часы.
– Пора, Джордж.
– Господи! Я просто не верю своим глазам! Ты смотришь на эти проклятые часы и говоришь, что пора идти! Тебя даже не удивляет, как эти негодяи получили информацию о Давиде Мейере! – воскликнул полковник.
– Вероятно, благодаря настойчивым расспросам.
– Настойчивым расспросам?! Благодаря пыткам! Они пытали бедную девочку!
– Какую бедную девочку?
– С тобой все в порядке, лейтенант? Аннемари, конечно!
Ван Эффен решительно покачал головой, не соглашаясь с полковником:
– Нет, не Аннемари. Братья Аннеси, по крайней мере те двое, которых мы посадили, никого не пытали без серьезных оснований. Конечно, основания могли быть самыми извращенными. Например, месть или желание получить информацию. Зачем им мстить Аннемари? Она им ничего не сделала. А информация… Какую информацию они могли от нее получить? Аннеси не знали, кто такая Аннемари, не знали, кто ее отец. Для них она была только подругой Жюли. Они прихватили Аннемари лишь потому, что она оказалась в квартире Жюли. Если похитители кого-то и пытали для того, чтобы получить сведения обо мне, – впрочем, я подозреваю, что они ограничились угрозами, – то это была Жюли. Мне кажется, что Аннемари добровольно дала похитителям информацию о себе, бросив им ее как кость, чтобы они сосредоточили все свое внимание на выкупе, который смогут получить за нее. Может быть, она даже упомянула о влиянии, которым пользуется ее отец в правительстве, хотя люди, подобные братьям Аннеси, и сами понимают, что к чему. Аннемари сделала все это для того, чтобы отвлечь внимание от Жюли. Аннемари далеко не дурочка. Если бы она была дурочкой, я не стал бы переводить ее сюда из Роттердама. Она прекрасно понимает, что люди, подобные Аннеси, очень прагматичны. Их привлекла возможность осуществить с помощью отца Аннемари свои далеко идущие планы. Это для них гораздо интереснее, чем доставать меня через мою сестру.
– У тебя рыбья кровь! – пробормотал полковник.
– Прошу прощения?
– Может быть, ты и прав. А может быть, и нет. Если ты прав, у братьев Аннеси появились новые возможности, а Давид Мейер лишится очень крупной суммы денег в самом ближайшем будущем. Если ты не прав, то ты сам сунешь голову в петлю, которую братья рисовали на своих открытках. Если ты не прав, то девушка рассказала им о многом, например о том, что Стефан Данилов – это Питер ван Эффен. Я не могу рисковать. Поэтому я приказываю прекратить это дело.
– При нормальных обстоятельствах, полковник, я бы не мог не считаться с вашими желаниями, – сказал Джордж. – Но обстоятельства далеки от нормальных. Отказываясь выполнить ваше требование, я не нарушаю закон. Я не полицейский. Я просто иду своей дорогой, поступаю, как считаю нужным.
Де Грааф кивнул:
– Вас я не могу остановить. Но я могу…
– Лейтенант тоже может пойти своим путем, – сказал Джордж. – Для этого вам достаточно его уволить. Только вы себе этого никогда не простите, полковник.
Де Грааф бросил на него сердитый взгляд, снова наполнил свою рюмку, сел в кресло и стал смотреть на огонь в камине. Ван Эффен кивнул Васко, и все трое вышли.
Ван Эффен и Джордж вернулись в «Трианон» и обнаружили, что знакомый соглядатай исчез, а его место занял другой, еще более невзрачный субъект. Он сидел на некотором расстоянии от стойки дежурного и пил не джин, а пиво. Ван Эффен нисколько не сомневался, что это человек Аньелли. Когда лейтенант проходил мимо стойки дежурного, его окликнул администратор:
– Это сообщение только что пришло для вас, господин Данилов.
Он протянул ван Эффену листок бумаги, на котором было написано: «Не могу ли я поговорить с вами в вашей комнате? Через две минуты».
– Да, конечно. Большое спасибо.
Ван Эффен сложил листок, сунул его в карман и повел Джорджа к лифту. Через две минуты в комнату ван Эффена пришел администратор. Он закрыл за собой дверь и с сомнением посмотрел на Джорджа. Было видно, что он не решается говорить при незнакомце.
– Не волнуйся. Мой друг на нашей стороне. Джордж, это Чарльз, администратор. Чарльз, это Джордж, он из полиции.
– Хочу предупредить вас, лейтенант. На вашем месте я бы сегодня не стал пользоваться черным ходом. Какой-то незнакомец стережет дверь снаружи. Похоже, он там надолго устроился. У него старый «даф». Вы, наверное, заметили, что ваш прежний «хвост» заменен другим, который следит за вами еще более явно. Есть и еще один наблюдатель. Он только что начал ужинать. Совсем недавно этот тип сидел у самой двери, чтобы видеть каждого, кто входит в вестибюль. Он знает новенького. Они не разговаривали, только обменялись взглядами и быстрыми кивками. Наверняка считают, что при этом ничем не рискуют, – эти люди не знают, что я ими интересуюсь. Поэтому я выждал две минуты, чтобы посмотреть, что они предпримут. Они меня не разочаровали: как только за вами закрылась дверь, наш ужинающий приятель тут же отправился звонить по телефону. Я дождался, пока он закончит говорить с кем-то, кому он доложил о вашем прибытии. Я следил за обоими в зеркало. Тот, что ужинал, покидая телефонную кабинку, кивнул второму, но ничего не сказал.
– Чарльз, если ты когда-нибудь обанкротишься, обращайся ко мне в любое время. Я разберусь с твоими кредиторами.
Администратор ушел.
– Итак, – сказал Джордж, – мы теперь в любой момент можем ожидать телефонного звонка. Человек из ресторана сообщил Аньелли, что Стефан Данилов вернулся к себе в комнату в сопровождении Джорджа, специалиста по взрывам и нелегального торговца оружием. Остается только гадать, что именно наши друзья выберут для встречи: логово льва или змеиное гнездо.
– Нечего и гадать. В комнате номер двести три, где мы сейчас находимся, нет ни львов, ни змей. Чарльз только что сообщил нам о двух верных, но не слишком смышленых подручных Аньелли – а слежку за нами организовал, конечно, он. Два человека внутри гостиницы. Почему два? Один наблюдает, другой сообщает шефу о нашем прибытии. Конечно, хватило бы и одного. Но это своего рода страховка. Не забывай, Аньелли не подозревает, что мы знаем о слежке. На самом деле соглядатаев может быть и больше – Чарльз мог не всех заметить. Эта комната – последнее место, которое мы выбрали бы для встречи с Аньелли; по крайней мере, он так считает. Поэтому будь уверен, когда Ромеро позвонит, он нам тут же объявит, что будет у нас через несколько минут. Он сделает все, чтобы мы не смогли подготовить другое место для переговоров.
Ван Эффен оказался прав. Аньелли позвонил и сообщил, что предлагает встретиться в «Трианоне». Он сам и его друзья должны были прибыть в гостиницу через пять минут.
– Он приведет друзей. Этот человек никому не доверяет, – сказал ван Эффен, повесив трубку.
Судя по сердечному, простодушному взгляду Аньелли, можно было подумать, что лейтенант ошибается. Всем своим видом этот человек внушал доверие. С ним пришли трое. Одним из них был его брат Леонардо, который сегодня еще больше, чем раньше, походил на мафиозо. Двое других были ван Эффену незнакомы. Первый из них, дородный краснолицый мужчина неопределенного возраста – где-то между сорока и пятьюдесятью годами, как показалось ван Эффену, – был представлен как Лайам О’Брайен. И акцент, и имя этого человека были ирландскими. Второй был молодым красавцем, темноволосым и немного смуглым. Его представили как Генриха Даникена. О его национальности нельзя было сказать ничего определенного. Аньелли не стал объяснять, какие функции выполняют эти люди в его организации.