– Обычные методы! Поверить на слово! – Покрытое пятнами лицо Дессенса мгновенно побагровело. – Вы… Вы просто заносчивы! – Министр с трудом сдерживался. Казалось, его вот-вот хватит удар. – Я вынужден напомнить вам, лейтенант, – он сделал акцент на слове «лейтенант», – что я министр юстиции! – Последние слова также были произнесены с ударением. – В то время как вы всего лишь младший офицер полиции, которой я лично…
– Это неверно, господин министр. – Голос де Граафа был бесстрастным. – Ван Эффен – старший офицер полиции, второй человек после меня…
– Не вмешивайтесь, де Грааф! – Дессенс старался говорить спокойно, но ему это не удавалось. – Ван Эффен! Вы меня слышите?
– Я вас слышу, – сказал лейтенант и после паузы добавил: – Господин министр. Я знаю, о чем я говорю, потому что это я разместил взрывчатку в подвале королевского дворца.
– Что?! Что?! – Лицо Дессенса стало темно-багровым. – Всемилостивый Боже! Я этому не верю! Я не верю своим ушам!
Он чуть не выскочил из кресла.
– Напрасно, господин министр. Именно я нажал кнопку, инициируя взрыв.
Дессенс не мог выговорить ни слова. Угроза безопасности королевской семьи повергла его в парализующий ужас. Ван Эффен снова занялся бренди, не пытаясь скрыть свое мнение о министре юстиции, написанное на его лице.
– Арестуйте этого человека, де Грааф! – закричал Дессенс. – Немедленно!
– На каком основании, господин министр?
– На каком основании? Вы что, тоже сошли с ума? По обвинению в измене!
– Да, господин министр. Тут возникают кое-какие проблемы.
– Какие проблемы? Это ваш долг!
– Но проблемы остаются. Я шеф полиции этого города. Все остальные полицейские – мои подчиненные. – В голосе полковника зазвучал подлинный аристократизм. – Никто в Амстердаме не имеет власти меня арестовать.
Дессенс уставился на де Граафа, и гнев его постепенно уступил место смущению. Он покачал головой и ничего не сказал.
– Я имею в виду, господин министр, что если ван Эффен будет арестован по обвинению в измене, то вам придется арестовать и меня, потому что я не меньший предатель, чем он. – Де Грааф немного подумал. – Даже, наверное, больший. В конце концов, я его начальник. Я санкционировал его действия и одобряю их.
Видимо, давая Дессенсу время осознать услышанное, полковник повернулся к ван Эффену и сказал:
– Ты забыл мне сообщить, что лично произвел взрыв.
Ван Эффен, извиняясь, пожал плечами:
– Вы же понимаете, как это вышло.
– Понимаю, – тяжело вздохнул полковник. – У тебя слишком много других забот. Кажется, ты мне это уже говорил.
– Вы вышли за рамки закона?
В невозмутимом голосе Виеринга не было упрека, он просто спрашивал.
– Нет, господин министр. Напротив, мы делали и делаем все, что в наших силах, чтобы соблюсти закон. Нам, точнее, лейтенанту ван Эффену удалось проникнуть в очень опасную банду, в подразделение FFF. Это не просто опасно, это почти самоубийство. Но лейтенант убедил меня, и я очень неохотно согласился. Это действительно наша последняя надежда, наша единственная надежда.
Дессенс, словно в тумане, смотрел на двух полицейских. Постепенно он пришел в себя и понемногу начал соображать.
– Как это может быть? Ведь каждый преступник в Амстердаме знает ван Эффена в лицо!
Он уже забыл, что несколько минут назад считал ван Эффена много ниже себя.
– Это так. Но в банду проник не тот ван Эффен, которого вы видите перед собой. Его внешность, голос, вся его личность претерпели серьезные изменения. Могу поспорить на свою пенсию, что никто из вас не узнал бы лейтенанта в Стефане Данилове – под этим псевдонимом его знают в банде. – Де Граафу следовало бы поспорить на что-нибудь другое: он был так богат, что пенсия не много для него значила. – Похоже, что FFF приняла Стефана Данилова в свои ряды. Мне кажется совершенно невероятным, что у него это получилось. В противном случае городу Амстердаму уже сейчас мог потребоваться новый детектив-лейтенант. А также новый шеф полиции, потому что мне, конечно, пришлось бы уйти в отставку. Последнее, с точки зрения лейтенанта, уж совсем пустяк. Но Нидерландам пришлось бы подыскать и нового министра юстиции, потому что вы, господин Дессенс, также расстались бы со своим постом. Только господин Виеринга остался бы на своем месте.
Дессенс был поражен.
– Я не говорил, что я как-то с этим связан.
Виеринга ласково взял его за плечо:
– Бернард, позволь сказать тебе пару слов наедине.
Они отошли в дальний конец гостиной, размеры которой позволяли присутствующим не мешать друг другу, и начали тихо разговаривать о чем-то. Казалось, больше говорил Виеринга.
Ван Эффен спросил:
– Как вы думаете, что за важные дела обсуждают наши уважаемые министры?
Де Грааф забыл упрекнуть лейтенанта за непочтительное отношение к членам правительства.
– Об этом нетрудно догадаться. Господин Виеринга объясняет господину Дессенсу принципы выбора Хобсона[14]. Если Дессенс не сможет их усвоить, Нидерландам придется искать себе нового министра юстиции. Если бы Дессенс не заставил тебя поделиться конфиденциальной информацией, он не был бы теперь в столь сложном положении. Как гласит пословица, сам себе вырыл яму. – Казалось, полковника позабавила эта мысль. Он удобно устроился в кресле, вздохнул и потянулся за бутылкой бренди. – Ну, благодарение Богу, на сегодня, кажется, все.
Ван Эффен благоразумно не стал мешать полковнику, подождал, пока тот нальет себе бренди и выпьет, и только потом достал список Аньелли.
– Боюсь, не совсем. Чуть-чуть еще осталось.
Де Грааф с непроницаемым лицом просмотрел список, потом прочитал его еще раз. Губы его беззвучно двигались. Наконец полковник пробормотал:
– Да, совсем чуть-чуть!
В этот момент вернулись Виеринга и Дессенс. Виеринга был, как всегда, невозмутим. Дессенс походил на христианина, которого римляне впервые вывели на арену со львами. Виеринга спросил:
– О каком «чуть-чуть» вы говорите?
– Вот об этом. – И де Грааф протянул ему список, а сам прикрыл глаза рукой, словно ему было невыносимо видеть реакцию министра.
Виеринга прочитал:
– Взрывчатка. Детонаторы. Взрыватели. Гранаты. Ракеты «земля – земля». Ракеты «земля – воздух». – Он посмотрел на ван Эффена внимательно, но без каких-либо признаков замешательства. – Что это?
– Список покупок. Я собирался попросить полковника приобрести все это для меня.
Дессенс, который принял ту же позу, что и де Грааф, издал легкий стон.
– А раз вы министр обороны, то полковник так или иначе должен был бы обратиться к вам. Кроме того, я хотел бы одолжить военный грузовик. Если мне немножко повезет, я его верну.
Виеринга посмотрел на лейтенанта, потом на список, потом снова на лейтенанта.
– Судя по вашему списку, грузовик вам будет просто необходим. Все это я могу получить без особого труда. Я много слышал о вас, лейтенант. Многое узнал сегодня. Я не сомневаюсь в вашем здравомыслии. Надеюсь, вы простите мое праздное любопытство, но мне хотелось бы знать, зачем вам все это понадобилось?
– Судя по всему, FFF не хватает взрывчатки и оружия, поэтому я пообещал достать для них все необходимое.
– Конечно, – сказал Виеринга. – Конечно.
Министра обороны было трудно чем-нибудь поразить. Если он и был удивлен, это не отразилось на его лице. По глазам де Граафа и Дессенса тоже ничего нельзя было сказать, но это только потому, что они все еще прикрывали глаза руками, защищаясь от кошмарной реальности внешнего мира.
– Кроме того, FFF не хватает взрывников, так что я предложил им свои услуги.
– Вы разбираетесь в этом деле?
Де Грааф неохотно убрал руку от лица:
– Лейтенант очень многое знает о взрывах. Он также специалист по обезвреживанию бомб. Как бы мне хотелось, чтобы наша проблема была совсем простенькой – вроде обезвреживания пятисоткилограммовой бомбы с часовым механизмом!
– Кстати, господин полковник, я также нанял Джорджа и Васко. Джордж большой дока по части взрывов, а Васко учили запускать ракеты. Как вы понимаете, у меня просто не было времени посоветоваться с вами по этому поводу.
– Не можешь же ты думать обо всем на свете! – мрачно заметил полковник.
Он очень удивился, обнаружив, что его рюмка уже пуста, и решил снова ее наполнить.
– Нет ничего незаконного в привлечении этих людей, господин Виеринга, – сказал ван Эффен. – Они оба сержанты полиции и оба вызвались добровольно. И Джордж, и Васко знают о возможной опасности. С взрывчаткой нам ничего не сделать, но что касается ракет… Я был бы вам очень признателен, если бы вы смогли их обезвредить.
Де Грааф поставил рюмку:
– Я присоединяюсь к этому пожеланию.
Голос его прозвучал совершенно безжизненно.
Виеринга спросил:
– Еще раз простите меня за праздное любопытство, но почему вы и ваши друзья идете на такой риск?
– Риск просчитан, господин министр. Во всяком случае, я на это надеюсь. А причина проста. Как уже сказал полковник, нам удалось проникнуть в FFF. Нет, это не совсем точно. Мы были приняты – во всяком случае, нам дали понять, что мы приняты как внештатные сотрудники. Мы находимся на периферии огромной паучьей сети и не знаем, где находится паук. Но если нам удастся доставить упомянутый груз, мы это узнаем. Вряд ли FFF оставит ракеты в камере хранения центрального вокзала.
– Ваша логика безупречна, ван Эффен. Просто безупречна. За исключением одной крошечной ошибочки.
– Какой?
– Паук может с вами расправиться. Ваш план безумный, совершенно безумный. И именно поэтому все может получиться. Мне бы очень хотелось узнать, где и когда вы все это с ними обсудили.
– Часа полтора назад мы выпили по рюмочке с Аньелли и его людьми.
Впервые непоколебимое спокойствие Виеринги дало трещину.
– С Аньелли? Вы выпили с Аньелли, с тем самым, что только что ушел отсюда?
– Для него я был Стефаном Даниловым. Ну, думаю, что у меня все. С вашего позволения, мне пора идти. На сегодняшнюю ночь дан интересный прогноз погоды. Говорят, что в ближайшие сорок восемь часов уровень воды может превзо